Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павлуновский разжег потухшую папиросу и продолжал:
— Агент, о коем речь, не единственный источник информации на той стороне. Но то, что он делает, невозможно переоценить. Мы очень страдаем от разрыва связи. Я хочу просить вас восполнить пробел.
Лоза молчала, и Иван Петрович, пожалуй, верно понимал эту немоту. Слишком велика дистанция между романтическим швырянием бомбы в Колчака и прозой нищенского посоха.
Однако Лоза неожиданно заговорила, и не было колебаний в ее голосе:
— Когда и как отправляться?
— Не сразу. Мы должны хотя бы накоротке подготовить вас и обезопасить, насколько можно. Я распоряжусь, чтоб нашли подходящую одежду и сочинили сносную, вполне добропорядочную «легенду».
Он помолчал, соображая, что еще надо сказать этой девочке с недюжинной внешностью и волей, сгорающей от ненависти к врагу.
Внешность! Вот что не должно погубить Александру. Что ж — следует создать «легенду», близкую к реалиям. Сын красного профессора, убитого в Омске, не имеет иных средств к существованию, кроме подачек. Он движется вдоль «чугунки» и просит подаяние на станциях и в городах. Буржуа, офицерам, кадетам будет приятно видеть эту протянутую руку нищеты, этот выразительный обломок красного крушения.
На одно мгновение мелькнула мысль — не лучше ли привычное женское платье? — но тут же Павлуновский отверг ее: к Санечке с ее обличьем станут цепляться не только мерзавцы, но и добропорядочные обыватели. Да и то сказать: одно из главных правил разведки — не привлекать к себе лишнего внимания.
Иван Петрович громко позвал Машу Черняк, и она тотчас вошла в комнату.
— Нашу гостью зовут Санечка, — сказал чекист. — Пусть она пока поживет с вами, Мария Иосифовна. Надеюсь, товарищ Лоза вас не стеснит.
Черняк кивнула. За время работы в особом отделе она, кажется, отучилась удивляться самым фантастическим превращениям и сведениям.
Когда женщины удалились, Павлуновский прошелся несколько раз по кабинету, затем, что-то решив, направился в соседнюю комнату.
Там за массивным письменным столом, добытым, надо полагать, в брошенном буржуями особняке, сидел смирный, благообразный старик с редкой бородкой и грустно опущенными усами.
Услышав шаги, он поднял голову, и на Павлуновского взглянули синие выцветшие глаза.
Иван Петрович сел рядом с руководителем контрразведки, сказал, будто продолжал давно начатую беседу:
— Займитесь новичком, Ян Вилисович. Девушка в мужской одежде. Пойдет связным к «Серпу». У нее никакого опыта. Подумайте обо всем.
— Слушаюсь, — отозвался старик. — Когда и где я ее увижу?
— Завтра к началу работы Лоза будет у вас. И прошу называть ее «он», а не «она». Это не только вопрос самолюбия, — девочка не должна отвыкать от легенды.
Павлуновский простился с сотрудником и вернулся к себе. Он с грустью — в какой уж раз! — подумал, что война проливает реки крови, и это почти всегда — кровь молодых. Нет, он надеется, что эта девчушка не погибнет, что она удачно пройдет на белую сторону и установит связь с «Серпом», затем счастливо вернется назад. Но все-таки… все-таки…
* * *Санечка явилась к Яну Вилисовичу в восемь утра и ушла от него в восемь вечера. Так продолжалось неделю, и девушке даже было жаль старика: он сильно уставал, и под глазами обозначились темные полукружья. Лоза понимала: у чекиста много других неотложных дел, никто его от них не освободил, и Ян Вилисович, наверное, исполняет работу по ночам, другого времени у него нет.
В первое же утро он сказал, глядя печальными спокойными глазами в глаза Лозы:
— Мы приступали к делу почти на пустом месте. Да и теперь учимся изо всех сил, часто — у врага, имеющего огромный и не совсем бесславный опыт. Однако то, что я вам собираюсь преподать, — всего лишь азбука тайной работы. Впрочем, пустяками ее не назовешь, ибо самая малая описка в этой абевеге может стоить головы.
Но Санечке казалось, что мудрый старик, переживший каторгу и тюрьмы царя (об этом ей сообщила Черняк), знает совершенно все, что надо. И Лоза жадно и нетерпеливо впитывала его наставления.
Наверное, следует отметить, что занятия доставляли им несомненное удовольствие, потому что они нравились друг другу и были люди одной цели.
Ян Вилисович терпеливо объяснял, как отвязаться от «хвоста» или использовать стекла витрин для осмотра тротуара за спиной.
В первый же день старик велел ей запастись посохом, и она срезала себе ровную хорошую палку, не очень тяжелую, но и не очень легкую, чтоб удобно было отгонять псов, у которых на бедность особый нюх.
Лоза принесла свою «палицу» старику и очень удивилась, что Ян Вилисович не пришел от нее в восторг. Начальник контрразведки покачал головой, пощипал клинышек бородки, спросил:
— Представь себе, нищий входит в село. Кто его встречает раньше всех?
