Моя. Чужая. Беременная - Ольга Висмут

ботинки, сваливающиеся с ног на каждом шагу. Его глаза расширяются.

– Назад! – внезапно рявкает он.

Я резко торможу и едва не падаю в снег на пятую точку. Недоуменно смотрю на него. Позади раздается грозный лай и рычание.

Собаки!

– Ты что, совсем сумасшедшая? – рычит Макс, в одну секунду оказавшись рядом со мной. – Чего тебе в доме не сидится?

– Там к-к-к-к-ошечка звонила, – заикаясь и трясясь, протягиваю ему телефон. – Сказала срочно перезвонить.

Макс недовольно хмурится. Смотрит на телефон с таким видом, будто я предлагаю ему взять ядовитого паука, но не берет.

– Иди в дом, – сухо бросает. – И больше не отвечай на звонки, даже если будет звонить президент.

– Какой президент? – округляю глаза.

Кошмар! К кому я попала?

– Тот самый, – цедит Макс со значением.

Кажется, он ругнулся, когда я про кошечку сказала. Интересно, кто она ему? Подружка? Нет, какая подружка, у него ведь дочка есть. Значит, жена? А почему он тогда один живет? Может, с женой поругался?

Ой, вот о чем я вообще думаю? Какая мне разница, с кем и как он живет?

Сердито сопя, поворачиваю к дому и натыкаюсь на заинтересованные взгляды собак. За спиной сидят несколько крупных псов, навострили уши и смотрят на меня с явно гастрономическим интересом. Ой, мамочки!

– О-они съедят меня, – невольно пячусь поближе к Максу.

Рядом с ним не так страшно.

Тот выдыхает и берет меня за руку. Ладонь у него сухая и крепкая, от нее исходит тепло.

Он ведет меня в дом… а нет. Подводит к собакам. Я вся дрожу, глядя на этих монстров. Он меня им скормить удумал?

Черные носы втягивают воздух, тычутся под пальто, заставляя меня покраснеть. Запоминают мой запах.

– Свой, – говорит Макс всем псам.

Нервно сглатываю, но стойко выдерживаю, пока эти лоси толпой обнюхивают мою руку.

Влажный горячий язык проходит по моей руке, а один из псов даже виляет хвостом.

– Позже покажу, как их кормить. А теперь иди в дом, Ася. Только не беги и не бойся.

Легко сказать!

Оставляю Макса с его собаками и устремляюсь к дому. Стараюсь идти не торопясь, чтобы не спровоцировать этих монстров. Но внутри все замирает от желания сорваться с места и дать деру.

Псих! Маньяк сумасшедший!

Запоздалый ужас прокатывается по телу волной паники.

Как он мог взять мою руку и ткнуть прямо в морду этим чудовищам?! А если бы меня укусили? Да что он творит?

Только оказавшись под защитой дома, начинаю осознавать произошедшее. Если бы не Максим, собаки могли бы загрызть меня! Их там штук десять и все огромные матерые лоси! Овчарки, ротвейлеры, доберманы!

Ужас!

Все, в душ. Мыться и спать. Ну его, этот безумный день. Надеюсь, завтра я вспомню, кто я такая, и со спокойной совестью уйду из этого дома.

Я уже открываю дверь, когда что-то заставляет меня оглянуться.

Макс стоит там же, где мы расстались, вокруг него прыгают собаки, выпрашивая подачку. А он смотрит на меня. В упор, но словно не видя. Как человек, который думает о своем или силится что-то вспомнить.

Глава 8

1.  МАКС

Где-то час вожусь с собаками. Затем возвращаюсь в дом, но слова парней не выходят из головы. Уже поздно, офис закрыт, а секретарь давно дома. Можно подождать до завтра, но не вижу смысла откладывать беседу.

Хлопаю по карманам, ищу телефон. Потом вспоминаю – отдал его Асе. Забрать? Нет, пусть развлекается. Ей нужно расслабиться.

Иду в кабинет. Открываю ноут, жду пока он загрузится и набираю Александра по скайпу.

– Максим Николаевич? – он, как всегда, серьезный и собранный, только галстука не хватает. – Вы так поздно, случилось что-то?

– Нет, – успокаиваю его, – просто вспомнил тут кое-что. Скажи, тебе некий Григорий Камушкин не знаком?

Санчо хмурит белесые брови. Он натуральный блондин, на лицо смазливый, бабы любят таких, но тощий, долговязый, в очках и от женщин шарахается, хотя ему уже двадцать семь. Живет с мамой. На первый взгляд – полный задрот. Но кто бы знал, что за непритязательной внешностью скрывается острый аналитический ум? И что Санчо, до того как согласился работать на меня, промышлял хакерством на разных порталах.

– Знакомое что-то, – парень чешет затылок. – Где-то месяц назад приходил тип с таким именем.

– И чего он хотел?

– Требовал объяснений. Наша программа занесла его ай-пи в черный список и заблокировала счета.

– А причина?

– Он заходил с разных аккаунтов, регистрировался на аукционах одной строительной фирмы, поднимал ставки, якобы от разных лиц, а потом сливался. Нашими правилами это запрещено.

– Погоди, а смысл его действий? Что за фирма?

– “Стройхаус”. Занимается строительством частных домов под ключ в нашем районе. Последнее время они стали продавать готовые коттеджи с аукциона.

– И чтобы больше заработать, он решил искусственно завышать ставки? – усмехаюсь. – Умно. Надеюсь, ты его послал?

– Да, но он чуть кабинет не разнес и требовал вас. Орал, что такая тактика одобрена владельцем и генеральным директором этого “Стройхауса”.

– Интересно… А сам владелец связывался с тобой?

– Нет, но я проверил. Это его жена, Камушкина Анастасия Дмитриевна.

И почему у меня такое чувство, что я только что вступил в нечто мягкое, теплое и дурно пахнущее?

Вспоминаю репортаж из новостей. Всклокоченного мужика с трехдневной щетиной, так ненатурально скорбящего над погибшей женой. Прозвучавшие обвинения. Санчо только что подтвердил слова ведущей.

Я прощаюсь с ним, отключаю связь, но еще несколько минут сижу, уставившись в потухший экран. В голове крутится какая-то мысль, никак не давая поймать себя за хвост.

Что-то не так. Нутром чую, что-то не так. Надо бы копнуть поглубже этого Камушкина, какой-то он мутный. Завтра же этим займусь.

Приняв решение, направляюсь к Асе.

На кухне ее нет. Стучу в комнату – тишина. Может, ей плохо? Внутри леденеет все от тревоги, и я рывком открываю дверь на себя.

В комнате пусто. Ее нигде нет.

Из ванны доносится шум воды.

Замираю перед дверью. Буду полным идиотом, если сейчас просто вломлюсь в ванну, а Ася там моется.

Но вдруг она опять потеряла сознание? Решившись, стучу.

Никто не отвечает.

– Ася! – зову ее, но никто не откликается.

Распахиваю дверь.

Первое, что бросается в глаза – матовая дверка душевой кабины и женский силуэт