Этот мир не выдержит меня. Том 1 (СИ) - Майнер Максим

Никаких доспехов, конечно, никто не носил, но двое могли похвастаться каким-то подобием кожаных курток, а у одного даже был плащ. Грязноватый и непрезентабельный, но зато с капюшоном.

— Может ослабить чутка верёвки? — произнёс один из бандитов, перевернув огромную ногу, висевшую над огнём. — У девки хотя бы, а?

Вопрос, не лишённый смысла — плотно связанные конечности очень быстро отмирают из-за нарушения кровообращения. Об этом знают все, кого учили работать с задержанными: если хочешь угробить человека, просто покрепче свяжи ему руки и оставь без присмотра.

— Пусть Ворон решает, кому и чего ослаблять, — лениво ответил крепкий мужик, сидевший у навеса. — Не наша это забота.

— Дык, где Ворон-то, а где мы? — возразил «повар». — Пока до него дойдём, опять чернота попрёт по рукам и подохнет бабёнка...

«Ворон — это, видимо, главарь банды, — подумал я. — Которого здесь почему-то нет».

— И ладно, новую словим, — равнодушно ответил крепыш.

Сама девушка слушала разговор совершенно безучастно, словно речь шла вовсе не о ней. Я бы вообще подумал, что это труп, если бы не едва заметное дыхание.

— Она же из крепостных, — к разговору присоединился третий бандит. — Так и так подохнет, когда поводок лопнет... За каким демоном они вообще Ворону нужны, как думаете, братья?

Что за поводок, который должен лопнуть? Наверное, речь шла о каком-то колдовстве... Надо будет уточнить у Хольда.

— Бурый, разве ты не знаешь, зачем бабы бывают нужны? — раздался вдруг игривый женский голос.

Один из сидевших у костра — тот, которому повезло с плащом — встал, скинул свой роскошный прикид и тряхнул головой, отчего по плечам рассыпались длинные чёрные волосы. Оказалось, среди бандитов затесалась молодая девушка — весьма симпатичная, но, похоже, совершенно отмороженная. Никак иначе объяснить её присутствие в банде я не мог.

Вопреки распространённым стереотипам о благородных разбойниках, эта публика не отличалась ни галантностью, ни добротой. Они вряд ли слышали о феминизме и равноправии, поэтому молодая девчонка могла выжить в такой компании только в том случае, если сама была свирепее и опаснее любого из бандитов.

— Я-то знаю, — ответил тот, кого назвали Бурым. — Но Ворон-то и мужиков себе забирает...

— Ну, вкусы у всех разненькие... — промурлыкала с усмешкой черноволосая. — А чего тебя это так волнует? Неужели боишься, что Ворон на тебя глаз положит?

— Не боюсь...

— Так может ты, наоборот, хочешь, чтобы Ворон и тебя в свой шатёр пригласил?? — девушка визгливо расхохоталась.

— Нет уж, спасибо, Лэйла. После таких приглашений на своих двоих пока что никто не ушёл... Все в земле лежат.

— Не трусь, Буренький, ты Ворону неинтересен, можешь мне поверить...

Лэйла немного размяла затёкшие ноги, а потом вновь села у костра, подложив под себя плащ. Все замолчали. Я же смог получше рассмотреть девушку — стройная, гибкая, с искрой безумия в зелёных глазах, она явно выделялась на фоне мужчин. Как хорошая лошадь рядом с ослами. И пусть «попона» грязновата да «грива» не расчёсана, но порода чувствовалась за километр.

Кроме того, у неё единственной на поясе висел кинжал в ножнах — ни у кого больше металлического оружия не было. В общем, завидная невеста, если бы не явные проблемы с головой.

— А про Ингвара что-нибудь слыхать? — спросил «повар», которому, видимо, не сиделось в тишине.

— Говорят, после замятни его никто не видел, — ответил Бурый.

— Сбежал он, — фыркнула Лэйла. — А с ним пара дурачков, посчитавших себя самыми верными и преданными... Да, Фольки?

Она вдруг подскочила к пленнику и пнула его в живот. Тот дёрнулся, а через мгновение едва слышно прошептал:

— Дело не в преданности, Лэйла... Просто даже нам не по пути с таким дерьмом, как Ворон...

