Беги, если осмелишься (СИ) - Романова

пожелтевшее молоко. Продыхи подвала заколочены листами железа, в которых сделали отверстие — вход для кошек, оттуда торчит ещё одна облезлая моська.

По краям асфальтированной дорожки красуется черная вязкая грязь, местами виднеется прошлогодняя желтая трава, которая из последних сил дожидается летнего солнца, чтобы заняться активным фотосинтезом.

В этом районе много деревьев, летом это выглядит очень красиво, но поздней осенью, зимой и в начале весны голые кривые черные ветви смотрятся уныло и вызывают депрессию. Лишь маленькие почки намекают, что это уродство скоро скроется за сочной зеленью. Возможно какой-нибудь поэт или художник пришёл бы в восторг от картины обшарпанных жëлтых панельных домов и черных мокрых деревьев, но мой внутренний творец от этого зрелища мечется в поисках веревки и мыла.

Второй охранник уже сел за руль и завел мотор. Первый открывает дверь автомобиля, слышится глухой шлепок, и он падает на асфальт. В его виске красная отметина, вокруг головы растекается вязкая багровая лужа.

Телохранитель, севший за руль, выскакивает и кричит мне что-то, но я слышу только гулкую пульсацию в ушах, закрываю ладонями рот, у меня начинается истерика. Падаю на колени возле охранника, не знаю зачем, но проверяю пульс. Человеку прострелили башку, а я проверяю пульс… У меня явно шок и помутнение рассудка.

Телохранитель бежит ко мне, выкрикивая в наушник:

— На нас напали! Все на Кубинскую!

Чувствую сильный удар в грудь, от которого падаю. Мужчина снова что-то кричит, но от боли я ничего уже не слышу и теряю сознание.

Разлепляю глаза, боли нет, но слабость такая, что каждый вздох дается с трудом, приглушенный свет комнаты режет глаза, первое что я вижу это капельница, смотрю как в фильтрующем узле капельки физраствора отстукивают незамысловатый ритм, перетекая в катетер, спускающийся к игле, воткнутой в мою руку. Чувствую успокаивающее тепло, исходящие от чьей-то руки, крепко сжимающей мою ладонь. Приподнимаю голову, у меня тут же темнеет в глазах, видимо, когда падала, я нехило ударилась головой. Смотрю по сторонам, это моя спальня дома у Варана.

Державин стоит на коленях у моей кровати, в его глазах стоят слезы, он крепко сжимает мою руку. Тянусь к его лицу и пальчиком ловлю слезинку. Он так переживает за меня… Почему после этих мыслей я готова простить ему всё в этой жизни?

— Рита, я чуть не умер от волнения. Спасибо, что ты надела бронежилет!

— Спасибо, что ты настоял на том, чтобы я надела его. В меня стреляли?

— У тебя неглубокое ранение, если бы не бронежилет, я не знаю…

Он всхлипывает и кладет голову мне на живот. Я глажу его по волосам.

— Хорошо, что они не стреляли в голову. — шепчу, пропускаю его густую шевелюру между пальцев.

— Рита, я больше никуда не выпущу тебя.

Кто бы мог подумать, что такой мужчина способен на слёзы? Его глаза, я мало его знаю, но сейчас он подавлен и сломлен. Я не его семья, но мы стали родными друг другу и я тоже боялась и переживала за него.

— Почему меня хотели убить?

— Это я во всем виноват. Прости.

— Ты не в чем не виноват.

— Ты не понимаешь, я вышел на него… Я выследил его людей и он испугался. То что он сделал с тобой, это было предупреждение мне, чтобы я отступил.

Я постаралась скрыть удивление от того, что он посвятил меня в свои дела и решила поддержать:

— Но ты Варан, а Варан всегда выслеживает свою жертву.

— Да, но только если успел укусить её. А мне не удалось даже вживую встретиться с ним.

— А кто он?

Его глаза наполнились страхом. Он понял, что расслабился и сказал лишнее. Лицо исказила такая гримаса, как будто у него началась сильная мигрень.

— Никто, прости меня. Я всё решу.

— Варан.

— Да, цветочек?

— Я знаю про поджог и про стрельбу. Меня это ранило.

— О чем ты?

— Илья. Его квартиру подожгли.

— Она не его.

— Ты даже не отрицаешь?

— Отдыхай, цветочек.

— Варан, я не буду с ним никогда и ни за что. Не надо трогать его.

— Я бы поверил тебе, если бы ты не обжималась с ним в туалете.

Мои конечности похолодели. Он всё знает. Варан отслеживает каждый мой шаг. Державин просто позволил мне встретиться с Ильёй, его охрану не так просто обмануть…

— Как ты узнал?

— Я отдал его фото охране, техничке, гардеробщику, буфетчице и директору колледжа. Каждому заплатил по пять тысяч и сказал, как только он заявится позвонить мне, и они получат ещё столько же.

Мои глаза открылись так широко, что я подумала будет больно. Да он просто больной! Как можно так раскидывать деньги? Бред.

— Тебе некуда девать свои сбережения?

Я поднялась, в глазах снова потемнело.

— Не вставай так резко, тебе не больно, но ты ещё слаба. — Откуда ты знаешь, что мне не больно?

— Потому что я попросил, чтобы тебе вкололи обезболивающее.

Глава 12.Мафия

Варан

Как вы уже знаете, в Санкт-Петербурге два крупных мафиозных клана, есть и мелкие, но мы редко взаимодействуем, в основном они сами по себе. До поры до времени их никто не трогает, а если они вставляют палки в колеса, неугодных тупо убирают. В чем измеряется масштаб семьи? В количестве человек и в доходах. Прибыль в свою очередь зависит от наличия бизнеса: отели, бордели, рестораны, музеи, магазины, казино, торговые центры и многое другое.

Раньше и большие и маленькие кланы были дружны, добычей не делились конечно, но устраивали собрания, обменивались планами и связями. Всё изменилось, когда я насильственно захватил власть. В мафиозных семьях так не принято, люди с улицы не могут попасть в команду, нужно годами быть шестеркой, чтобы заполучить уважение и быть принятым в компанию приближенных. Лев грубо нарушал кодекс чести мафии и был крайне жесток к своим, затаив обиду, они решили использовать меня, чтобы избавиться от главаря. Сначала всё было отлично, я чувствовал могущество и безнаказанность, я выслеживал людей, убивших мою семью. Уж и Кит поддерживали меня во всем и помогали, но они просто тянули время, я легко повелся на ложь о том, что понравился им.

Почему они так легко отдали мне власть?

Дальнейшие события всё прояснили. Уж и Кит украли из казны и распилили весь собранный Львом капитал, выставыли меня перед второй семьёй виновником в смертях людей их клана. Они убили двух зайцев: сняли с себя ответственность за насильственную смену власти и спустили на меня всех собак, натравив Годзиллу. После