Долги Красной Ведьмы - Наталия Ипатова

Выполнив все, что намеревалась с утра, Аранта повязала голову платком и отправилась на задний двор, где в пыли среди кур возилось хозяйское дитё того возраста, когда родители считают возможным экономить на штанах. Этот возраст... Аранта не оставалась к нему равнодушной. Дети войны, зачатые почти мимоходом. Кеннет недаром опознал в Биддле солдата. А солдаты в те памятные дни продолжали свой род неистово и не спрашивая разрешений. Так, отдав дань сантиментам и смахнув слезу с глаз, Аранта подсела к хозяйке, лущившей горох.

Дело нехитрое, ежели уметь. Вгоняешь ноготь большого пальца в рубец стручка, одно отработанное движение - и тот раскрывается, опрокидывая тебе в ладонь десяток ровных, как хорошие зубы, глянцевых горошин. Аранта находила это занятие успокаивавшим мысли и нормализующим пульс, а навык у нее сохранился со времен деревенского детства. Некоторое время она ощущала пристальное внимание Фефы к своим рукам, как будто та проверяла ее легенду.

- Обвенчаться вам надо, - неожиданно сказала хозяйка. Аранта аж стручок уронила.

- Верно говорю. Бери его тепленьким, пока людям в глаза женой зовет. Хоть сегодня за священником сбегаю. Вдруг помрет, при ком останешься? Сестренка-то тебе жизни даст, вспомнишь мои слова. А так - будешь ей ровня. Еще и унаследуешь что. Он, случаем, не старший в роду?

- Вроде того. - Она вовремя вспомнила о своем намерении изображать служанку недалекого ума. - Наследник.

Это, пожалуй, было умно. Расположение Биддла держалось на уважении и фронтовом братстве, однако его жену следовало заинтересовать перспективой. Рада - большие ; деньги, обещание заплатить их предполагает, что ты располагаешь большим. Что может удержать бабу от того, чтобы шепнуть в приоткрытый ставень, в ночную тьму, кому следует, что в каморке у нее две бабы и больной калека при деньгах? Значит, Кеннет у нас будет богатый жених,

- Вот и я говорю, поступишь умно - станешь еще хозяйкой замка. Ему скажи - пускай любовь докажет. Обеспечит.

- Он из Камбри. У них не замки. У них лошади.

- Лошади тож денег стоют. Так что, звать священника? Решайся, не то вдовой тебе не быть.

- Если он умрет, я тоже жить не буду.

- Любо-о-овь! - причмокнула Фефа,- Но тогда хоть гроб у тебя будет богатый!

Вот незадача. Приспичило бабе добро сделать, чтоб обязать себе вечной благодарностью хозяйку высокого замка. Шатлену. Как отбрехаться-то?

Остановившийся взгляд хозяйки, направленный поверх ее плеча в окно зала, выходящее на двор и по летнему времени распахнутое, она восприняла как спасение и одновременно - как сигнал тревоги. Биддл, стоя на лестнице, разводил руками, не то показывая дорогу, не то заслоняя собою путь двоим гостям невзрачно-чиновничьего вида.

Кто успел донести? Она с хозяев глаз не спускала, а за Биддла вообще бы руку на отсечение дала! Еще могла бы уйти незаметно со двора, сторонкой, огородами. Но там же Кеннет! Спит, без сознания, в бреду... Спокойно! Кто сказал, будто это за нами? Может, у них обычная проверка на предмет, скажем, краденого.

Эти несколько минут стоили ей седых волос равного количества и еще стольких же, когда, спустившись вниз в компании сдержанно-услужливого Биддла, эти двое подманили к себе Грандиозу, уже переодевшуюся и без дела сидевшую в уголке,, и о чем-то говорили с ней. Потом ушли, Биддл проводил их до ворот, а после подскочил к Анельке и с жаром принялся объясняться с ней, даже как будто оправдываться. Там, за оградой простучали копыта конного отряда. Аранте стоило немалых усилий напомнить себе, что дела законников выше скромного разумения служанки, спящей с господином.

