Весь мир в кармане - Джеймс Чейз

Голова у него раскалывалась, а во рту словно войлок постелили. Он жалел, что так много выпил накануне, но больно уж у него тогда были нервы взбудоражены.

Жалел также, что оставил у себя на ночь Глорию. Моргану это явно не понравилось.

Он налил себе кофе, отыскал пакетик аспирина и принял три таблетки, с огорчением отмечая, что руки сильно дрожат. Когда он уже выпил кофе, в кухню вошла Глория, одетая и причесанная.

– М-м-м… кофе. Налей мне чашечку, милый.

– Некогда. Пошли. Выпьешь где-нибудь по дороге.

– Подожди секунду, Эдди. – Неожиданно резкая нотка в ее голосе заставила Блэка насторожиться. – Ведь это же Морган к тебе заходил, правда? О чем это вы говорили? О каком-то большом деле? Что он имел в виду?

Блэк обомлел. Несколько секунд он растерянно смотрел на Глорию.

– Не суй нос не в свое дело, – прорычал он. – Слышишь? Ишь, любопытная какая!

– Эдди, выслушай меня, прошу тебя, – сказала она и положила руку ему на плечо. – От Моргана хорошего не жди. Я о нем такого понаслышалась. Всю жизнь он мыкался по тюрьмам. Замешан был во всякой уголовщине. Кроме разве что убийства. Да и этого ему, видно, не миновать. К тому идет дело. Послушай меня, Эдди, не связывайся с ним. Попадешь в беду.

Блэк спал с Глорией регулярно уже третий месяц, и она ему нравилась. Это был первый человек в его жизни, который интересовался им ради него самого, а не ради какой-то выгоды. Но это не значило, что он позволит ей учить его, как ему поступать и с кем водить знакомство.

– Замолчишь ты или нет? – огрызнулся он. – Занимайся своими делами и не лезь в мои. Идем!

Она беспомощно пожала плечами.

– Что ж, поступай как хочешь, милый. Только помни, Эдди, мои слова: Морган опасный человек. Не стоило тебе с ним связываться.

– Ну ясно, ясно, Морган опасный, – нетерпеливо оборвал ее Блэк. – Пошли, Бога ради! Я спешу!

– Мы увидимся вечером?

– Нет, я занят. Я позвоню тебе. Может быть, на следующей неделе. Не раньше.

Она бросила на него тревожный взгляд.

– Вы с ним что-то затеваете. О, Эдди, умоляю тебя…

Он взял ее за руку, вытащил на лестничную площадку и запер дверь. Поворачивая ключ в замке, он сказал:

– Брось меня учить. Последний раз тебе говорю. Запомни, сделай милость! Есть на свете и другие девушки…

– Хорошо, Эдди. Я, по крайней мере, тебя предупредила. Но раз ты так считаешь…

– Да, я так считаю, – ответил он, сбегая вниз по лестнице. – И повторяю, брось меня учить.

– Я буду ждать тебя. Не пропадай надолго.

– Ладно, ладно, – безразлично ответил Блэк, помахал ей рукой и быстрым шагом направился к автобусной остановке.

Когда он сидел в автобусе, подставив лицо горячим солнечным лучам, его мысли переключились на Джинни. Вот это девушка! Как она не похожа на Глорию. И какие у нее нервы! Одеть ее прилично, девочка будет высший класс. А Глорию как ни одевай, сразу видно – дешевка.

Он нахмурился, вспомнив о том, что Джинни и Китсон разыгрывают сейчас молодоженов. Правда, ни один нормальный человек не станет принимать всерьез такого соперника, как этот олух…

Блэк потер ушибленную челюсть. Он вспомнил, как Китсон ударил его, и глаза его потемнели от злости. Этого он ему не забудет. Придет время, он с ним рассчитается. Китсон еще пожалеет об этом.

Он все еще думал о Джинни, когда автобус остановился недалеко от мастерской Джипо, и, идя по немощеной дороге от остановки, он пытался представить себе, о чем Китсон мог говорить с ней.

А Китсон тем временем и впрямь не без труда подбирал тему разговора. Он со страхом думал о том, что им предстоит проехать вдвоем целых шестьдесят миль.

Он всегда был разговорчив с девушками, но Джинни как-то странно действовала на него. С ней он чувствовал себя неуклюжим, терялся, не зная, что сказать. И все же она волновала его как ни одна другая девушка.

Сейчас, к его удивлению, она была на редкость разговорчива. Правда, желание поговорить находило на нее какими-то судорожными приступами. Она вдруг начинала расспрашивать про знаменитых боксеров. Мол, помнишь того-то и того-то и какого ты о них мнения. Китсон отвечал не сразу, изо всех сил стараясь сосредоточиться и сказать что-нибудь умное. Потом они ехали три-четыре мили молча, и вдруг Джинни снова начинала забрасывать его вопросами.

