Дети Лезвия - Жанна Пояркова

Торговец удивился, но ничего не спросил, быстро сгребая и пряча горку монет.

— Благодарю, леди, — Юрт покосился на бьющего крыльями сокола и сделал пальцами знак, охраняющий от зла. — У вас спутник демонов!

Грязь и убожество меня утомляли. Мне нравилась чистота линий, холодок камня, а здесь все было не так: стол хранил отпечатки множества чужих рук, стены были плохо выструганы, везде ощущалась чуждая мне культура. Я не смогла бы жить среди них долго. Дискомфорт вызывал раздражение и, чтобы не убить продавца, избавив его от такой унылой жизни, я решила поторопиться:

— Не говори мне, что не знаешь, с кем имеешь дело, — его лицемерие меня рассмешило. — У меня есть один вопрос. Где находится «Пьяная Волчица»?

— Верно, я знаю, кто вы, леди, — Юрт перестал изображать пугливого пройдоху, закрывая шкаф на ключ. — Лэр покупает не так много людей, он ведь действует не на всех да, к тому же, стоит недешево, так что я своих покупателей отлично помню. Некоторые из Совета, некоторые — из Гильдии купцов… Но вы другая. Каждый раз приносите с собой запах гибели… Но мне все равно. Я не собираюсь отказываться от золота только потому, что вы демон.

— Ты умен, — безразлично бросила я. — Так где находится трактир, о котором я спросила?

— Угол улицы Сломанной Стрелы и Второй Поэтической, прямо рядом с храмом Святого Окимуса, — торговец посмотрел, как я кладу пряные комки лэра в мешочек у пояса, заодно рассматривая ножны серпов. — Если вы хотите перекусить, я бы вам туда идти не советовал.

Значит, визит в трущобы отменяется. Впрочем, неудивительно, что Джей назвал кабак дрянным, — как еще можно окрестить заведение, в котором наверняка толкутся новоиспеченные маги да стихоплеты. Настроение начало стремительно портиться.

— Благодарю, — я кивнула Юрту и вышла прочь, не найдя и на улице долгожданного облегчения. Всюду пахло людьми.

Солнце поднималось над Беаром, и украшения храмов начинали сиять всеми цветами радуги. Я не любила свет и не понимала, почему люди, словно Чарующие, так стремятся смешивать краски, не умея полностью насладиться даже одной. Игра полутеней, приглушенные цвета ночи намного мне ближе. Ступая по гладкой плитке мостовой, я ожидала нападения, но никто не желал сразиться, оставляя меня неудовлетворенной. Среди этой пестроты мне не хватало гармонии битвы; чем больше людей появлялось с восходом солнца на улицах, тем мрачнее я становилась. Пепел взлетел и теперь парил надо мной.

Угол Второй Поэтической и улицы Сломанной Стрелы я нашла без происшествий. Трактир был старым, приземистым, вывеску давно не чистили, поэтому волчица, изображенная на ней рядом с кружкой, больше походила на грязную собаку. Странно, что посреди начищенного, украшенного флагами квартала остался такой неказистый домишко. «Пьяную волчицу» можно было бы и не заметить, так осторожно она притулилась между зданиями, пристроив свои кособокие стены. Сокол спикировал сверху и снова сел на плечо, а я спустилась по маленькой лесенке в полуподвал, к входу в трактир. Каблуки сапог чеканили спокойный ритм, а дверь открылась на удивление легко.

Когда она захлопнулась за мной, хозяйка за стойкой прекратила лить пиво и с подозрением посмотрела сначала на красноглазого сокола, затем на мое бледное лицо. К ней нужно было идти через весь зал, заполненный квадратными табуретками и столами из темного дерева; здесь пахло пролитыми напитками и жареным мясом. Служанка с недовольно поджатыми губами протирала стол, а два посетителя в разных углах пытались скоротать время за кружками дурно воняющей дряни. Все трое оставили свои дела и следили за мной. Подслеповатый старичок прищурился, увидел Пепла, потер глаза, хотел ринуться к выходу, но я закрывала его, поэтому он просто крепче сжал вилку. Служанка ойкнула, а второй посетитель, смерив меня взглядом, продолжил пить. Его глаза остановились на мне и теперь переходили от одного элемента к другому, неторопливо, внимательно, немного насмешливо, но… с восхищением.

Я прошла через зал и чувствовала спиной, как он смотрит на меня. Как на женщину, а не как на Дитя Лезвия. Впервые мне показалось, что моя одежда слишком тесна.

— Марисса?

Хозяйка кивнула. Располневшее тело колыхнулось, а пухлые руки отставили кувшин с пивом.

— Я ищу мага, — проговорила я. — Он должен был заходить сюда, — кратко описав мужчину, забравшегося в мой замок, я взглянула на Мариссу.

Нельзя сказать, чтобы она испугалась, но некоторое опасение на лице все-таки обнаруживалось. Дыхание тоже участилось, но я уверена, ей по роду своей работы приходилось общаться с разными типами. И, очевидно, я не первая из даройя, которую она видит, поэтому хозяйка не стала лгать.

— Он заходил сюда, но ушел, — Марисса щелкнула служанке, и та унесла кружку пива за столик нахального незнакомца. — Его зовут Аламар, он маг из Шойары. Кажется, из тех, что пытаются оседлать ветер. И он предупредил, что ты придешь.

Мне не понравилась эта фраза. Маг подталкивал меня совершать поступки, пытался управлять мной, хотя уже погиб, и самонадеянность человека, уверенного в моем любопытстве, одновременно сердила и изумляла меня.

— Я пришла, — я не стала уточнять, что прозорливый маг кормит червей.

— Аламар просил сказать, что записка — это ключ, леди. Единственный, с кем он разговаривал здесь еще — вон тот человек, — она показала на лохматого незнакомца. — Больше маг ничего не передавал, разве что попрощался со мной, купив лишнюю кружку вина Илли, сказав, что вряд ли вернется назад. Может быть, бродяга знает больше. Но не я.

— Почему трактир до сих пор не снесли? — вдруг спросила я.

— Это место встречи. Перекресток, — Марисса неловко дернула плечом. — Те, кому нужно передать послание или встретиться, приходят сюда. Отсюда не выходит ничего, что не предназначено для чужих ушей. Хоть доходы и небольшие, но я горжусь «Волчицей». Разные люди сюда заходят — и маги бывают, и воры, но мне это неинтересно. Главное, что меня уважают.

Это мне было понятно. Фамильная честь. Толстуха перестала казаться мне отвратительной, я бросила на стойку монету и отвернулась.

Человек, с которым Аламар разговаривал в последний раз, почти допил пиво и продолжал меня разглядывать. Его глаза в этот момент как-то осветились, смесь теплого янтаря и немного зелени; он был пьян и абсолютно удовлетворен жизнью и теми картинами, что та ему посылала. Незнакомец выглядел странно: приятное лицо с темными усами и щетиной слегка раскраснелось, черные волосы растрепались в разные стороны, а куртка из выдубленной кожи была распахнута, демонстрируя уже начавший намечаться животик, поросший густым волосом. Грудь же была безволосой, плотной, и сам он, хотя и выглядел сильным, уже начал заплывать жирком, становясь внушительным, но неповоротливым. Он одновременно походил на разбойника из тех, что грабят караваны, и на взрослого сына знатного вельможи, который случайно забрел в трактир и остался там, размышляя о никчемности своей жизни, которая, впрочем, ничуть его не удручала. Я подошла и села напротив, он встретил взгляд, ожидая, что я скажу. А потом разулыбался то ли своим мыслям, то ли мне — я не поняла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});