Охотник за головами - Дмитрий Манасыпов

Шаг, правая нога приняла на себя вес, левая мягко опустилась за ней, чуть повернув носок вбок. Сапоги не самая лучшая обувь для поединка… Но не для него. Для того, кто привык драться при хотя бы каких-то правилах, в городе, на тренировочной площадке, на ровной поверхности, – да. Мастерам фехтования из крупных городов это тоже не оказалось бы помехой, а вот большей части тамошних франтов и любителей покрасоваться – так абсолютно точно. Но не для Освальда, в честных поединках сроду не участвовавшего, ни к чему оно, баловство. Вот такие места были для него своими, здесь охотник был намного увереннее, впрочем, как везде. На поле боя, как знал Освальд, фехтования не было вообще, кроме самого оружия. Рубка, движения на выносливость, сила и доспехи, защищающие хотя бы насколько-то.

На лесной дороге никаких доспехов не было. Только странное существо, напоминающее человека лишь отдаленно, он, охотник, их клинки и женщина, лежавшая без сознания невдалеке. И жизни, положенные на чаши весов, либо одна, либо две, это уж как карта ляжет. Оставалось начать бой и дождаться ошибки противника, только так. Свои шансы в поединке с этим страшилищем, в которое превратился долговязый и худой юноша, Освальд оценивал не так уж и высоко.

Юргест не выдержал и атаковал первым. Плавно скользнул к охотнику, прокрутил мечом сверкающую дугу, ударил сверху, наискосок. Освальд ушел в сторону, даже не стараясь парировать, ни к чему хорошему это бы не привело. Удар был силен, в лучшем случае рука перестала бы слушаться, в худшем не выдержала бы дага, которой мог его отбить. Но ничего, пусть себе рубит, прямо как дровосек деревья. Эта образина может нападать сколько угодно, если охотник сможет уходить. Не бывает запредельных сил ни у кого, и даже это существо рано или поздно выдохнется. А там и будет видно, кто лучше. Юргест снова шагнул к нему, ударил снизу, резко выбросив клинок вверх, заставил охотника отпрыгнуть.

Сапоги Освальд заказывал у самых хороших мастеров, чтобы сидели как влитые, не подводили ни в каком случае, что бы ни выпало. Подошвы мягко спружинили о землю, шпага сделала обманный выпад, оттолкнув противника назад. Тот пригнулся, отступая, зашипел. Выучка у мастера и есть выучка. Пусть и совсем чуть-чуть, но кончик даги задел правое предплечье, оставил широкую царапину. Обманный финт, которым мастер когда-то частенько ловил начинавшего зазнаваться ученика, показывая ему необходимое место и не позволяя зарываться. Наука помогла, даже такой опасный противник не успел заметить удара даги, посчитав более опасной сторону длинной шпаги. И поплатился, первая кровь осталась за Освальдом. Охотник оскалился, быстро встав в защитную позицию. Не ошибся.

Разъяренный Юргест атаковал, не задумываясь, нанося удары невообразимым образом, ловко прокручивая меч, бил крест-накрест, стараясь сбить Освальда со взятого ритма. Воздух гудел и сверкал от всполохов закатного солнца, вспыхивавших на темном металле, разрезавшем пространство вокруг юлой вертящегося Освальда. Звон, удар за ударом, выпад за выпадом. Клинок молнией летал в лапах взбешенного от боли существа, решившего добраться до охотника. А после него и до женщины. И вряд ли такой поединок сможет оказаться долгим, это Освальд понимал четко. Ему просто надо держаться сейчас, не позволяя зацепить себя, изматывая тварь и пытаться достать его на противоходе, контратакуя, ловя на ошибках. Только как это сделать?!

Воздух звенел, ревел и рвался на куски. Пот катился по лицу и телу, раздираемого ударами железа воздуха порой не хватало. Охотник парировал очередной удар, прижимая дагу обратным хватом к предплечью, заметил небольшой разрыв, ударил, косо и неудобно. Кожаные пластины не выдержали удара дварговской стали, лопнули, расходясь в стороны ровными и чистыми разрезами. Чуть позже Юргеста качнуло от удара, рассеченный бок плеснул красным, он заревел, ударив ногой под невозможным углом, впечатав жесткое и острое колено в грудь охотника. Того откинуло в сторону, выбило воздух из легких, Освальд споткнулся, завалился на одно колено. Юргест рванулся к нему, взмахнул отточенной полосой металла, та рухнула сверху, готовая развалить этого наглого и решительного человека пополам. Не вышло.

Освальд успел вскинуть руки, перекрестив оба клинка, поймал летящий меч. Скрежетнуло, тонкий и высокий звук лопнул, заставив стиснуть зубы от неприятной вибрации, но зато оружие существа отскочило вверх. Охотник ударил сам, снизу, выгнувшись, понимая, что сейчас растягивает связки плеча и мышцы, но это был шанс. Ошибками врага надо пользоваться, пока они есть. Клинок по инерции пошел вверх и чуть в сторону.

