Шпион - Селеста Брэдли

Посетителей еще не было. Несколько молодых людей сновали по комнате, занимаясь приготовлениями к вечеру. Чарующий запах проникал через двери в дальней стене комнаты. Желудок Филиппы не замедлил выказать свое одобрение.

– Извините. – Она поморщилась. – Мы пропустили наш чай.

– Неудивительно, что вы проголодались. – Джеймс рассмеялся. – Вы ведь еще растете.

Она уставилась на него в изумлении.

– Расту?

– Простите, простите, виноват. Вы настоящий мужчина. Вот только растительности не хватает.

Филиппа резко подняла руку к лицу. Она не подумала о том, что в это время суток даже у чисто выбритых мужчин становится заметна небольшая щетина.

Он считает ее мальчишкой, слишком молодым, чтобы бриться.

Джеймс хлопнул ее по спине.

– Не принимай это близко к сердцу. Со временем ты будешь, таким же волосатым, как Курт, помяни мое слово.

Когда минуту спустя Джеймс представил ее Курту, Филиппа искренне удивилась этим словам. Никогда в жизни она не видела такого волосатого человека, как Курт. И такого огромного. Вид у него был поистине устрашающий.

Тем не менее кухня показалась ей уютной и знакомой, с балок свисали пучки зелени, а в больших горшках кипело загадочное пряно-ароматное варево. Это напомнило ей то счастливое время, когда ее мать еще достаточно хорошо себя чувствовала и время от времени с огромным удовольствием возилась на кухне. И когда страшный и огромный Курт подал ей тарелку с говядиной, щедро политой великолепной подливкой и приправленной луком-пореем, Филиппе этот гигант показался самым лучшим человеком на свете.

Филиппа отнесла тарелку ароматного сокровища на большой разделочный стол, за которым сидел Робби в окружении пустых тарелок. Девушка слегка щелкнула его по макушке кончиками пальцев и уселась рядом.

– Напугал меня до смерти.

Поскольку рот Робби был набит, он промолчал, лишь виновато пожал плечами. Наконец он проглотил огромный кусок и наклонился к Филиппе.

– Девчонок сюда не пускают, – шепотом произнес он. – Такие правила.

– Ну конечно. А ты всегда следуешь правилам, не так ли?

Он ухмыльнулся. Откинув голову, Филиппа посмотрела на него.

– Только попробуй еще раз сбежать от меня, и я заставлю тебя учиться шитью.

Он широко раскрыл глаза, но ответил с напускной бравадой:

– Напугала! Портные тоже шьют. Неплохое ремесло.

Филиппа ехидно усмехнулась:

– Я говорю о вышивании, парень. О рукоделии. О вышивании салфеточек.

Он наконец дрогнул:

– Ладно, больше не буду убегать.

– Слово джентльмена?

Он искоса взглянул на нее. Но не ответил.

– Я жду.

– Ну ладно. Слово джентльмена, – проворчал он.

Она удовлетворенно кивнула:

– Это все, о чем я прошу.

Радуясь своей маленькой победе, Филиппа с жадностью набросилась на еду, вновь порадовавшись тому, что на ней мужское облачение. Ведь мужчинам позволено по-настоящему наслаждаться трапезой, чего не скажешь о женщинах. Слабый пол вынужден изящно поклевывать крохотные кусочки.

Глава 6

Прихватив булочку, Джеймс оставил молодых людей. Он не собирался задерживаться в клубе, поскольку у него была назначена важная встреча с дамой. Но раз уж он все равно здесь…

Миновав открытую для широкой публики часть клуба, он прошел через потайную дверь и направился в шифровальную.

– Порадуй меня, Фишер, скажи, что у тебя кое-что есть для меня.

Фишер уныло пожал плечами.

– Я стараюсь, Джеймс, но, сам понимаешь, каждый день получаю новые документы из Франции. Теперь, когда у нас остался всего один дешифровщик… – Молодой человек побледнел. – Извини. Я не имел в виду…

Джеймс поднял руку.

– Не извиняйся. Пожалуйста, не надо.

– Дело в том, что я занимаюсь не своим делом. Я еще ходил в учениках, когда погиб Апкерк. И пока Уэдерби не вернется, если он вообще поправится… – Фишер вновь пожал плечами. – А у тебя что? Кто-нибудь появился на почте, чтобы забрать письма?

Джеймс поморщился.

– Нам особенно не за что зацепиться. Письма адресованы мистеру Эймору, Лондон, обычная доставка. Твои копии все еще находятся там.

Фишер фыркнул.

– Мистер Эймор!

Джеймс кивнул. Учитывая пылкое содержание каждого письма, эта игра слов давно перестала быть забавной.

– Спасибо, Фиш.

У Джеймса оставалось еще одно дело, а потом можно будет забрать Робби и Филиппа домой. Забавно, что сегодня мысль о возвращении домой не вызывала у него отрицательных эмоций.

– Всегда рад помочь, – произнес Фишер. – И не называй меня Фишем.

На этот раз Джеймс не улыбнулся. В последнее время ему не хотелось улыбаться, отправляясь на встречу с леди Уинчелл.

Когда Робби и Филиппа закончили свою обильную трапезу, Курт одобрительно хмыкнул, собрав тарелки.

Филиппа улыбнулась гиганту. Его лицо показалось ей знакомым. Впрочем, за время своего путешествия она встречала стольких людей, что многие лица начали стираться из памяти. В любом случае поваром он был отменным.

– Жаркое было изумительным. По вкусу оно напомнило мне блюдо, которое готовила моя мать. Вы добавили немного укропа в подливку?

Курт пристально посмотрел на нее, прищурился и кивнул. Филиппа мысленно взяла себе на заметку: очевидно, мужчины не обсуждают рецепты приготовления блюд.

Робби схватил ее за руку и потащил к двери кухни.

– Пойдем, я хочу показать тебе клуб.

С дальнего конца кухни до них донеслось ворчание Курта. Робби оглянулся и посмотрел на него.

– Я знаю, сэр.

Филиппа лишь переводила взгляд с одного на другого. Как они понимают друг друга?

Она так же горела желанием посмотреть клуб, как Робби не терпелось показать ей его. Подумать только! Женщина в клубе джентльменов!

Самая большая комната, очевидно, парадная гостиная, была отделана полированным деревом, повсюду стояли карточные столы, покрытые зеленым сукном. В дальнем конце комнаты, имевшей форму литеры «L», виднелось возвышение, словно сцена, закрытое занавесом из красного бархата. Робби заметил ее интерес.

– Там бывают представления, – с важным видом сообщил он. – Танцовщицы со змеями и тому подобное.

– Боже! – пробормотала Филиппа. – Как экзотично! – Она готова была держать пари, что одежд на танцовщицах было не больше, чем на их змеях. – Я очень надеюсь, что ты говоришь об этом не исходя из собственного опыта.

Пока все, что она видела – сцена, карточные столы, курительная комната, в которой, судя по самым разнообразным бутылкам, подавали спиртное, – не выглядело слишком уж развращенным, но и впечатления респектабельности почему-то не производило.

Она всегда представляла себе мужские клубы как благопристойные заведения, где джентльмены, покуривая сигары и трубки, читают газеты и обсуждают политические вопросы в обстановке доброго мужского Товарищества. Клуб Джеймса таковым не являлся. Это было ясно с первого взгляда.