История Дзен - Буддизма - Генрих Дюмулен

Следует признать, что канон индийского буддизма описывает путь конечной реализации, а именно просветление и нирвану, как постепенное духовное совершенствование. Позднее, особенно в Хинаяне, духовность частично уступила свои позиции методу и системе, схеме и анализу, хотя неповторимость опыта просветления не отрицалась. Однако системный подход относится скорее к процессу, ведущему к освобождению, но не к освобождению как таковому. Следует отметить, что концептуально учение о внезапном просветлении прежде всего рассматривает саму цель, достижение которой происходит мгновенно. Далее проводится грань между субъективным и объективным аспектами достижения цели. Целью мистического пути спасения является Абсолют, природу которого следует воспринимать как нераздельную и целостную реальность. Иными словами, объективно постепенное постижение невозможно.

В то же время с субъективной точки зрения сохраняется возможность разных способов постижения. В «Сутре лотоса» момент просветления разделен на четыре части. Дао-шэнь отрицает такую возможность. Он придерживается позиции Махаяны, согласно которой «верующий преодолевает эти четыре этапа одним актом озарения».

Доктрина Дао-шэня примиряет субъективный и объективный подходы к достижению цели. Абсолют по самой своей природе прост, неделим, пустотен и постижим лишь в целом. Постепенное просветление является метафизическим заблуждением. Но подобным же образом субъективное постижение истины осуществляется единовременно: «Фрукт падает на землю, когда он созрел. Дровосек прекращает работу, когда вокруг него не осталось деревьев. На вершине горы взгляду внезапно открываются желанные необозримые просторы». Подобная смена способов восприятия требует духовной трансформации. Оку мудрости открыто окончательное знание. Все попытки, осуществляемые на пути, подобны битью головой о стену, ибо прорыв в запредельное осуществляется внезапно, и в проникновении перестают существовать всякие «более или менее».

Все приведенные высказывания служат одному — показать принципиальное различие между способом достижения цели и самой целью. Достижение цели означает выход за пределы пространственно-временных категорий, которые воспринимаются как реальность на протяжении пути. Примером может служить изложенное в «Дашабхумика-сутре» жизнеописание Бодхисаттвы. Дао-шэнь не стремится разрешить разногласия между положениями своей доктрины и текстами сутр. Он принимает последние на веру. Изучение священных писаний, как и любое другое благочестивое служение, считается полезным в процессе духовного становления. Зародыш Будды, равно как и карма должны созреть, пока в решающий момент не начнется принципиально новое существование.

У многих современников Дао-шэня его учение вызвало резкое неприятие. Было очевидно, что «новые» идеи не согласуются с привычными текстами сутр. Однако сам Дао-шэнь взял на вооружение сутры Махаяны. В качестве подтверждения истинности доктрины внезапного просветления он цитирует комментарии своего учителя Кумарадживы к «Вималайкирти-сутре». При этом он не заявляет о себе как об основателе нового учения; напротив, он убежден в том, что защищает истинное учение Будды в его первозданной чистоте. Таким образом, восприятие китайской культурой буддийской медитации становится этапом органичного развития духовного наследия. При этом нет оснований говорить об отсутствии преемственности.

Самым ярым противником доктрины внезапного просветления был другой ученик Кумарадживы, Хуай-куан (умер, возможно, в 443 году, но не позднее 447 года). Его трактат о постепенном просветлении, в котором определены пять периодов и семь этапов, представляет собой раннюю попытку соотнесения хинаянских и махаянских сутр с разными этапами просветительной деятельности Будды.

Споры по поводу возможности внезапного просветления не умолкали и после того, как Дао-шэнь ушел из этого мира. Ученик Хуай-куана Фа-юань (умер в 489 году), разделявший позицию Дао-шэня, познакомил с доктриной императора Вэн-ти (436 г.). Есть сведения о судебном процессе (460 г.), в котором в качестве противоборствующих сторон участвовали Дао-ю, ученик Дао-шэня, и Фа-яо. Полемика продолжалась до конца V столетия, когда интерес к этому вопросу постепенно утих. Однако ни одна из школ последователей Дао-шэня не выдержала испытания временем. Также не представляется возможным реконструировать концептуальный мост, связующий учение Дао-шэня с дзэн Бодхидхармы. Поэтому было бы ошибкой считать Дао-шэня основателем учения дзэн.

