Рейтинговые книги
Читем онлайн Алба, отчинка моя… - Василе Василаке

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 108

И смерть вроде бы горе, с одной стороны, а с другой — высшая гармония! И вот что всех поразило: за пять минут до кончины некий сосед, сидевший у изголовья дедушки, задал ему вопрос, чувствует ли он свою смерть. А тот ему отвечает, посмеиваясь: «Как сказать… Вот, бре, интересная штука! Все мне понятно. Одно удивляет. Ничего у меня не болит, и ничего мне не жаль». Ну как же не позавидовать такой доброй и разумной кончине. Впрочем, и тут без недоуменных вопросов не обошлось. Так вот, когда зазвонил колокол по покойнику, не помню уж кто возьми да и спроси:

— По ком это звонит колокол?

— И впрямь, — сказал сосед. — Если звонит, значит, все правильно. Должно быть, согласовали заранее…

— Ишь какой старик предусмотрительный…

— Скорей всего — педантичность здесь…

— Нет, что ни говори, а для нашего времени…

И еще прозвучали две-три невнятные реплики, вскоре и они растворились в шелесте кладбищенских трав.

Итак, проходит четыре с лишним года, помирает другой человек, не просто так помирает, а как бы бросая всем вызов, возвращая к прежним сомнениям и страху и словно бы перечеркивая славную кончину кассира, дедушки Костакела. Не зря село мается уже три дня, не зная, что ему говорить и думать о Георге Кручану, потому что умер здоровый мужчина, вошедший в самую пору, и после него остались жена — ни дать ни взять скифская баба на горе Роксоланы — и трое детей, старшая — невеста на выданье, и дом почти новый, и вокруг полгектара виноградника, и родни половина села, а он взял и помер…

Нет, не знает покоя село. И чем больше головы горячились, тем непонятнее становилось случившееся… Словно бы этот Кручану напоследок загадал загадку селу.

Вдобавок к тому, если послушать Никанора Бостана, его соседа, то уж совсем голова пойдет кругом, потому как тот всякий раз начинал сызнова, чуть ли не с Адама и Евы.

— Ей-богу, просто не верится… На кресте могу побожиться! Лопни мои глаза, ежели только что, как говорится, я не видел его живым и здоровым… Стоп, когда же это было? Вчера или позавчера? Тьфу ты, как бежит время! Только я видел его, ну, вот как тебя сейчас вижу!.. Кручану спускался в овраг, шел из чайной и даже курил; я еще удивился, с каких это пор он курит, и самому захотелось дымком затянуться… Думаю, подожду-ка, покуда он подойдет и угостит меня папироской, я как раз копал ямы под саженцы — весной хорошо бы высадить полста или чуток побольше виноградных кустов, вот так копаю, копаю и жду… А он все не идет, оглядываюсь, а он как сквозь землю!.. Эх, думаю, повернул, наверно, обратно. Так уж и быть, сам за папиросами сбегаю! Ну и что вам сказать? Только поравнялся с оврагом, глядь, а внизу, на повороте к чайной, — это самое… вот он, люди добрые, закоченевший уже, как говорится, мертвей мертвого!

«Хм… Интересно, почему это Бостан так заикается, словно виноват в чем, — что он для Кручану покойного копал свою яму!»

Слушатели охали-ахали, их, видимо, живо интересовали Бостановы россказни, хотя все подробности были им досконально известны еще с позавчерашнего дня — село как село, все люди как на ладони, и дело осеннее: тут сбор винограда, там кукурузу убирают на силос, а еще рядом свеклу перебирают. Но уж таков человек! Вечно у него язык чешется, и невмоготу ему работу свою молча делать:

— Мэй, бадя, или как там тебя… кум Никанор, так как же все было с Кручану? Значит, подходите вы к нему, а он уже мертвый… Ну, а до этого-то… Ведь до того, как помер, ох и любил пошуметь этот Кручану, уж вам ли, его соседу, про это не знать!..

В ответ Бостан начинал вспоминать все сначала, что же это за день был позавчера. Ну да, рано утром копал ямы, а тут проходила жена Кручану, и он спросил у женщины, каких сортов виноград растет у них за орехом, не худо бы посмотреть, как он родит, а заодно отметить кусты, чтобы весной с них черенки нарезать.