Внезапно Джинни спросила:

– Что ты собираешься делать с деньгами?

Она взглянула на него и положила ногу на ногу, показав на секунду круглые коленки, потом жеманно поправила юбку. Китсону при этом пришлось резко крутнуть баранку, чтобы не свалиться в кювет.

– Я пока еще не получил их, – ответил он. – А заранее планов не строю.

– Ты не веришь в то, что получишь эти деньги?

Он помолчал, потом медленно, не сводя глаз с дороги, сказал:

– Для этого нам должно очень повезти. Я знаю тех двоих, работал с ними. Они не струсят.

– Это будет зависеть от нас, – возразила она спокойно. – Они не станут сопротивляться, если поймут, что мы не шутим. И вообще это не имеет значения. Мы справимся с ними и получим эти деньги, я уверена.

– Если нам повезет, – повторил Китсон. – Я признаю, что план здорово разработан. Спрятать бронемашину в трейлере – отличная идея. Но это не значит, что мы сумеем открыть сейф. Даже если нам посчастливится открыть сейф, куда мы денем деньги? Двести тысяч – целая куча денег. В банк мы положить их не сможем. Фараоны организуют слежку. Куда деть двести тысяч наличными?

– Положишь в банковский сейф-автомат, – ответила Джинни. – Чего проще?

– Ты думаешь, это надежно? В прошлом году один тип обчистил банк и спрятал деньги в сейф-автомат. Фараоны открыли сейфы-автоматы во всех банках города и нашли эти деньги, – ответил Китсон. Его большие руки так крепко вцепились в баранку, что пальцы побелели на сгибах.

– А ты не прячь их в этом городе, поезжай в Нью-Йорк, во Фриско… Да мало ли куда… Ведь они не могут открыть сейфы-автоматы во всех городах.

– Для этого деньги надо доставить туда. А как их провезти? Такую пропасть денег! Запихать в чемодан? Только подумать, ты едешь в поезде с чемоданом, набитым деньгами, не зная, будут фараоны обыскивать пассажиров или нет. Как только мы захватим эту машину, поднимется адская шумиха. Фараоны ни перед чем не остановятся, чтобы отобрать у нас деньги.

– Ты в самом деле хочешь накликать беду, – заметила Джинни, и он с удивлением услышал нотку сочувствия в ее голосе. – Если ты так уверен в провале, зачем голосовал за?

– Не обращай внимания на мои слова. Я, кажется, распускаю язык, как говорит Фрэнк. Мне думается, все у нас получится. А что ты сделаешь со своей долей?

Она откинулась назад, положила голову на спинку сиденья, задрав подбородок. Глядя на ее отражение в ветровом стекле, Китсон снова подумал, что она очень красива.

– О, у меня большие планы. Только тебя они вряд ли заинтересуют. С деньгами можно много сделать. Мой отец умер в прошлом году. Если бы у него были деньги, он, может, был бы сейчас жив. В то время я работала билетершей в кинотеатре и ничем не могла ему помочь. Когда он умер, я решила, что ни за что не буду жить так, как он. Поэтому-то я и придумала этот план с бронемашиной.

Эта неожиданная, непрошеная откровенность поразила Китсона. Особенно большое впечатление произвело на него то, что она сама придумала этот план.

– А как ты узнала про бронемашину и про деньги? – спросил он.

Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала.

Наступило молчание. Китсон взглянул на нее, и при виде холодного, каменного выражения ее лица сердце у него сжалось.

– Не думай, что я стараюсь разнюхать что-то, – поспешил он успокоить ее. – Я просто так спросил. Мне это ни к чему знать.

Она подняла на него холодные, безразличные глаза цвета морской воды, наклонилась вперед и включила радио. Покрутив ручку, поймала танцевальную мелодию, прибавила громкость, откинулась на сиденье и принялась отбивать такт ногой.

Китсон понял: это был прозрачный намек на то, что она не собиралась продолжать разговор. И, досадуя на себя, он прибавил скорость.

Через двадцать минут они подкатили к магазину «Караван Март».

«Ярмарка машин и трейлеров высокого качества» была расположена возле главной автострады в полумиле от Марлоу. Она представляла собой пустырь, где стояли подержанные автомашины различных марок, трейлеры и небольшой деревянный домик, служивший конторой.

Не успел Китсон остановить «Бьюик», как из деревянного домика вышел молодой мужчина и поспешил к ним. Он принадлежал к числу людей, которых Китсон просто не выносил. Это был красивый мужчина с бронзовым загаром и волнистыми волосами, облаченный в белый тропический костюм и кремовую рубашку с огненно-красным галстуком. Тонкое запястье украшали золотые часы на широком золотом браслете.

Он спешил к ним по асфальтовой дорожке, словно прилежная пчела, завидевшая редкостный цветок, из которого надо непременно выкачать мед.