Мы больше не разговариваем - Тея Лав

что он считает так как же я: разумно и дальше ничего не говорить друг другу), Уилл гребет руками в сторону пирса. Затем, когда его ноги достают до дна, слезает с доски и просто двигается вместе с ней в мою сторону.

Я съеживаюсь и тут же ругаю себя за это. Ничего плохого я не сделала. Хотя кого я обманываю? В крайнем случае, я сцеплю зубы и извинюсь. В этом уж точно нет ничего постыдного, верно? Это будет по-взрослому.

Но, судя по тому, как этот напыщенный павлин смотрит на меня, забираясь на причал, он вряд ли это оценит. И даже не знаю, винить ли его в этом?

Уилл ловко закидывает ноги на пирс и оказывается в нескольких шагах позади меня. Я сжимаю губы и отворачиваюсь. Может, он даже не заговорит. Судя по звуку он закидывает следом за собой доску.

Образуется какая-то неловкая пауза. В моих наушниках уже давно тихо, поэтому я слышу, как с его тела стекают капли на деревянную поверхность пирса. Он стоит прямо за мной и молчит в то время, как я сижу к нему спиной лицом к океану.

Наконец не выдержав, я разворачиваюсь и поднимаю голову.

– Ты так и будешь стоять за моей спиной, как маньяк?

Уилл скрещивает руки на груди. Солнце поднимается за его спиной, но я все равно отчетливо вижу хмурые черты его лица. Складка между широкими темными бровями, слегка сморщенный нос, покрытый мелкой россыпью веснушек от солнца, плотно сжатые губы. На его квадратной челюсти проступает щетина. Мы ровесники, но выглядит он, как какой-то школьник-переросток.

Сложно игнорировать то, каким Уилл стал с тех пор, как был мальчишкой. Он стал меньше улыбаться и больше хмуриться, но это не отменяет его привлекательность. Скрещенные на мощной груди руки Уилла налиты мышцами, как и длинные ноги, которые я невольно рассматриваю.

– Маньяки охотятся за своими жертвами, а мне от тебя ничего не нужно, – медленно произносит он.

Вот гад.

Я поднимаюсь на ноги и снимаю очки. Теперь мы смотрим друг другу в глаза. Недолго. Потому что глаза Уилла опускаются вниз, изучая мой купальник. Точнее мое тело в нем. Мой купальник раздельный и несмотря на его простоту, скрывает лишь особо важное. Но не все.

– Тогда зачем ты здесь?

Он склоняет голову набок, изучая меня. В таком положении мы не находились очень давно. Когда это было в последний раз, Уилл уже вырос, а я еще не особо. Теперь я ниже его всего на пол головы.

– Этот пирс не принадлежит тебе, – язвительно отвечает Уилл, вздернув бровь.

Ладно, резонно.

Я хватаю полотенце, телефон и крем, лежащие под ногами, и обхожу его, намереваясь уйти. Уилл поворачивается вместе со мной.

– Ты ничего не забыла?

Вопросительно на него взглянув, я быстро ощупываю уши, в которых все так же «сидят» наушники, смотрю на то место, где сидела, но ничего там не нахожу.

Заметив мое удивление, Уилл слегка закатывает глаза.

– Извинения.

Вот оно что. Еще несколько минут назад я даже хотела это сделать. Но этот его вид… надменный тон. Мне даже не хочется быть взрослой. С другой стороны, я же не должна падать до его уровня.

Но слова никак не могут сорваться с моего языка.

Уилл наблюдает за мной. И это даже странно. Всего несколько дней назад он делал вид, что меня вообще не существует. Как оказывается легко привлечь внимания парней. Стоит бросить стакан в его машину, и он будет прогрызать тебя взглядом.

Но я добивалась не совсем этого.

– Чего ты пыталась доказать? – снова спрашивает Уилл.

Вопрос с подвохом. Но вполне логичный. И я не знаю, как на него ответить.

– Не льсти себе, – с улыбкой отвечаю я. – Я просто развлекалась.

Его глаза темнеют.

– Не порти себе лето, Фэй.

Я стираю улыбку с лица и одаряю его злобным взглядом.

– Мило, что ты помнишь мое имя, но не стоит мне угрожать.

Едва слышный смешок слетает с его губ.

– Я предупреждаю.

– Да неужели?

– Ты еще будешь жалеть о том времени, когда я тебя не замечал.

Все мое тело наполняется раздражением.

– Посмотрим. Может, это тебе придется о многом жалеть.

На какой-то миг на его лице появляется странное выражение. Но это всего лишь миг. Он трясет мокрыми волосами и хмыкает.

– Посмотрим.

Он смеется надо мной. Как над ребенком, который грозится надрать ему задницу.

– Посмотрим, – повторяю я и чувствую себя при этом глупо. Вот это было по-детски.

Больше не глядя на выражение его самодовольного лица, я разворачиваюсь и ухожу вдоль пирса.

Глава седьмая

Дни проходят один за другим, и вот я уже обнаруживаю, что провела в Сисайде полторы недели. Про странный разговор с Уиллом я никому не рассказала и вообще решила не заострять на нем свое внимание.

Но проще решить, что нужно сделать, чем на самом деле это сделать.

Не обращать на него внимания – это трудная задача. Он буквально повсюду: в парке, когда мы гуляем с Кирнан и Бенджи; на пляже, где Сет продолжает свои уроки со мной; на пирсе, что меня жутко бесит, ведь я хочу побыть там одна; и даже в кондитерской, куда мы с Моникой ходим за пончиками с сахарной пудрой.

Мне начинает казаться, что он меня преследует, что совершенно сбивает с толку. Он смотрел на меня и не видел еще три назад, а теперь следит за каждым движением. Неужели брошенного картонного стакана в его машину было достаточно?

Но в глубине души мне нравится, как его глаза следят за мной. И я ничего не могу поделать с этим чувством. Разве что глубоко спрятать его внутри себя. Ведь я понимаю, что он вдруг внезапно обратил на меня внимание по другой причине. А не по той, по которой мне бы этого хотелось.

Либо ему скучно, либо он действительно настоящий придурок, который решил мстить мне за что-то. Возможно, оба эти варианта соответствуют действительности.

В небольших городках, подобных Сисайду иногда бывает скучно. Когда костры вечеринок догорают, когда на пляже торчать уже надоедает, а дневная духота сводит с ума, приходится искать себе занятия. Практически все мои друзья имеют летнюю подработку, поэтому в течении дня я мыкаюсь от городского бассейна, где работает спасателем Сет, до офиса какой-то фирмы, где Зои подрабатывает секретарем. В перерывах между заполнением каких-то бумаг она выходит через заднюю дверь двухэтажного здания из красного кирпича в центре города, и мы пялимся в телефон