Санечка огорченно поглядела на своего тихого наставника и пожала плечами.
— Собаки, — ответил на свой вопрос экзаменатор. — Всегда — собаки. И вам придется отбиваться от них палкой. Так какая должна быть трость?
— Псы грызут ее клыками? — догадалась Лоза.
— Вот именно, — подтвердил старик. — По легенде вы — нищий уже год, с июля 1918-го. А теперь на дворе июнь девятнадцатого. Следовательно?..
Лоза подумала:
— Надо измочалить палку.
— Умница. Вы все правильно поняли.
Потом, когда новой сотруднице во всех подробностях сообщили легенду, то есть в этом случае — ее почти выдуманную биографию, Ян Вилисович без устали задавал вопросы, подмечал в ответах малейшие неточности, заставлял девушку еще и еще раз отвечать верно.
Позже он подробно объяснил ученице, как она должна отыскать разведчика, внедренного в белый штаб, что надо сказать при встрече и что услышать в ответ.
На этих трудных уроках, где все было важно и значительно, требовалась нечеловеческая память — так казалось Лозе.
Устав, они позволяли себе свободную минуту, и старик, печально улыбаясь, говорил:
— Я сам, Санечка, не бог весть что умею, но кое-чему жизнь меня все-таки научила. Позвольте вам дать самые общие советы. Умейте молчать. Учитесь слушать. Тишина — это дар божий. Знаете ли, иная тайна тяжелее жернова, но чадо терпеть. Терпение, оно большое богатство, дружок. Не только опыт, но и разум добывается горбом. Я так думаю.
Тщательно изучали старик и девушка подполье Челябинска. Изучали на тот случай, если человек, работающий в белом штабе, не выйдет на связь, или окажется, что за ним следят, или он погиб.
Ян Вилисович отыскал в делах отдела доклад двух чекистов, направленных в Челябинск в октябре 1918 года. Документ свидетельствовал:
«Челябинская организация является центральной. К ней примыкают организации Екатеринбурга[11], Петропавловска, Уфы, Троицка[12]».
Затем Санечка запоминала явки, пароли, отзывы. Специальный день выделили для изучения кружного, но сравнительно безопасного маршрута в Челябинск через Таганай и Карабаш. Однако до того, как это случится, надо еще добраться с войсками в Златоуст.
Во второй половине июня вся подготовка была закончена, и Александра Лоза наконец получила приказ отправиться в район реки Уфы, где с часа на час должна была совершиться переправа на восточный, сильно укрепленный берег.
Двадцать первого июня 1919 года Санечка довольно ловко вскочила на кроткого штабного конька и в сопровождении таежника, пожилого дядьки Ипата Мокеевича Пронькина, отправилась к деревеньке Айдос, где должны были разыграться главные события переправы.
ГЛАВА 5
ТЕНИ СОЙМАНОВСКОЙ ДОЛИНЫ
Покачиваясь на смирной лошадке, Лоза частенько и с удовольствием вспоминала дни учения у Яна Вилисовича.
Однажды старик пригласил ее к себе в контрразведку, кивнул на стул, сказал без всяких вступлений:
— Слыхали о Соймановской[13] долине?
— Нет.
— Рабочий край. Заводы, рудники, шахты. — Помолчал. — Кстати, каких мест вы уроженец?
Узнав, что Санечка родилась на берегу Байкала, в рыбачьем поселке, где в ту пору отбывали ссылку ее родители, удовлетворенно покачал головой.
Расправил на столе карту, очертил тыльной стороной карандаша участок между Кыштымом и Карабашом, пояснил:
— Места, куда вы пойдете, — похожи на Прибайкалье. Это зона действия Уральского (Карабашского) отряда партизан. Вам придется иметь с ним дело, следовательно, знать его.
Водя карандашом по карте, говорил:
— Связь с нами — через Златоуст. Но возможны разрывы в цепи. Тогда — или вы в Карабаш, или карабашцы — к вам. Там же, у партизан, скроетесь, если попадете на проследку к Гримилову-Новицкому.
— Кто такой?
— Начальник контрразведывательного отделения Западной армии Колчака, Не исключено, что в отряде вам придется заниматься тем же, чем занимаются боевики. Одним словом, постарайтесь, насколько позволят обстоятельства, приглядеться к партизанам. Времени в обрез: наша армия в ближайшие дни, как это ясно, пойдет на восток.
- Командировка в юность - Валентин Ерашов - Советская классическая проза
- Жизнь и судьба - Василий Семёнович Гроссман - О войне / Советская классическая проза
- Рассказы о русском характере - Василий Гроссман - Советская классическая проза
- Лебеди остаются на Урале - Анвер Гадеевич Бикчентаев - Советская классическая проза
- Голубые горы - Владимир Санги - Советская классическая проза
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза
- Земля Кузнецкая - Александр Волошин - Советская классическая проза
- В теснинах гор: Повести - Муса Магомедов - Советская классическая проза
- Батальоны просят огня (редакция №1) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- Плотина - Виталий Сёмин - Советская классическая проза