Публичное обнажение истины. По материалам авторских работ - Альберт Савин

Эти признаки через трансперенсальный переход позволяют преобразовывать физико-химические признаки в биологические импульсы с передачей в мозговой центр для обобщения, распознавания по ним условного образа объекта и размещением всей информации в памяти.

И так как они откладываются в памяти в реальной временной последовательности, а из памяти способны вызываться в любой, то и воображение (мышление) может творить любой образ, вплоть до фантазийного, н е реального и даже опасного в практическом претворении.

Отсюда превентивное мышление, постоянно и прежде всего направленное на безопасность людей, с учётом реальных связей и взаимных зависимостей – и составляют сущность здравой логики, при само собой разумеющихся условиях её свободы от вмешательства, затемняющего (расслабляющего) процесс мышления. Эволюционное повторение опытов с поисками безопасного поведения сделало здравую логическую последовательность мышления – ведущей в жизнедеятельности людей.

Мышление вне реальных связей и взаимны зависимостей; недостаток превентивного мышления; мышление в чисто виртуальных вариантах, либо дезориентируемое как внешним, так и внутренним влиянием – ведёт к алогизмам различных уровней, сопряжённым с массовыми жертвами и ущербами по вине авторов алогизмов.

Варианты – на примере «прыжок спортсмена с вышки в воду».

– Нормальная логика – подъём и выход на помост, подготовка к прыжку, прыжок, погружение в воду.

– Идеальный вариант – лёгкий и быстрый подъём на вышку, безостановочный прыжок, безукоризненное выполнение любых пируэтов, безупречный вход в воду.

– Творчески – фантазийный – подъём на вышку любой высоты, парящий непринуждённый полёт, выполнение уникальных пируэтов, отличное погружение в воду под любым углом.

– Мистический – подъём на вышку, совершение обряда (молитвы), прыжок и исчезновение под водой, обнаружение на высшей ступени пьедестала почёта.

– Предельно алогический – выход из воды и взлёт на вышку вверх ногами, сход с помоста задом наперёд.

Парадокс в том, что алогизмы совершаются в здравом уме и дееспособности, не требующих медицинского и иного вмешательства в психику. А жаль – ради нормальных людей на планете, шагающих к своему идеалу поступательно, по мере нарастающих располагаемых возможностей. Публично показать, например, супермена в кино, скачущего по крышам – запросто и заманчиво. Повторить в массовых реалиях – либо требуются многолетние физические тренировочные нагрузки, либо без них и в пропасть. Дети, как правило. завлекаются первыми.

Мысленно представить и осуществить скачковую смену власти, в том числе и голосованием за один день – можно. Но никаким скачкам не поддаётся менталитет, укоренявшийся прежней властью. По логике требуется преемственность новой власти с прежней, для гашения скачка и исключения насильственного давления на прежний менталитет – новыми законами и силами правопорядка. Но эта преемственность как раз и проигнорирована реформацией конца 2 0 века. К чему она привела – известно.

То есть, если нарушена логика преемственности, то по последствиям нет никакой разницы между сменами власти насильственными и «бархатными». И тогда решающим становится вопрос, в чьих интересах она совершается – преобладающего большинства или узкого меньшинства с их традиционными клятвами порадеть за весь народ, но… не сейчас, а в будущем времени!

Феномен виртуальной гениальности

Можно или нельзя войти в одну реку дважды? Мнения философов разделились.

Река натуральная и река времени – совершенно идентичные понятия о явлении – как процессе. Привожу известные имена тех, кто входил в одну и ту же реку времени дважды.

Зенон – утверждая, что стрела летит и в то же самое время не летит; Гегель – утверждая, что двигаться – означает быть в одном месте и в то же самое время не быть в нём; Энгельс – утверждая, что вещь остаётся той же самой и в то же самое время непрерывно изменяется; Эйнштейн – предположивший, что все системы отсчёта относительны и в то же самое время существует и абсолютная.

