Английское договорное право. Просто о сложном - Вячеслав Владимирович Оробинский

есть прецедент (а теперь уже два прецедента), где сформирован принцип: “получил товар – плати”. Вот пусть и платит. Решение должно быть Х, как и в предыдущих делах».

Ответчик возражает: «Ваша честь, как же так? В этом деле другие обстоятельства!» И суд соглашается. В делах, на которые ссылается истец, не было факта Г. А значит, в этом деле другие обстоятельства. Предыдущие два прецедента неприменимы. Поскольку у нас теперь другое уравнение – А+Б+В+Г (добавилось Г), то и решение будет не Х, а другое. Допустим, Ф.

Особо подчеркну: вышеописанная логика – нормальный (я бы даже сказал, классический) механизм работы прецедентного права. Ухода в смысле «обойти неугодный прецедент» здесь нет.

Уход будет, когда в рассматриваемом деле есть факты А+Б+В, но нет факта Г, чтобы честно принять другое решение и не быть связанным предыдущими. Что делать? И вот тут суд выкручивается. Суд своей волей устанавливает/находит/высасывает из пальца факт Г и выносит решение, которое считает справедливым. Из серии: «Если нет факта Г – давайте сделаем своими руками». А как? Да элементарно. Для начала подробно расспросим наших спорщиков – истца и ответчика – об обстоятельствах заключения договора. Может, что новое узнаем…

В начале книги я приводил пример: в тридцатых годах прошлого века в Англии сформулировали принцип: «подписал договор – связан договором; читал или нет – не важно». Дело L’Estrange г. Graucob (1934), судья Скраттон. Если помните, на это дело ссылались ответчики в деле «о капусте».

В семидесятых годах похожее дело рассматривал суд Канады. Ответчик ссылался на принцип, сформулированный в деле L’Estrange: «Подписался под исключающей оговоркой – “сам дурак”, читал договор или нет – не важно». Суд думал, применять или нет принцип. В итоге не применил. Почему?

Смотрите, какие были факты в деле L’Estrange.

А: подписанный договор.

Б: договор подписан «не глядя».

В: в договоре была оговорка, исключающая ответственность.

Если тупо применять закон, стоять на решенном, у нас те же А+Б+В = Х и ответчик выходит сухим из воды. Но у суда сложилось мнение: в данном случае так будет несправедливо. И что делает суд? Расспрашивает стороны, как был подписан договор. Выяснилось не только Г, но и Д. Искали один новый факт, нашли аж два:

Г: договор подписывали в спешке.

Д: вторая сторона знала, что первая подписала «не глядя».

И суд со спокойной душой удовлетворяет иск, потому что уравнение теперь А+Б+В+Г+Д, принцип из L’Estrange неприменим: в нашем деле другие обстоятельства (которые мы же и нашли), т. е. другие факты, и у нас решение не Х, а П.

Вот вам уход (distinguish) в чистом виде. Вышестоящие суды на такие «проделки» сморят косо… но все же с пониманием:

«Печально известно: когда существующий прецедент явно ошибочен, но не может быть пересмотрен, суды пытаются уйти от прецедента (distinguish) на весьма сомнительных основаниях. Все понимаем, в рамках возможностей, которые есть у суда, суд выбирает из двух зол меньшее. Но такой подход ведет к нестабильности и неопределенности» (судья Рид, дело Jones г. Secretary of State for Social Services [1972] AC 944).

2.8. Обойти прецедент: прямой пересмотр вышестоящим судом (overrate)

Тут важно понять: вышестоящий суд не пересматривает решение (прецедент). Вышестоящий суд принимает новое решение по новому делу с такими же фактами, но решение, отличное от прецедента, а иногда прямо противоположное.

То есть в рамках нашей «судейской математики» есть прецедент № 1: А+Б+В = Х. Потом, спустя несколько лет, рассматривая дело с таким же набором фактов А+Б+В, высший суд говорит: «Теперь ответ будет не Х, а Ф. Прецедент 1 больше не применять». Почему? Читайте решение, объясним.

Пример. Было дело Anns г. Merton London Borough Council [1978]HL A.C. 728. Рассмотрено палатой лордов, т. е. Высшим судом Англии. Суть дела: строители согласовали техническую документацию с административным органом и построили дом. Спустя некоторое время фундамент пошел трещинами. Внимание, вопрос: с кого взыскивать убытки – с криворуких строителей или с чиновников, которые согласовали документацию?

Этот вопрос истцы не ставили. Они, не мудрствуя лукаво, подали иск к административному органу о взыскании убытков. Суд первой инстанции иск удовлетворил, последующие суды оставили решение в силе. И одновременно ответили на вопрос: так кто же у нас крайний? Оказалось, административный орган.

Более того, попутно суды сформулировали интересный двухуровневый тест (two-stage test), чтобы понять, была у административного органа обязанность действовать разумно и осмотрительно (duty of care) при согласовании документации или нет. Вот он:

«Сначала надо спросить, есть ли между предполагаемым причинителем вреда и пострадавшим достаточная степень близости или соседства, при которой можно разумно полагать, что небрежность в прошлом могла привести к причинению вреда в настоящем, – а значит, у причинителя вреда была обязанность действовать разумно и осмотрительно (duty of care).

Если ответ на первый вопрос – “да”, то необходимо учесть, есть ли обстоятельства, которые исключают, снижают или ограничивают обязанность действовать разумно и осмотрительно или размер убытков, должностное положение лица, а также: в отношении кого возникает обязательство действовать разумно и осмотрительно»[22].

Что дальше? Лет десять спустя тот же суд, палата лордов, рассматривал другое такое же дело – Murphy г. Brentwood District Council [1991] 1 AC 398[23]. И вынес противоположное решение. В иске о взыскании убытков с административного органа отказал. Суд пришел к выводу: спрашивать убытки следует именно со строителей.

Такой вывод сделан не на пустом месте. Было как минимум два дела, где практика шла по пути «крайний – строитель»: Bowen г. Paramount Builders (Hamilton) Ltd. [1977] 1 N.Z.L.R. (Новая Зеландия)[24] и Donoghue г. Stevenson [1932] UKHL 100 (Шотландия)[25].

Высший суд, вынося решение, сослался и процитировал оба этих дела. Приведу отрывок из последнего:

«Строитель обязан действовать разумно и осмотрительно и не создавать скрытые источники физической опасности для третьих лиц или для собственности третьих лиц, которые строитель может разумно предвидеть.