Плавно зауженный конец шпаги вошел в брюшину снизу, через пах, разрубив толстый кожаный нарост, вскрывая мышцы живота, освободившись только у самых ребер. Костяной треск от нижних, явно сломанных или разрубленных ребер показался совсем четким. Юргест покачнулся, заваливаясь. Кровь ударила сразу, лишь только металл вышел из тела, рванулась наружу, освобожденная из тугих сосудов, горячая, соленая, смешиваясь с запахом и содержимым кишок. В лицо Освальду плеснуло красным, добавило вонью от выпадающих внутренностей, он откатился в сторону, рукавом смахнув с глаз влажную пленку. Лицо – черт с ним, отмыться от крови и дерьма можно будет потом, сейчас следовало добить чудовище, не оставить твари хотя бы какого-то шанса. Шагнул вбок, занося шпагу, готовясь к последнему удару. В воздухе свистнуло, Юргест захлебнулся рождающимся криком, захрипел пробитым болтом горлом. Начал заваливаться, когда Освальд сделал еще шаг, резко, с потягом на себя, ударил шпагой. Та не подвела, не оставив даже лохмотьев кожи, срубив голову чисто. Та покатилась по земле, тело упало, продолжая брызгать кровью вокруг.

Охотник пошатнулся, понимая, что ноги еле держат. Ожидать подобного было трудно, никак не подготовишься. Сражаться с нелюдьми его не обучали. Пощупал рукой грудь, касаясь осторожно, но твердо. Вдохнул-выдохнул, вроде бы ребра остались целыми. Хотя лучше спросить у той, которая наверняка разбирается лучше его. Охотник улыбнулся, сам того не ожидая. Мэрай стояла там, где он бросил арбалет, так и не опустив его до конца. Как женщина разобралась в непростой конструкции спускового механизма, вот что интересно. Но ведь разобралась, помогла ему добить эту тварь, такую быструю, сильную и живучую.

Он пошел к ней, торопясь и прихрамывая. Уставший, но не вкладывающий шпаги в ножны, оставив дагу торчать в Юргесте. Для верности вбив ее в грудь существа по эфес. Женщина покачнулась, шагнула вперед, тоже чуть хромая.

Небо заволокло тучами, крутившимися весь день. Ветер выл все сильнее, поднимая в воздух горсти и охапки сухих желтых листьев. Птицы так и кружили в серой бездонной пустоте. На лесной дороге, редко поросшей сухой травой и залитой кровью, лежало тело непонятного существа, а его голова валялась отдельно. А чуть дальше от него, прижимаясь к высокому и худому молодому мужчине, плакала женщина, размазывая слезы по щекам. Когда на дорогу, торопясь и толкая друг друга, выскочили первые верховые, самый нетерпеливый, чуть не въехавший в тело Юргеста, блеванул прямо с седла. Герре Эксеншиерна, чьи синие и золотые цвета были на плащах латников, спрыгнул с седла и остановился у головы. Нагнулся, взяв ее в руки, долго смотрел на нее, вглядываясь в черты, ставшие совершенно чужими и нечеловеческими. И только потом подошел к ним двоим, ждавшим от него любого решения.

7

– Как такое могло случиться здесь? – Гайер Эксеншиерна прошелся по залу. Кашля, случившегося во время поездки, не было и в помине. Мэрай знала свое дело. – Как не догадался, не заметил, пропустил мимо глаз? А слуги что же, молчали? Ну, кроме одного, так это понятно. Его слуга, кто знает, как Юргест заставлял его молчать.

Травница пожала плечами, помешивая очередную порцию горячего питья для маршала. Судьбу трусливого лакея, не так давно побоявшегося зажечь свет в башне, будут решать не они. Освальд, в домашней куртке со штанами, одежке, выданной ему кастеляном, тоже помалкивал. Только подвинул к себе кувшин с пивом, налил в стакан и выпил залпом. Посмотрел на то, что Эксеншиерна недавно бережно положил на стол.

Небольшой серебристый браслет, тонкий, сплетенный искусным ювелиром из нескольких проволок, с вкраплениями небольших синеватых брызг сапфиров. Когда маршал взял его из рук травницы, по морщинистой коже пробежала хорошо заметная дрожь. Чуть позже охотник понял, кому принадлежал браслет. Леда, единственная дочь маршала, ребенок от первой и последней жены. Поехавшая следом за приемным братом на север, втайне ото всех, завлеченная обманом и брошенная им там же. Попавшая в руки варгеров, погибшая жестоко и оставленная лежать в овраге. Найденная Мэрай, сбежавшей от Юргеста, настоящую суть которого травница распознала в одну из ночей, когда непонятное существо не смогло сдерживаться и стало самим собой. Хотя… не такое уже и непонятное, как выяснилось недавно.