Мы больше не разговариваем - Тея Лав

недоумевает Кирнан. – Так намного проще. Ты же хочешь вернуть свою сумку?

– Хочу, – соглашаюсь я. – Но не так. Если он уж решил испортить мне лето, я отвечу тем же.

Кирнан качает головой.

– Ох, Фэй. И скажи мне пожалуйста, зачем тебе это?

Честно? Не знаю. А даже если и знаю, то ни за что на свете не скажу вслух. Мне даже думать об этом неловко.

– Не хочу выглядеть жалко и прятаться за чьими-то спинами, – заявляю я.

Как иронично звучит. Сегодня я буквально так и делала, когда пряталась за спиной заправщика.

– А мне кажется, так будет проще. Ведь тебе все равно? – Кирнан склоняет голову набок.

Я смотрю на нее, невольно стиснув зубы.

– Почему ты так спрашиваешь?

– Как?

– Вот так.

– Как? – повторяет она и с улыбкой смотрит на Бенджи будто ища у него поддержки. Тот лишь улыбается, качнув головой, тем самым давая понять, что ни за что на свете не встанет на чью-либо сторону.

– Словно ты на что-то намекаешь, – объясняю я.

– Разве? – Кирнан продолжает улыбаться.

– Прекрати. Это серьезно. – Я поднимаюсь на ноги. – Свои вещи я заберу сама.

И с этими словами ухожу в комнату.

* * *

Операция под названием «верни свою сумку» довольно проста. Так проста, что мне хочется рассмеяться от облегчения. Хотя меня съедают сомнения. Что если не выйдет? Что если Уилл возит мою сумку с собой в машине?

Так, хватит. Я должна хотя бы попытаться. Что-то уже не хочется смеяться от облегчения. От Сета я узнала, что Уилл сегодня работает. Он остается сторожить городской бассейн на ночь, и сегодня его смена. Идеально.

Прежде чем выйти из машины, я еще раз критически осматриваю себя в зеркале заднего вида. Легкий вечерний макияж, прямые распущенные волосы, которые от природы русые, но мама посоветовала мне выкрасить их в карамельного оттенка краску этой весной. Цвет практически не отличается от родного, но выглядит насыщеннее.

Я беру довольно большую коробку из кондитерской «Маугли» и забрасываю сумку на плечо. Хорошо, что у меня несколько сумок. А вот телефон один. Днем мне пришлось позвонить родителям с телефона дяди Ллойда и сказать, что я потеряла зарядку и нигде в городе не могу найти похожую. В общем, сочинила какой-то бред, в который они кажется поверили.

Выйдя из машины Кирнан, я осматриваюсь. Здесь ничего не изменилось. Двухэтажный дом с ухоженной лужайкой, слева гараж, двери которого выкрашены в бордовый цвет. Почти во всех окнах горит свет, кроме одного. Я смотрю именно туда. Сегодня это моя цель.

На мне шелковый черный сарафан с мелкими цветочками и белые кроссовки. Я выгляжу мило. Именно такое впечатление и нужно произвести. Хотя к человеку, к которому я иду, и не нужно никакое впечатление.

Она обворожительно улыбается, когда открывает дверь после того, как я несколько раз нажимаю на дверной замок.

– Ты пришла!

Я попадаю в объятия Ребекки, обнимая ее одной рукой, а второй продолжаю держать коробку.

– Это пончики «Маугли». – Я вручаю коробку в руки Ребекки.

Она быстрым жестом велит мне входить, затем открывает коробку.

– М-м, идеально. Спасибо, милая.

Я улыбаюсь от уха до уха. Мне даже немного становится стыдно, что моей целью не была теплая болтовня с Ребеккой. Но ведь прекрасно совмещать приятное с полезным. В данном случае приятное с необходимым.

– Думаю, ты специально выбрала сегодняшний вечер, чтобы навестить меня, верно?

Я смотрю в ее темные глаза и киваю. Ребекка досадливо вздыхает, но уже через секунду снова улыбается. Вот и здорово, я тоже не хочу об этом говорить.

Но когда я прохожу в гостиную, сложно остановить внезапно рванувшееся сердце в галоп. Я обещала себе не предаваться ностальгии. Это глупо. Если это хоть как-то поможет, то нужно внушить себе, что я в логове врага. В этом есть доля правды, но вот Ребекка…

– Ты что там замерла, Фэй? – кричит она с кухни.

Я еще раз окидываю взглядом до боли знакомое помещение: уютный диван, заваленный цветными подушками, кресло-качалку у окна, торшер, который Уилл чинил столько раз, сколько вообще не чинят вещи, а выбрасывают. Но Ребекка слишком сильно любит этот торшер.

Сбросив грусть, я захожу на кухню, где Ребекка уже мечется от шкафа к холодильнику, от холодильника к столу.

– Я не голодна, – заверяю я ее, садясь за стол. – Мы можем просто попить кофе с пончиками.

– Тебе семнадцать, кофеин вреден.

Я закатываю глаза, а Ребекка смеется и наливает мне кофе.

– Ну как ты? Я скучала по тебе.

Мы сидим друг напротив друга за маленьким обеденным столом на кухне, которую знаю так же хорошо, как в родном доме в Денвере.

– И я по тебе, – искренне отвечаю я. – Все хорошо. Школа в порядке, хожу на секцию по бегу, возможно осенью буду участвовать в марафоне.

Я не говорю, как сильно мне сегодня помогли тренировки по бегу. Я даже нащупала в себе стрежень и уверенность в том, что могу претендовать на победу.

– Это здорово, Фэй, – улыбается Ребекка.

Черты ее лица ровные, взгляд нежный, но в то же время дерзкий. Уилл так сильно на нее похож, что я снова ощущаю укол грусти.

Она воспитывала Уилла одна. И под словом «одна» я не подразумеваю одного из родителей. То есть совершенно одна. Никто не помог ей, когда она забеременела летом после выпускного. Ее парень сразу же ее бросил, уехав в колледж, но обещал помогать. Угадайте помогал ли он? С тех пор ни одного звонка.

Она со всем справилась. Уилл обожает ее и видит в ней прежде всего друга, надежное плечо. Ребекка крутая не только потому что намного младше моих родителей и родителей моих друзей. Я уверенна она будет классной, когда ей исполнится столько же, сколько и им. Неудивительно, что я тоже всегда в ней видела и до сих пор вижу друга, на которого всегда можно положиться.

Но не в этот раз. Я не хочу говорить о том, что у нас с Уиллом началась едва ли не война. Она итак переживает о том, что мы больше не общаемся. Я не хочу жаловаться ей и не хочу, чтобы она разрывалась между нами. Это неправильно, Уилл ее сын. К тому же это слишком легкий путь, а легких путей я не ищу. Я сама с ним справлюсь.

Пока мы болтаем я о нем забываю, забываю зачем вообще пришла. Мне так легко в компании Ребекки. Но тут ее телефон, лежащий на столе экранном вверх, оживает. Я успеваю увидеть фото