Проблема в том, что существует два понятия о времени: одно – философское, всеобщее, беспредметное и абстрактное. И то, которое является реальной характеристикой продолжительности конкретных материальных процессов. Его нельзя остановить волей человека, не остановливая процессы. Впрочем – нельзя никому, кроме тех, кто позволяет себе мысленно манипулировать философским беспредметным временем – либо останавливая его на один и тот же момент, либо фривольно перемещая как вперёд так и назад – отдельно и независимо от реальных процессов.

Таким образом возникает виртуальный парадокс типа – вещь движется и в тоже самое время неподвижно застыла. Но «то же самое время» для того и другого – ему противоположного можно только виртуально помыслить. Точно также, как и виртуальное (мысленное) представление любых противоположностей, не иначе как упёртых лоб в лоб.

Ульянов-философ в «то же самое время» увидел в этом некоторый источник самодвижения всего сущего, энергия которого при определённых условиях способна накапливаться и взрываться с разрушением связей и зависимостей – освобождая место новому и в общем философском плане вносить скачки в непрерывный эволюционный процесс.

Таким образом – ничем, казалось бы, не примечательная манипуляция временем привела к философскому обоснованию закономерности революционных скачков в качестве единственного способа наиболее прогрессивного преобразования общества, а по Эйнштейну само время и пространство – к самоискривлению по мере приближения материальных объектов к световой предельной и абсолютной скорости – в абсолютном вакууме, который великий учёный отыскал где-то во Вселенной, не иначе как на бумаге с абстрактными математическими расчётами.

Ничего подобного, разумеется в реальном материальном мире не происходит. Произвольная мысленная манипуляция свойствами материального мира сама по себе имеет право на существование. Но будучи тесно увязываемая с конкретными процессами материального мира – непременно порождает парадоксальный феномен виртуальной гениальности, вызывающей преклонение и безотчётную веру с искривлением здравой логики и глобальными заблуждениями в науке и политике при катастрофической деградации материальных процессов гениальными дезориентациями, претендующими на абсолют.

Айкью, который принялся определять бытие

Правомерен вопрос, сотворён ли Человек не только в совершенном виде с европейским обличием, но и разумным, в смысле современных айкью, чтобы брошеной к его ногам всей остальной природой – распоряжаться не для примитивного потребительского продолжения плодиться и размножаться, а развиваться и совершенствоваться до талантливых кумиров от реального искусства, светил мирской естествоиспытательской науки и величайших правителей – выходцев из простонародных масс?

Абстрактные философы и отвечают на эти вопросы абстрактно и беспредметно. Но обратимся к банальной физиологии живого существа, по которой точно известно – каких органов вполне достаточно для того, чтобы плодиться и размножаться.

А для чего же тогда дополнитнльные органы восприятия ощющений – от света и звуков, запахов и вкуса, в строго заданых диапазонах энергетических воздействий, воспринимаемых по принципу «приятно (приемлемо) или неприятно (неприемлемо). Занижен порог воздействия – не видит, не слышит, не ощющает, становится совершенно безразличен к своему существованию. А завышен – вообще ослеп, оглох и не ощющает никаких угроз своему существованию. Очевидно, не менее важной функцией чем размножение – являлась функция самосохранения успешно размножаемого.

Известно также, что на примитивном подсознательном уровне живое существо управляется врождёными инстинктами. И достаточно одному из органов восприятия развиться острее по отношению к более слабым остальным – как он начинал доминировать над ними, а ощющений только от него вполне хватало, чтобы по инстинкту бросаться прочь от опасности. Но – куда? Если слабы другие органы ощющений, то удаление от одной опасности может становится прямым путём в другие – плохо слышимые, осязаемые, обоняемые.

А теперь представим себе, что все органы восприятия развиты квазиравномерно и ощющения имеют равновесовые значения для предупреждения об опасности, несущие информацию не только о конкретном направлении опасности, но и о её размерах, степени угрозы и времени до самого факта наступления. Человек начинает думать, чтобы не сорваться в инстинктивное пике – и потребуется время для сравнения значений одних ощющений с другими, их обобщения, определения приоритетов и выбора наиболее приемлемой последовательности поведения.