— Уж лучше сам поговори с мужем Георге, он дома сидит…

Но он, Никанор, не пошел тогда к соседу, а вспомнил он о разговоре с Ириной Кручану только теперь, когда ему покурить захотелось, вот и поджидал он соседа, чтобы расспросить его поподробнее обо всем; ну и, понятное дело, когда он увидел Кручану уже мертвым, на дне оврага, то у него пропала охота и курить, и рыть эти ямы…

Итак, слушая Бостана, работали люди, незаметно для себя приканчивали гору свеклы или ряд кустов винограда и всем миром переходили к новой горе или к новому ряду, а тут какой-нибудь умник из нынешних, больно ученых и бессовестных, случалось, вытаскивал графин вина из кошелки и без зазрения совести говорил что-то вовсе непонятное в лицо Никанору:

— Ну, все теперь ясно, дальше некуда!.. Пусть здравствуют, бадя Никанор, ваши ямки до светлой весны астронома Птолемея! — После чего, черт малахольный отхлебнет из графина добрый глоток и в ус себе не дует. Бадя же Никанор, разогнавшийся на большой разговор, продолжал обиженным тоном:

— Ну что вам еще сказать, бре? Когда я к нему подошел, он уже мертвый лежал…

И люди, оставляя работу, молчали, и сам Никанор Бостан тоже молчал, о чем еще было рассказывать?! Уж не о том ли, как сосед лежал на боку и папироса его чадила, а в углу рта выступила красная пена…

Да, вот такая была эта смерть — не среди слез и подушек, шепота и молитв, с традиционным «прости».

2

— Нет, я к тому говорю, что плюет теперь человек на все! — рассуждал бадя Бостан на другой день в доме свояченицы. — Много умников развелось со средним образованием!.. — И быстро обернувшись к племяннику: — Прости, Тудор, дорогой, не о тебе говорю, ты человек достойный и рассудительный, повидал всякой всячины, и, может быть, там, на твоей лодке подводной, сама смерть не раз и не два стояла у тебя за спиной! Говорю про наших сосунков патлатых, как вчера на свекле… Я вот людям рассказывал, как помер сосед наш Кручану, а один молокосос встрял в разговор: «Будьте здоровы, бадя Никанор, а также и ваши ямки под саженцы. — И, заедая килькой вино, говорит: — Ура, мол, куму твоему гастроному… Птолемею»… И что это значит, убей, не пойму…

— Может, он имел в виду Птолемея, древнего египтянина и великого астронома, который учил, что Земля имеет форму тарелки? — ухмыльнулся племянник Бостана.

— Что у меня общего с Птолемеем?! — возмутился Бостан. — И что ему дались мои ямки… Тоже мне умники на наши головы навязались! Потешаются и над мертвыми и над живыми!..

Разговор этот происходил в воскресенье на сговоре Тудора, племянника Никанора Бостана, с родичами невесты. А сам Никанор за этим столом вдовой свояченицы представлял главу дома. Однако к жениху он обращался с заметным почтением, ибо тот, по существу, и был главой семейства — самостоятельный человек, и не только среднее образование имел, он и в армии отслужил, как уже говорилось, на подводной лодке матросом, а теперь содержал дом, работал шофером в районной пожарной команде. Так что этот жених на своем сватовстве, вопреки всем семейным законам, имел право голоса в компании взрослых, мало того, он и сидел за столом на самом почетном месте, рядом с отцом невесты и своим будущим тестем, который вдруг вздохнул и грустно заметил, безотносительно к разговору!

— Как же это человек устроен, ей-богу, сегодня есть — завтра нету…

Интересно, что же это изнутри грызло его и подводило к столь печальному выводу?.. И нет, не скажешь, чтобы отец невесты и будущий тесть был уже такой старый!.. А по дому уже разносились ароматы горячих кушаний и молодого вина, дразнящие запахи, предваряющие богатое праздничное застолье. Ведь два семейства должны были породниться сегодня. И дело как будто бы ладилось, вот они уже сидят за общим столом и с подчеркнутым радушием называют друг друга сватом и сватьюшкой. И жених, этот шофер первого класса из бывших подводников, парень что надо! И пора бы начинать дело, да поджидали старшего свата, который запаздывал. И как всегда бывает в подобных случаях, когда за столом, уставленным яствами, наступила вдруг какая-то полоса молчания, кому-то обязательно надо порассуждать о бренности бытия! И вот тебе на, тесть не к месту помянул о покойнике: «Сегодня есть — завтра нету…» Должно быть, к слову пришлось. Или, может быть, пересуды о Кручану не прекратятся, покуда в землю его не зароют? Да ведь нет, не забывают люди и тех, кого уже давненько закопали. Пока мы живем на земле, живут вместе с нами и наши покойники.

— Где же ты, жених уважаемый, потерял своего старшего свата? — вернулся Никанор к насущным делам.

— Вот придет — и разузнаем, где его нелегкая носит, — махнул жених рукой. — Только нечего нам сидеть понапрасну, ждать у моря погоды… Давайте-ка нальем… — обратился он к теще.

Вот оно что!.. Стало быть, слова роли тут никакой не играли. Так, притирка, утряска, а основной процесс шел молча и своим чередом. Совершалось непостижимое таинство слияния двух старых семейств в нечто новое… При чем тут слова? Они найдутся. Потом они получат прочную деловую основу. Чтобы, в свою очередь, защищать суть и смысл того, что мы называем «жизнью новой семьи»…

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 108
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Алба, отчинка моя… - Василе Василаке бесплатно.
Похожие на Алба, отчинка моя… - Василе Василаке книги

Оставить комментарий