- Пойду, - сказала она Фефе, нарочито неторопливо поднимаясь с места, - спрошу, чегой-то им надо было.

Биддл, разумеется, хотел как лучше. Подавая пиво похмельным возчикам, раздухарившимся с утра, он и сказал-то им всего лишь не шуметь, потому что наверху, "в номерах", как он выразился, отдыхает раненый офицер с сестрой-девицей дворянского роду. Для него это был всего лишь повод к самодовольству и еще возможность напомнить публике, что у него есть "номера".

- Чего придумали! - возмущался он. - Лист вести на постояльцев, с указанием имен и причины путешествий. Я разве почтовая станция? Где я писарей наберусь? Мое дело - за стойкой стоять, пиво разливать. А бегать в приказ - им надо, пусть сами ноги бьют. Ищут они кого-то, а прямо сказать - мнутся, будто государева тайна.

Государева тайна и есть, холодно подумала Аранта. Да, наших имен не выкликают по площадям. Тем не менее Клемент Брогау, несомненно, заинтересован отыскать ускользнувшую силу, по определению верную Рэндаллу Баккара.

Поэтому о поиске осведомлены лишь те, кому это положено по чину.

- А кого ищут-то? Беглецов али преступников?

- Ничего не сказали. Поднялись посмотреть сеньора вашего, он в беспамятстве лежит. Посмотрели, не признали вроде. Говорит один: "Может, он, да рана-то, гляди, свежая. А тот уж сколько лет без руки. И волос как будто темнее". Без руки, бабоньки, слышите? Вора какого ловят, поди.

Выходит, они не признали Кеннета. Немудрено. Волосы его могли показаться темнее от пота. И даже если кто-то из чиновников когда-то видел его в лицо, ошибиться теперь было проще простого. Выразительность страдания отодвинула красоту на задний план, от лица осталась едва половина.

- ...а второй говорит, мол, надо посмотреть женщину, которая с ним. Потому что без нее никому он не нужен. Слуга. Подвел я их к госпоже, они спросили ее о чем-то...

- Имя спросили, - фыркнула Анелька. - Будто я наврать не могла в случае нужды!

- ...и говорят между собой, нет, даже не похожа. Только боюсь, госпожа, они не поверили, будто вы в близком родстве состоите.

- Плевать, если это не служба нравственности, - отмахнулась Грандиоза, догадавшаяся, судя по всему, что ей сейчас по гроб жизни все обязаны. Из-за нее на Аранту никто не обратил внимания: сидит чернавка, лущит горох. - А службе нравственности предъявим документ.

Биддл поглядел на нее с безмолвным почтением. Похоже, здесь для них было теперь самое безопасное место.

- Тебе лучше остаться здесь, - сказала Аранта, ожидая в ответ возмущенного вопля, и не ошиблась. "Я не хочу!" - таков был весь смысл возражений Анельки. Теперь, когда Аранта перестала быть ведьмой, весь ее авторитет в глазах Грандиозы растаял без следа. Теперь она была никто, не ровня ни по происхождению, ни по образованию, и, выражаясь фигурально, должна была обедать во вторую очередь. Ее право принимать решения за троих оспаривалось при каждом удобном случае, и осадить Анельку можно было только прямой грубостью. Пожалуй, с нею мог бы справиться Кеннет, но не в его теперешнем состоянии. То он был холодный, то - горячий, и несколько раз Аранта уже доходила с ним до грани отчаяния. Чертова рука отрастала на глазах и уже почти не кровоточила, однако возобновлять потерю, судя по всему, придется долго. Сначала казалось выживет, и то уже хорошо. Однако когда на этот счет Аранта успокоилась, захотелось, чтобы рука функционировала, и не абы как. Пока же... пока это было уродство. Но, едва оказавшись в силах выговорить членораздельное слово, Кеннет заявил, чтобы Аранта и не думала пускаться в путь без него. Она только будет смотреть снизу вверх на каменные стены, молясь, чтобы они рухнули в одночасье. А ведь ей предстояло еще перехитрить Уриена Брогау.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});