Ранняя история китайского буддизма позволяет проследить истоки учения дзэн. Вместе с буддизмом в Китай влился мощный поток индийского мистицизма, включая древнюю традицию йоги. С одинаковой степенью благосклонности китайцы восприняли учения Хинаяны и Махаяны. Сплав махаянской метафизики и китайского мировоззрения был столь органичным, что в настоящее время трудно судить об аутентичности той или иной концепции. Вслед за великими индийскими учителями и переводчиками пришло поколение независимых мыслителей, которые также достигли совершенства в медитации. Школа Кума-радживы воспитала многих выдающихся деятелей, таких, как Сэн-чжао, оказавшего, пожалуй, самое сильное влияние на дзэнских наставников, и Дао-шэнь, о котором японский дзэн-буддолог Уи высказался следующим образом: «Его учение в значительной степени напоминает дзэн, а его влияние [на становление дзэн] огромно». Итак, мы попытались откинуть вуаль таинственности с истории и сущности дзэн и обозначили его истоки.

Глава 5 ДЗЭНСКИЕ ПАТРИАРХИ РАННЕГО ПЕРИОДА

Бодхидхарма

Приверженцы учения и ученые-исследователи в равной степени интересуются его истоками, хотя в большинстве случаев происхождение той или иной религиозной доктрины окутано легендами и мифами. Нередко фигуры основателей религии искажены и вырваны из исторического контекста с тем, чтобы подчеркнуть их неповторимость. Все вышесказанное относится к образу Бодхидхармы и основанной им школе медитации. Например, существует приписываемое Бодхидхарме четверостишие, которое в действительности было написано намного позднее, в эпоху династии Тан, когда учение достигло вершины своего расцвета:

Не зависящее от догм учение,Не нуждающееся в словах и литерах,Направленное непосредственно в душу человека,Созерцающее его истинную природуи [ведущее к] достижениюСостояния Будды.

Последующие поколения узрели в этих строках сущность дзэн, которая для них воплощалась в личности Бодхидхармы. В дзэнской литературе приход Бодхидхармы с Запада отождествлялся со смыслом дзэнского учения, подобно тому как Будда отождествлялся с конечной реальностью. Поэтому в сознании верующих Бодхидхар-ма стоит в одном ряду с Шакьямуни.

В приведенном выше стихотворении речь идет о духовной передаче традиции, восходящей к самому Будде, который однажды, взяв в руку цветок, «разразился смехом». Единственным учеником, который понял глубокий смысл этого смеха, был Кашьяпа. Поэтому ему и была передана «печать сознания Будды», на которой основана традиция дзэн. Аналогичным образом в более поздних текстах, когда учение достигло вершины своего расцвета в Китае, было представлено происхождение патриархов, которые передавали дух дзэн от учителя к ученику. История патриаршества и вручение патриарших символов — одеяния и чашки — являются ключевыми моментами легенды о Бодхидхарме. Считается, что в качестве последнего в ряду из двадцати восьми индийских патриархов Бодхидхарма пришел в Китай, чтобы основать школу китайского дзэн.

Со временем ему были приписаны многие исключительные и чудесные качества. Считалось, что он был потомком южноиндийских браминов, а некоторые источники утверждали, что этот патриарх был родом из царской семьи. Он покинул отчий дом и после долгого и утомительного путешествия пришел в Южный Китай. Во время встречи с императором У-ти (502–550), основателем династии Лян, он бесстрашно указал монарху на бессмысленность возведения буддийских храмов и декламации сутр. Затем он переплыл на листе тростника широкую реку Янцзы и в течение девяти лет, пока у него не отсохли ноги, неподвижно сидел перед стеной монастыря. Он завещал печать сознания своему ученику Хуай-кэ. Далее в хрониках сообщается о том, что его доктрина о новом пути к просветлению была встречена в штыки. Шесть раз он волшебным образом сумел избежать смерти от рук врагов, которые пытались его отравить. Трижды он отказывался принять приглашение императора Сяо-мина прибыть ко двору Северного царства. Драматические эпизоды с отравлениями и приглашениями к императорскому двору, по-видимому, по мнению древних биографов, должны были усилить то впечатление, которое он производил на современников. Впрочем, в краткой биографии патриарха, которую излагает Дао-суань, не встречается ничего похожего. В более поздней биографии, составленной монахом Сун-юнем, последний рассказывает о том, что встретил Бодхидхарму в Центральной Азии, спустя три года после его смерти с одной сандалией в руке. Другую сандалию впоследствии обнаружили после вскрытия могилы патриарха. В других легендах говорится о его возвращении в Индию или о переезде в Японию.