Приговорённый обвиняет - Андре Банзимра

— Итак, — сказал он, — потрудитесь объяснить, кто вы и зачем сюда пришли?

Когда Милли назвала свое имя, у того вырвался возглас удивления.

— Так вот вы кто! Метр Пенсон говорил мне о вас… Позвольте представиться. Меня зовут Ральф Дэвид. Вероятно, вы слышали обо мне?

— Да, конечно, — сказала Милли. — Вы инспектор, который ведет расследование убийства Вильяма Ли.

— Откровенно говоря, — ответил Дэвид, — я очень мало занимаюсь этим расследованием. Видите ли… — он помедлил мгновение, — дело в том, что я убежден в невиновности Эдварда Адамса.

— И поэтому вы приехали допросить Анну Плэйтон?

— Да, — ответил инспектор. — Полагаю, и вы оказались здесь по той же причине?

Милли кивнула.

— Но почему здесь полиция? — спросила она.

Дэвид помолчал, прежде чем ответить.

— Анна Плэйтон, — сказал он наконец, — была найдена в девять тридцать вечера убитой двумя выстрелами в голову.

Милли вздрогнула.

— Но тогда… все объясняется. Анне Плэйтон, вероятно, было что-то известно по делу Бернхайма. Ее убили, чтобы помешать ей говорить.

— Я тоже так думаю, — заметил Дэвид. — К несчастью, я опоздал. Вот уже несколько дней, как мои люди вели за ней слежку. В последнее время она совершенно потеряла голову и буквально преследовала одного человека, за которым мы тоже пристально наблюдали. Я почувствовал, что в Комптоне что-то назревает, и примчался сюда…

— Но, инспектор, если ее убили, значит, она была нежелательным свидетелем по делу Бернхайма!

— Весьма вероятно. Но у нас нет доказательств. Анна Плэйтон вела сложную жизнь. Она была наркоманкой, а чтобы добывать деньги на наркотики, занималась шантажом. И, наверное, у многих были мотивы избавиться от нее. Боюсь, что расследование обстоятельств ее убийства будет долгим и трудным.

Дэвид замолчал и задумался.

— Нужно действовать быстро, инспектор. Казнь Эдварда Адамса назначена на третье сентября.

— Это мне известно, миссис Берил, — сказал инспектор с досадой. — Но не знаю, что можно сделать. Хоть бы добиться отсрочки. Но здесь столько трудностей! Официально я не имею права заниматься делом Анны Плэйтон. Комптон не мой участок. И, кроме того, начальство поручило мне расследование убийства тюремного надзирателя, а не пересмотр дела Адамса.

Милли поднялась с кресла и подошла к инспектору.

— Мистер Дэвид, — сказала она горячо. — Никто не сможет ни в чем упрекнуть, если вам удастся избавить невиновного от газовой камеры. Что касается убийства Вильяма Ли… то Адамс сделает за вас все.

— Что вы хотите сказать?..

— Я хочу сказать, что Эдвард Адамс найдет убийцу надзирателя.

Инспектор внимательно посмотрел на Милли.

— Не понимаю, как вы можете говорить об этом так уверенно. Адамс в тюрьме и не располагает никакими, даже самыми элементарными, возможностями для того, чтобы успешно вести серьезное расследование.

— У него есть возможности, о которых вам неизвестно, — ответила Милли весело.

Инспектор взял сигарету, поднес ее к губам, не переставая внимательно наблюдать за молодой женщиной.

— Вы что-нибудь знаете? — спросил он. — Адамс напал на след?

— О! — воскликнула Милли. — Не будем гадать. Предоставим действовать Адамсу.

* * *

— Почему вас интересует эта история? — спросил Мортон, старший инспектор уголовной полиции Комптона.

Жаркое полуденное солнце пробивалось сквозь опущенные шторы. «У него здесь гораздо приятнее, чем у меня, а главное, просторнее…» — подумал Дэвид.

Человек, сидевший перед ним, был похож на ярмарочного силача: массивная шея, квадратный подбородок.

— У меня есть основания полагать, что девица Анна Плэйтон и тюремный надзиратель, делом которого я занимаюсь, жертвы одной и той же гангстерской организации.

Это был единственно возможный ответ на вопрос, который ему неизбежно должны были задать, и Дэвид почувствовал, что прозвучал он неубедительно, но добавить было нечего.

— Чего вы, в сущности, хотите? — спросил Мортон с явным неудовольствием.

— Я бы хотел, если это возможно, узнать имена и цель приезда всех прибывших недавно в Комптон из Нью-Вераля.

Инспектор Мортон нахмурился.

