Английское договорное право. Просто о сложном - Вячеслав Владимирович Оробинский

избиение происходило палкой не толще большого пальца мужа. Как пишет Блэкстоун[27], муж вправе “умеренно проучить” жену (читай – выпороть). Однако тот же Блэкстоун говорит нам, что уже в его время “право на проучить” ставили под сомнение, “однако низшие люди, которые всегда любили старый закон, цепляются и настаивают на древней привилегии” (т. е. пороть жену).

Те дни давно минули. “Избитые жены” – это вопрос, затрагивающий общественные интересы. В 1975 году палата общин создала отборочный комитет, который изучил вопрос насилия в браке. Комитет собрал много доказательств существования данной беды. И выдал заключение: необходимо принимать меры, в т. ч. немедленно принять закон, который бы защищал женщин от насилия. Был принят “Закон о домашнем насилии и супружеских процедурах” 1976 г. (Domestic Violence and Matrimonial Proceedings Act 1976). Вступил в силу в июне 1977 г.

Вскоре многие женщины уже искали защиту в судах графства (суды первой инстанции) на основании этого закона. Поначалу суды выдавали судебный запрет (injunction), которым запрещали мужчине появляться дома (т е. суд выносил особый судебный акт, которым отлучал драчливого мужика от дома, запрещал находиться с женщиной под одной крышей).

Судьи следовали букве закона до последней запятой. Но по двум делам мужчины подали апелляционные жалобы. Обе жалобы были удовлетворены. Две коллегии нашего суда пришли к выводу: суд первой инстанции не вправе выносить такой судебный запрет.

Таким образом, «избитые жены» остались без защиты. Два решения апелляции вызвали оцепенение. Были поданы жалобы, в которых указывалось, что парламент четко и недвусмысленно сказал: “Жены подлежат защите”. А суд презрел волю парламента. Дело вызвало такой интерес, что мы собрали полный суд – суд всех талантов[28], – чтобы оценить те два дела и, если придем к выводу, что имела место судебная ошибка, эту ошибку исправить.

Однако говорят, будто мы лишены права исправлять ошибки. Говорят, будто мы связаны двумя предыдущими решениями. А значит, жен будут бить до тех пор, пока решение не вынесет палата лордов.

Отсюда два вопроса. Первый: ошибочны те два решения или нет? Второй: если ошибочны, вправе ли суд, заседая в полном составе, исправить ошибки? Но сначала рассмотрим обстоятельства дела.

Факты.

Женщина – Дженнифер Девис. Ей всего 21 год. Мужчина – Нехемия Джонсон. Вдвое старше нее. У них есть малолетняя дочь… Грустно сказать, но мужчина бьет женщину. Суд первой инстанции установил: было два случая “запредельного насилия жуткой природы”. В первый раз мужчина угрожал женщине отверткой. Во второй раз пообещал убить и утопить труп в реке. Мужчина держит под кроватью тесак для рубки мяса и угрожает женщине расчленить ее, а куски тела сложить в холодильник.

Испуганная женщина забрала дочку и сбежала в приют для женщин, подвергшихся насилию. Приют принадлежит господину Пицци, упомянут в деле Simmons v Pizzey [1979] A.C. 37. Приют переполнен. Условия в приюте, мягко говоря, плачевные. Вряд ли что-то может быть хуже для избитой жены и ребенка, чем попасть в приют. Женщине было бы гораздо лучше вернуться домой – если дома она не подвергнется насилию.

18 октября 1977 года женщина на основании нового закона обратилась в окружной суд. Суд в тот же день рассмотрел дело в пользу заявительницы. Суд выдал запрет, которым обязал мужчину освободить квартиру.

Мужчина подчинился и съехал, женщина и ребенок вернулись домой. Но после двух решений апелляции судебный запрет был отменен. Мужчина вернулся домой, а женщина – в приют.

В апелляционной жалобе заявительница просит восстановить судебный запрет, обязать мужчину освободить квартиру, чтобы она смогла вернуться домой.

Закон 1976 г.

По моему разумению, закон написан предельно ясно. В статье 1 (1) сказано: “По заявлению стороны в браке суд графства вправе выдать судебный запрет, содержащий… предписание, которым исключает нахождение другой стороны в общем доме”.

Подпункт 2 относится к нашему делу, где сказано: “Вышеуказанная статья 1 применима также к мужчине и женщине, которые живут друг с другом в одном доме как муж и жена, как если бы они состояли в браке”».

Дальше суд на нескольких листах обосновывал позицию, толковал закон. В итоге «дотолковался» вот до чего:

«Суд графства вправе выдавать судебный запрет, который предписывает мужчине покинуть дом, а женщине с ребенком позволяет вернуться; и, по моему мнению, два предыдущих дела – B. v. B., Cantliff v. Jenkinswere — решены ошибочно».

Далее суд задумался: а как же быть с теми двумя решениями?

«Можем ли мы уйти от тех двух дел? Да, решения ошибочны, но есть ли у нас свобода уйти от тех двух дел? Какой правильной практике следовать суду? Мне представляется, в принципе, суд обычно связан своими же предыдущими решениями. Тем не менее у суда должна быть свобода уйти от предыдущих решений, если решения ошибочны.

Каков противоположный аргумент? Говорят, если вкралась ошибка, у этого суда (апелляция) нет выбора, суд должен продолжать ошибку (т. е. и дальше выносить ошибочные решения) и оставить ошибку на исправление палате лордов.

Ответ такой: у палаты лордов может не быть возможности исправить ошибку; ошибка может остаться навечно. Так часто бывало в стародавние времена, когда еще не было юридической помощи. Бедняк вынужден был мириться с решением апелляции, потому что у бедняка нет средств внести дело на рассмотрение в палату лордов.

Потребовалось 60 лет, чтобы исправить ошибку в деле Carlisle and Cumberland Banking Co. v Bragg [1911] 1 K.B. 489. Подход, легший в основу решения, палата лордов пересмотрела только в 1971 году, в деле Gallie v Lee [1971]A.C. 1004[29].

Даже сегодня человек среднего достатка рискует остаться за бортом юридической помощи и не сможет подать жалобу в высшую инстанцию, особенно когда велика вероятность проигрыша.

Так было в деле госпожи Фаррелл, которое рассмотрел наш суд: Farrell v. Alexander [1976] Q.B. 345, 359. Похоже, ее судьба была решена здесь, в этом суде. Но Фаррелл все же смогла собрать деньги, подать жалобу в палату лордов, которая и отменила наше