— Засуньте ему кляп в пасть, — сказал последний из бандитов, который до этого не участвовал в беседе и рядом с которым лежал один из арбалетов. — Ни к чему нам слушать его болтовню.

По тому, как резво Бурый бросился исполнять приказ, стало понятно, кто главный в отряде. Я повнимательнее присмотрелся к этому человеку — лысый и не очень высокий, он казался наименее опасным из всей компании. По крайней мере, на первый взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я ещё около часа наблюдал за лагерем, но ничего особо интересного не увидел и не услышал. Пленники по-прежнему лежали под навесом, Лэйла иногда визгливо хохотала, хотя никто даже не думал шутить, а бандиты вяло трепались о жратве и выпивке.

Нападать на них не имело никакого смысла — риск был слишком велик, а возможный приз — наоборот. Я бы уже ушёл, если бы не пленница. Участь мужика, которого звали Фольки, меня совершенно не волновала — он, как я понял, сам недавно был в банде — а вот девушку ждала незавидная судьба.

Здоровый цинизм подсказывал, что это не моё дело и надо валить, но сострадание требовало вступиться за пленницу. Некоторые считают, что люди моей профессии неизбежно становятся этакими биороботами: холодными, расчётливыми и без эмоциональными. Отчасти — да. Но настоящий профессионализм в другом: не в полном отсутствии эмоций, а в их контроле. В главенстве разума над чувствами.

И сейчас разум недвусмысленно намекал, что лезть не стоит. Не потому, что шансов нет совсем — наоборот, я бы оценил вероятность успеха процентов так в девяносто. Но это не партия в покер, где рискуешь всего лишь деньгами, и не компьютерная игра, в которой можно загрузить сохранение в случае неудачи. На кону стоит моя шкура, а при таких ставках даже десять процентов на поражение — это очень много.

В общем, я уже начал потихоньку отползать от лагеря, как вдруг неугомонный «повар» сказал такое, отчего мои планы резко изменились.

— А кого Ворон собирается послать за отшельником?

Я напрягся. Не думаю, что здесь отшельников столько, что не протолкнуться, а значит, речь шла о Хольде... Вот она — превратность судьбы. Одна фраза, и всё за мгновение перевернулось с ног на голову. Похоже, удача сегодня явно на стороне пленницы.

— Не знаю, — ответил главарь. — Возможно нас. Но сначала нам нужно доставить девку и Фольки в расщелину...

Как я понял, данная шайка только часть большой банды, а расщелина, похоже — это то место, где располагался их основной лагерь. В окрестностях было много небольших скал, но ближайший скальный массив находился километрах в тридцати, на западе. Думаю, упомянутая расщелина может быть где-то там.

— Если сведения Ворона верны, и отшельник на самом деле настоящий маг, то я бы не хотел с ним ссорится...

— А с ним не придётся ссориться, — фыркнула Лэйла. — Говорят, у него две крохи и пацанёнок на воспитании... Возьмём птенчиков за горлышко, и старичок сам пойдёт, куда прикажем. И никакая магия ему не поможет.

— С пацаном нужно быть острожным, — вдруг произнёс главарь. — Ворон сказал, что он не так прост.

От этих слов я напрягся ещё сильнее. Мозг заработал с утроенной силой, «прокачивая» информацию. Откуда Ворону и его людям известно о том, что я могу представлять опасность? Варианта два: либо они что-то знают о моей настоящей личности, либо меня сдали те забулдыги, которые недавно огребли за свою невоспитанность.

— Вот, — Лейла достала кинжал, — после знакомства с моим пёрышком он уже не сможет нам помешать...

— Приказано доставить и его, и отшельника живыми, ты забыла? — строго сказал лысый. — Поэтому спрячь-ка своё пёрышко подальше, дорогая.

Ну, теперь мне обязательно нужно встретиться с этим Вороном. Вряд ли он хотел меня увидеть только потому, что пара сельских маргиналов нажаловалась на обидевшего их подростка. Значит, он что-то знает. И раз так — ему придётся поделиться этим знанием со мной.

Стараясь не шуметь, я отполз метров на пятьдесят назад, а потом побежал туда, где оставил вещмешок. Лагерь придётся штурмовать, причём именно сегодня. Ждать нельзя — вдруг к ним подойдёт подкрепление или они сами соединятся с основными силами... Тогда я уже вряд ли смогу что-либо сделать.