— Но это же чудовищная работа, коллега! Я должен ознакомиться со всеми регистрационными карточками, которые поступают к нам из отелей. А мы получили далеко не все. И ведь есть люди, которые останавливаются у частных лиц, этих практически невозможно разыскать.

— Все это я знаю. Сведения, которые вы сумеете мне собрать, будут, разумеется, неполными. Но, что делать, придется довольствоваться ими. Если мои выводы правильны, Анну Плэйтон мог убить человек, недавно прибывший из Нью-Вераля.

— Какие у вас основания для таких предположений?

— Повторяю, инспектор Мортон, у меня есть подозрения, что Анна Плэйтон — жертва гангстерской банды, главная квартира которой находится в Нью-Верале. Возможно, что ответвления ее проникли и сюда, но это маловероятно. Если, просматривая карточки, я увижу, что некто, связанный с интересующей меня организацией, прибыл недавно в ваш город из Нью-Вераля, моя версия об убийстве Анны Плэйтон получит подтверждение.

Инспектор Мортон встал.

— Ладно! Убедили, — сказал он. — Я предоставлю вам все регистрационные карточки с последними сведениями, поступившие в наше распоряжение. Но просматривать их, черт побери, вам придется самому. Мне нужно готовить доклад.

— Согласен, — ответил Дэвид.

Через несколько минут инспектор Мортон принес ему груду карточек.

— Вот… Ищите, если вам так хочется.

Дэвид принялся перебирать карточки. Он начал с того, что отложил все те, на которых была пометка: «Из Нью-Вераля». Потом стал их внимательно изучать. Честно говоря, он надеялся встретить имя Арнольда Мэзона. «Если бы удалось доказать причастность Мэзона к убийству Плэйтон, это бы значительно облегчило положение Адамса», — думал Дэвид. Однако пока что его надежды были напрасны. «В конце концов, — размышлял инспектор, — Мэзон мог остановиться в отеле под чужим именем… И, кроме того, здесь не все карточки».

И все же одна из них привлекла его внимание.

— Вот как? — сказал он вполголоса.

Инспектор Мортон, работавший над своим докладом, поднял на него глаза.

— Что-нибудь интересное? — спросил он.

— Может быть. Это не тот человек, которого я ожидал найти, но все-таки беру на заметку. Как знать…

— Можно поинтересоваться, кто это?

— Антони Уоррик…

Мортон записал имя на листке бумаги.

* * *

Направляясь в отель «Хартон», Дэвид вспомнил свой разговор с Адамсом.

«Скользкая личность, — сказал тогда заключенный об Уоррике, — он постоянный адвокат гангстеров из банды Девиша!»

И инспектор погрузился в размышления о том, не оказался ли он прав, когда солгал Мортону, сказав, что Вильям Ли и Анна Плэйтон жертвы одной и той же гангстерской организации. В конце концов, Уоррик вполне мог положить цианистый калий в стакан тюремного надзирателя. А теперь тот же Уоррик оказывается в Комптоне в момент убийства особы, которая вызывает все большие подозрения из-за ее длительных связей с бандой Девиша. Бернхайм, Вильям Ли, Анна Плэйтон. Три убийства, внешне не связанных. А вот насколько они действительно не связаны между собой, предстояло определить. Дэвид чувствовал, что он на правильном пути.

* * *

Отель «Хартон» был, вне всякого сомнения, самым роскошным в городе. Дэвид подошел к портье.

— Метр Уоррик у себя?

— В номере. Как прикажете доложить?

— Не предупреждайте, — бросил инспектор, показывая свое удостоверение.

— Слушаю. Комната шестьдесят семь, на третьем этаже. Можете подняться на лифте.

Адвокат Антони Уоррик был человеком невысокого роста, лет сорока. Появление Дэвида не привело его в восторг, однако он предложил инспектору место на диване.

— Итак, что вас занесло ко мне? Я не говорю о добром ветре, это прозвучало бы неискренне. Я приехал в Комптон отдохнуть, а не затем, чтобы еще раз обсуждать эту проклятую историю с тюремным надзирателем.

— А я пришел к вам вовсе не по поводу Вильяма Ли… — ответил Дэвид миролюбиво.

— Вот как? Тогда что же это за повод?

— Я расследую убийство Анны Плэйтон, девицы из ночного ресторана.

— Ну, знаете, — заметил Уоррик, — а вы не боитесь гоняться за несколькими зайцами сразу? Я и какая-то проститутка! Вам не кажется, что человек моего положения может себе позволить нечто большее, чем девица из кабаре?

— Я далек от мысли, метр Уоррик, что эта особа была вашей любовницей.

— И совершенно правы, — подытожил адвокат. — Так в чем же тогда дело? Какое я имею отношение к этой Пентон?