Рейтинговые книги
Читем онлайн Наш подводный корреспондент - Георгий Гуревич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 22

Но эта слепая живность жила и процветала при давлении в девятьсот атмосфер!

Десятый километр. Спуск становится положе, но еще труднее. Машина пробирается среди отколовшихся, скатившихся сверху глыб. То и дело забирается в тупики. Ну, кажется, нет выхода, застряли. Но она находит дорогу, сворачивает вправо, влево, всплывает, иной раз дает задний ход. И снова качающаяся глыба. Не опрокинется ли? Не рухнет ли вместе с неустойчивой скалой? Нет, проползла; нет, увернулась!

На табло 9900 метров, 9950... 9990...

И вот первое пятизначное число - единица с четырьмя нулями. Глубина десять километров, давление свыше тысячи атмосфер.

В этот момент никто не смотрит на экраны. Все ждут, когда появится знаменательное число. Не так много таких глубин на земном шаре: здесь - против Итурупа, в Японии, близ Филиппин, в Марианской впадине, во впадине Тонга...

Освещенный круг все теснее, свет прожекторов упирается в желтый туман. Машина плывет во взвешенном иле. Под гусеницами не то слякоть, не то кофейная гуща. Это тоже ил, осевший, но еще не слежавшийся.

- Алексей Дмитриевич, мы не завязнем в этой грязи?

- Нет-нет, товарищи, все предусмотрено. Сейчас машина всплывет.

Дно впадины плоское, первая равнина сегодня. Пожалуй, дном его можно назвать только условно - это просто уровень более плотной мути. Из нее, как обломанные зубы, торчат полузанесенные скалы. Когда машина проходит мимо, мы определяем: вот эта глыба скатилась с семи тысяч двухсот метров, а этот серо-зеленый песчаник из ближних мест - с девятого километра. Но лавы нет. Нет ни современных, ни древних вулканов. Никаких неведомых глубинных пород. Я с торжеством посматриваю на своего противника: "Ну как, убедились, товарищ Сысоев?" Тот разводит руками: "Вы угадали на этот раз, но впадина велика. В других местах может быть иначе".

Между тем из желтой мглы выдвигается серая тень. Гуще, отчетливей, придвинулась вплотную. И вот машина остановилась перед крутой матово-черной стеной. Это противоположная грань впадины - массив океанского ложа.

Если бы океан внезапно высох, удивительная картина предстала бы перед нашими глазами.

Мы увидели бы узкую долину, почти ущелье, шириной не более пяти километров, занесенное красноватым илом.

С обеих сторон ущелья возвышались бы горные массивы - не хребты, а скорее каменные стены. На востоке стена в три-четыре километра высотой, серо-черная, угрюмая, почти отвесная. На западе стена полосатая, разбитая трещинами на причудливые глыбы - узкие, плоские, остроконечные и округлые, похожие на рыцарей в шлемах и на солдат в касках. И высоко-высоко, на горизонте, вились бы на одиннадцатикилометровой высоте дымки Курильских вулканов.

Мы увидели бы... но океан не высох. Вода, которая считается прозрачной, совсем не так уже идеально прозрачна. На глубину десяти километров она не пропускает ни одного луча. Подводные ущелья заполнены черной, как смола, жидкостью, и никто не может полюбоваться их суровой красотой.

19

"Горячо поздравляем замечательным успехом. Желаем новых творческих достижений на пользу Родине.

Коллектив работников лаборатории No 4"

Машина дошла до рекордной глубины в пять часов вечера по курильскому времени, а по московскому - утром, и только "Вечерняя Москва" успела поместить коротенькое сообщение о новом успехе советской науки. Но когда утро пришло на Итуруп, потоком хлынули поздравительные телеграммы.

Поздравления присылали знакомые и незнакомые; сотрудники лаборатории, где проектировалась машина, рабочие опытного завода, где она была изготовлена, студенты - однокашники Ходорова, профессора, некогда принимавшие у него зачеты, коллективы и отдельные лица.

Самую длинную и восторженную телеграмму прислал Волков. Прочтя ее, Ходоров иронически улыбнулся:

- Конечно, теперь он поздравляет. А с чего начал: "Гонитесь за славой... Надо уважать коллектив, беречь репутацию бюро. И... мы не имеем права разбазаривать народные средства на всякие прожекты".

Беспрерывно прибывающие поздравления отрывали нас от экрана. Как ни приятно было получать приветствия, Ходоров распорядился, чтобы радист сам просматривал почту. Сутки никто не тревожил нас. Но потом радист все же вручил Ходорову еще одно послание от того же Волкова: "

Сообщите точные сроки выхода машины на берег. К вам вылетают для встречи представители научных учреждений, общественности, центральной печати".

- Куда же мы денем столько людей? - спросил Ходоров. - И если я буду встречать гостей, как наблюдать за машиной?

Он ушел с радистом, чтобы связаться с Москвой, объясниться с Волковым еще раз, и как раз в это время встретилось непредвиденное... а затем случилось несчастье... И связь с машиной была утеряна.

20

Виноват был, пожалуй, я. Или точнее сказать: машина вышла бы на берег благополучно, если бы не я с извечным геологическим: "Требуется найти его во что бы то ни стало".

Во впадине не оказалось ничего интересного. Я был прав, мог бы торжествовать, но не торжествовал. Опять, как на Камчатке, мне выпала сомнительная честь разрушать надежды. Впервые люди забрались в Курильскую впадину, в награду им полагалось бы найти необыкновенное, а я доказывал и доказал, что ничего необыкновенного во впадине нет. Право, я предпочел бы осуществить надежду, а не разрушить.

И поэтому я настойчиво раздумывал: "А нет ли чего интересного впереди?"

Впадина бесплодна. Примем печальный факт и смиримся. Но за впадиной океанское ложе. А что может быть там?

Прежде всего каково строение ложа? Мы знаем, что ложе давит на азиатский материк, выгибает край его горбом. Но действие равно противодействию. Материк тоже давит на ложе, выгибает его край. По картам известно, что такой горб существует. Он гораздо ниже Курильской дуги, весь прячется под водой. На вершине подводного горба можно ожидать зону растяжения, стало быть трещины и вулканы. Могут быть и ископаемые, характерные для вулканических районов, например, сера... Но сера не очень ценный минерал, добывать ее из-под воды не стоит.

За материковым горбом лежит прогиб (за Курильскими островами - Охотское море). За подводным горбом тоже идет понижение. Горб там меньше и понижение меньше. Получается равнина с приподнятыми краями, как бы гигантское блюдо. Есть ли в других местах на Земле что-нибудь похожее?

Конечно, есть. Индия - плоскогорье с прибрежными горами, Южная Африка плоскогорье с прибрежными горами, Бразилия - равнина с прибрежными горами.

Но в Индии есть алмазы, в Южной Африке - алмазы, в Бразилии - алмазы.

Не могут ли быть на океанском ложе алмазы, которые не удалось найти на Камчатке?

Я взял в библиотеке атлас. На карте Индии были обозначены траппы громадные излияния базальтовой лавы. Вспомнил про Гавайские острова, излияния базальтовой лавы происходят там и сейчас. Считается, что дно Тихого океана огромный базальтовый массив. Все сходится, сходится, сходится...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 22
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Наш подводный корреспондент - Георгий Гуревич бесплатно.

Оставить комментарий