Тень ведьмы - Евгений Нестеренко

- Ну, а он чего?

- Чего, чего... Мне, говорит, до ваших наследников дела нет, я вам княжий указ пересказал, а там поступайте как хотите. Но знайте, что ежели через месяц дружину не пополните, князь свою дружину на эту дюжину пополнит. Только за ваш счет - будете каждый месяц по сто двадцать дукатов доплачивать.

- Вот сукин сын! Что ж вы ему ответили?

- Что я мог ответить? - пожал плечами Валх. - Надо с баронессой да с управляющим посоветоваться, а там видно будет.

- А что другие вельможи про пополнение говорят?

Воевода замялся.

- Не знаю я, что они там говорят... Не было там, окромя меня, ни вельмож, ни воевод. И вообще непонятно: с чего вдруг тиун так заторопился? Не успел барон богу душу отдать, а уж срочно вызывают, штрафами стращают.

- Что-то тут нечисто, - решил Хвост. - Не иначе, хотят свой кус урвать, пока хозяина в замке нету.

- Возможно.

Дорога завернула в лес. Дружина, миновав лесничий дом возле опушки, въехала в Заячью дубраву. Говорят, когда-то здесь этих самых зайцев было поболее, чем деревьев. Знатная была тогда охота! Впрочем, иные слухи утверждают, что название дубравы пошло от битвы за Карельск, когда варвары драпали через лес, словно зайцы. Сейчас, правда, ни зайцев, ни тем более варваров здесь уже не было. Вдоль дороги с обеих сторон тянулись лишь голые сосны и весело выглядывали пушистые лапы елей. Отсюда еще было около часа езды до замка. Внезапно в воздухе зашумела вода - пошел дождь. Дружинники, ругаясь, стали закутываться в плащи. Те, у кого не было плащей, настаивали на галопе. Воевода согласился.

- Ладно, промчимся немного, - решил он. - Только глядите! Как выедем из лесу - переходим на шаг. Тут дорога песчаная, а там, за лесом, сейчас сплошная грязюка, недолго и лошади поскользнуться. Кости попереломать, я думаю, никому не хочется?

Дружинники решительно согласились. Отряд перешел в галоп.

- Вот нехорошо-то как, - сказал монах с факелом.

Вернее, факела у него уже не было, потому как он погас. Настоятель накинул капюшон и отошел под навес. Дождь старательно хлюпал, гася факелы. Монахи забегали еще быстрее.

- Может, это Знамение? - таинственным голосом спросил монах, выжимая подол намокшей рясы.

Настоятель только посмотрел на него, но ничего не сказал. Дождь не утихал. Небо теперь было черным - ни звезд, ни луны, только изредка вспыхивали зигзаги молний и освещали черно-синие надутые тучи. Замок погрузился во тьму. Погода хочет нарушить наши планы, подумал настоятель. Но отступать нельзя. Нет, никак нельзя. Мир погряз в безумии, в отчаянии. И если не нам, слугам Господним, суждено ему помочь, то кому тогда? Каждый думает о себе. Нам же суждено думать обо всех. Каждый грешит. Нам суждено отмаливать грехи. Мир полон боли. И нам суждено эту боль принять на себя. Настоятель тяжело вздохнул. Как нелегко порой бывает принять чужую боль. Да и надо ли? Если бы знать, Господи! Если бы знать...

- Отче, все готово! - с подбежавшего лысого монаха струилась вода. Начинать?

- Собирай всех, выводи за ворота, - сказал настоятель и шагнул под дождь.

Лысый скрылся. В темноте зашлепали монашеские сандалии. Через несколько минут перед замковым рвом выстроилась шеренга. Рядом стояли подводы, но уже без бочек. Только одна винная бочка осталась возле подвод. Настоятель вышел на середину, откинул капюшон и вытер лицо.

- Братие! Выполнен наш долг! Но горек вкус победы. Неполным вернется наше войско в обитель. Не будет с нами братьев: Георгия, Игнатия, Луки, Матвея и Аркадия. Помолимся же за их души, а также и за иные души, заради других погибшие безвинно.

Настоятель умолк. Безмолвно стояли монахи. Никто не смел нарушить молчания. И только дождь продолжал шуметь. Наконец настоятель решился.

- Брат Равий, - позвал он. - С божьим благословением, начинайте!

Из строя вышел лысый монах, подбежал к оставшейся бочке. С натугой вытащил крышку и окунул в бочку потухший факел. Вынул. Факел был покрыт черной жидкостью. Несколько густых капель упало в мокрую траву.

За лесом действительно оказалась грязь. Дорога была покрыта лужами, раскисшая земля скользила, словно масло. Лошади ступали осторожно, грязь чавкала под копытами. Вокруг раскинулось пшеничное поле. Следы ливня виднелись и на нем - наиболее слабые стебли лежали на земле, словно потоптанные.

- Эх, ливень какой нынче шкодный! - сказал Хвост, обеспокоенно поглядывая на помятую пшеницу. - Так и без хлеба остаться недолго!

- Ничего, поднимутся! - отмахнулся воевода. - И не такое бывало. Подай-ка мне флягу!

Хвост отцепил от седла флягу, с сожалением подал воеводе. Валх отхлебнул, крякнул.

- Хороша! А сухаря какого-нибудь там у тебя случаем не завалялось?

- Неа, - Хвост принял флягу, отпил и передал ехавшему рядом дружиннику. Все в городе подъели. Ну да ничего, скоро приедем, а там, небось, уже повара понаготовили...

Он осекся, увидев на горизонте красный свет.

- Глядите, воевода, что это такое? - крикнул он.

Воевода привстал на стременах.

- Никак, зарево какое-то! Не может того быть!

Сквозь густую пелену дождя видно было плохо.

- Может, поле горит?

- Какое, к черту, поле? При таком-то дожде? Слушай, Хвост, а ведь это где-то возле замка. Не нравится мне что-то это зарево... Давайте-ка, наверное, поторопимся на всякий случай.

- Так ведь грязища ж...

- Ну, давайте тогда по полю.

- Попортим пшеницу, воевода!

- А, бог с ней, с пшеницей! Сворачивай.

Отряд свернул с дороги на поле. Пришпорили лошадей. Правда, поле оказалось немногим лучше дороги - лошадиные копыта вязли в земле, во все стороны летели комья грязи. Но дружинники уже не обращали внимания на грязь. Недоброе предчувствие завладело их душой.

Мстислав никогда не просыпался ночью, но вчера вечером справляли крестины кумовой дочери, и он перебрал пива. Кряхтя, он поднялся с кровати, напялил штаны и принялся наощупь пробираться к дверям. Задетый чугунок загудел. Жена заворчала во сне. А, иди ты, подумал Мстислав, шагнув в сени. В сенях пахло зерном. Тут Мстислав услышал, что за дверью барабанит дождь. Он вышел на крыльцо. На дворе было сыро, за ворота стекали потоки воды. Не добегу я до нужника, решил Мстислав, расстегивая ширинку. Ливень не утихал. В соседнем дворе затявкала собака. Жук отозвался гулким лаем.

- Да будет тебе, бесяка! - прикрикнул Мстислав.

Пес подбежал, виляя хвостом. Добежав от конуры до крыльца, он успел хорошенько вымокнуть. Мстислав присел на крыльцо, погладил собаку.

- Ну что, вымок, бандит? То-то же. Вишь ты, какая погода!

Пес был согласен с хозяином. Мстислав вдохнул свежего воздуха, медленно выдохнул. Спать что-то расхотелось. Сверкнула молния. Вслед басом прогрохотал гром.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});