Рейтинговые книги
Читем онлайн Воспоминания дипломата - Николай Новиков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 143

Учтя изменившуюся расстановку сил в этом районе, турецкое правительство совершило поворот в своей внешней политике и пересмотрело свое отношение к Анкарскому договору. Не денонсируя его официально, оно вместе с тем практически отказалось от всех своих обязательств. О совместных военных действиях с оставшимся партнером – Англией – больше не было и речи. Турецкое правительство не оказывало своему партнеру даже политической поддержки.

С особой наглядностью выявился этот новый курс Турции осенью 1940 года, когда Италия, продолжая свою экспансию на Балканах, открыла военные действия против Греции и приблизила тем самым войну к турецким границам – во Фракии и на островах Эгейского моря. Нарастала военная опасность и с территории Румынии, куда той же осенью были введены германские войска. Поставленная перед лицом этих фактов, Турция заявила о своем нейтралитете и одновременно начала зондировать почву для сближения с державами «оси». Несколько позднее, в июне 1941 года, этот зондаж завершился германо-турецким договором о дружбе и ненападении.

5. Горячее лето 40-го года

Весной 1940 года приказом наркома был расформирован, как «некомплектный», Восточноевропейский отдел (откуда в наш отдел еще летом 1939 года перешли Греция и Болгария), а остававшаяся в его ведении одна-единственная страна – Румыния – теперь тоже передавалась в Ближневосточный.

Не скажу, чтобы подобное «прибавление семейства» обрадовало меня. Прежде всего потому, что от этого значительно возрастало число проблем, стоявших перед отделом, причем прибавлялись проблемы, о которых я имел довольно смутное представление. Правда, положение мое отчасти облегчалось тем, что вместе с Румынией в наш отдел переходил и «весь штат» бывшего Восточноевропейского отдела, состоявший из врио заведующего Е. А. Монастырского, назначенного теперь моим помощником, и старшего референта Н. Ф. Паисова, людей сведущих и политически грамотных.

Здесь же попутно упомяну еще об одном «прибавлении семейства» в нашем отделе. 24 июня 1940 года были установлены дипломатические отношения между СССР и Югославией, дольше всех остальных Балканских стран отказывавшейся иметь дело с Советским Союзом. Ведение текущих сношений с вновь открытой югославской миссией, когда они встали на практическую ногу, было и в этом случае возложено на Ближневосточный отдел. Первоначально протекали они довольно пассивно и лишь весной 1941 года приобрели большое значение, о чем я расскажу дальше.

Сейчас же на первом плане у нас были дела румынские. Они властно стали в центр внимания Ближневосточного отдела, на некоторое время отодвинув на второй план отношения с другими странами.

Вызвано это было прежде всего подготовкой к решению вопроса о Бессарабии. Велась она и в высоких инстанциях, и внутри НКИД, и в других компетентных ведомствах, с которыми отдел поддерживал тесный оперативный контакт. Писались справки о Бессарабии (исторические, политические и экономические), о текущей политической ситуации в Румынии, о Буковине (этнографического порядка) и т. д. К участию в этой работе привлекались не только наши «румыны» – Е. А. Монастырский и Н. Ф. Паисов, но и другие референты Балканского сектора.

Бессарабия была оккупирована Румынией в январе 1918 года, а в дальнейшем аннексирована с санкции Англии, Франции, Италии и Японии (Парижский протокол от 28 октября 1920 года). Все попытки народных масс Бессарабии возвратиться в лоно Советской Родины подавлялись.

Советское правительство никогда не соглашалось с аннексией Бессарабии. Об этом оно неоднократно заявляло, пользуясь каждым подходящим поводом. В последний раз об этом говорил В. М. Молотов в своем докладе 29 марта 1940 года на шестой сессии Верховного Совета СССР. «…У нас нет пакта о ненападении с Румынией, – сказал он. – Это объясняется наличием нерешенного вопроса, вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопроса о возвращении Бессарабии военным путем». Его слова были серьезным предупреждением о том, что столь важная проблема не может бесконечно оставаться неурегулированной. Но румынское правительство, лишенное чувства реальности, продолжало игнорировать требования Советского Союза.

19 апреля 1940 года коронный совет Румынии[4] высказался против добровольного возврата Бессарабии, предпочтя в крайнем случае пойти даже на вооруженный конфликт с Советским Союзом.

В изменившейся летом 1940 года международной обстановке подобное положение не могло быть дольше терпимо. Дело шло к неизбежной развязке.

Вечером 26 июня Председатель Совнаркома и народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов пригласил к себе румынского посланника Давидеску и сделал ему представление по вопросу о Бессарабии. Процитирую его основную часть:

«Теперь, когда военная слабость СССР отошла в область прошлого, а создавшаяся международная обстановка требует быстрейшего разрешения полученных в наследство от прошлого нерешенных вопросов для того, чтобы заложить, наконец, основы прочного мира между странами, Советский Союз считает необходимым и своевременным в интересах восстановления справедливости приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу.

Правительство СССР считает, что вопрос о возвращении Бессарабии органически связан с вопросом о передаче Советскому Союзу той части Буковины, население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава…

Правительство СССР выражает надежду, что Королевское Правительство Румынии примет настоящее предложение СССР и тем даст возможность мирным путем разрешить затянувшийся конфликт между СССР и Румынией.

Правительство СССР ожидает ответа Королевского Правительства Румынии в течение 27 июня с. г.».

Видимо, не вполне еще осознавая, что советские предложения означают бесповоротное крушение замыслов румынских правящих кругов, Давидеску пытался было вступить в дискуссию с Молотовым. Основным его возражением было то, что вопрос о Бессарабии не может быть решен в намеченный короткий срок и требует предварительных обстоятельных переговоров. Ответ на подобное возражение гласил: румынское правительство располагало достаточно большим временем для размышлений и переговоров, однако ничего не сделало для решения проблемы, в силу чего пора от слов переходить к делу.

27 июня король Кароль II созвал на экстренное заседание коронный совет в расширенном составе. В повестке дня стоял только один вопрос – принимать или не принимать советские предложения? Против них решительно выступил бывший премьер-министр профессор Йорга, а также марионеточные «представители», Бессарабии и Буковины. Но противникам соглашения теперь – в отличие от апреля – уже не приходилось рассчитывать на поддержку западноевропейских держав. Разгромленная Франция только что капитулировала, а британский лев еще не успел зализать глубокие раны после поражения под Дюнкерком. Не оправдался и расчет на помощь фашистской Германии, на которую надеялась румынская дипломатия, ведшая под флагом «нейтралитета» двойную игру. Германия, занятая в тот момент военными действиями на Западе, оставила без внимания призывы тех румынских деятелей, что желали отклонить советские предложения и пойти на риск войны. Поэтому большинство коронного совета постановило действовать в духе рекомендаций посланника Давидеску: в принципе согласиться, а на деле оттянуть решение вопроса по возможности на долгий срок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 143
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воспоминания дипломата - Николай Новиков бесплатно.
Похожие на Воспоминания дипломата - Николай Новиков книги

Оставить комментарий