Весь мир в кармане - Джеймс Чейз

Когда они ушли, Джинни сняла с головы зеленый шарф и распустила медно-рыжие волосы.

Глядя на нее украдкой, Китсон думал о том, какая она красивая. Он стоял, облокотившись на верстак, неловко потирая суставы пальцев.

– Может, еще выпьем? – спросил Джипо.

Девушка покачала головой.

– Нет, спасибо. – Она вынула пачку сигарет, зажала губами сигарету и взглянула на Китсона.

Китсон похлопал по карманам, чиркнул спичкой и дал ей прикурить. Она придержала его дрожащую руку холодными пальцами, чтобы огонек не прыгал, и от прикосновения ее руки волна горячей крови хлынула по его жилам.

Она пошла к двустворчатой двери.

– Пока, Джипо!

– Пока, – ответил он и подмигнул Китсону, а тот, не обращая на него внимания, вышел вслед за девушкой.

Они пошли рядом по дороге в сторону автострады.

– Ты где живешь? – спросила Джинни на автобусной остановке.

– На Леннокс-стрит, – ответил Китсон.

– Тогда я буду ждать тебя завтра в одиннадцать с минутами на углу Леннокс-стрит и Четвертой.

– Если хочешь, я за тобой заеду.

– Это ни к чему.

Наступило молчание. Китсон не сводил с нее глаз.

– Вчера вечером… – вдруг выпалил он. – В общем, я бы тебя не ударил. Просто я психанул. Извини.

Она улыбнулась.

– А я думала – ты ударишь. Даже испугалась.

Китсон вспыхнул.

– Я бы этого не сделал. Я в жизни не ударил никого слабее себя.

– А ударил бы – так мне и надо. Сама виновата. – Она бросила сигарету. – А нужно ли было тебе связываться с Блэком?

Китсон нахмурился.

– Самое время было начистить рыло этому подонку, – сказал он. – Он на это давно напрашивался.

– И все-таки не стоило его трогать. Теперь тебе придется быть начеку. Он не из тех, кто забывает.

Китсон пожал плечами.

– Я с ним справлюсь.

– Пожалуй, справишься. Я видела тебя на ринге год назад. Почему ты бросил бокс?

Вопрос был каверзный, и Китсон начал выдумывать на ходу:

– После последнего матча у меня стало двоиться в глазах, – сказал он. – Это меня напугало. Дрался я вроде успешно, вот только эта история с глазами… Доктор сказал, что с этим шутить нельзя, надо, мол, бросить бокс. Вот я и бросил.

Это была его собственная интерпретация. Менеджер преподнес бы ей совсем иную версию.

Он бросил на нее беспокойный взгляд, словно желая убедиться, поверила ли она ему.

– Что тебя заставило связаться с Фрэнком? – спросил он после долгого молчания.

– А кто еще в этом городе мог помочь мне? – ответила она вопросом. – Вот наш автобус идет.

Они вошли в автобус. Она позволила ему купить билеты, и они уселись рядом, их лица отражались в оконном стекле. Народу в автобусе было много.

Когда подъехали к железнодорожной станции, Джинни сказала:

– Мне выходить. Жду тебя завтра, как договорились.

Он встал, чтобы пропустить ее. Когда ее тело прикоснулось к нему, сердце Китсона застучало быстрее.

Автобус тронулся, он прижался лицом к стеклу, вглядываясь в темноту, пытаясь увидеть ее хоть мельком, но ничего не разглядел.

Глава 4

1

На следующее утро, чуть позже одиннадцати, Китсон выехал из города по Десятой автостраде в направлении Марлоу, до которого было шестьдесят миль.

Рядом с ним в «Бьюике» сидела Джинни. В первую минуту он ее едва узнал. Она, как ей и было положено, казалась юной девушкой, которая только что вышла замуж и с радостным волнением жаждет испытать все прелести медового месяца. Простенькое летнее платье придавало ей очарование невинности. Выражение ее лица стало мягче, она была необычно разговорчивой.

Китсон был слегка ошарашен этим преображением. Сам он, впрочем, тоже немало потрудился над своей внешностью и теперь выглядел довольно-таки преуспевающим молодым человеком, который только что женился и горд этим и одновременно смущается при мысли, что все догадываются о его счастье.

Рано утром Морган пригнал «Бьюик» к дому, где жил Китсон, и привез трос. Джипо приехал вместе с ним на своей машине. Провожая Джинни с Китсоном, Джипо впал в сентиментальное настроение.

– Кажется, будто они созданы друг для друга. Разве нет? – воскликнул он, глядя вслед удаляющемуся «Бьюику». – Она вовсе не такая отпетая, как кажется. Девушка с такой фигурой создана для любви. Точь-в-точь молодожены, отправляющиеся в свадебное путешествие. У них были бы красивые детки.

– Заткнись! – оборвал его Морган. – Что на тебя нашло? Болтаешь, как старая баба.

– Ну хорошо, я болтаю, как баба. Я, конечно, могу заткнуться. Но чего стоит наша земля без любви? В чем тогда счастье?

– Хватит трепаться. У нас полно дел. Отвези меня к Эду, – хмуро сказал Морган.

«Распустил сопли, – подумал Морган. – Впереди такое опасное дело… Тут уж не до сантиментов».

Блэк снимал двухкомнатную квартиру с окнами на реку в доме из бурого песчаника.

Морган поднялся в лифте на четвертый этаж, прошел по длинному коридору и нажал кнопку звонка.

Ему пришлось подождать, пока Блэк открыл дверь. На нем была черная пижама с белой окантовкой и белыми инициалами «Э. Б.» на кармане. Волосы у него были взъерошены, глаза опухли и казались заспанными.

– Мать честная! – ахнул он, уставясь на Моргана. – Который же теперь час?

Морган перешагнул порог и прошел, подталкивая Блэка вперед, в маленькую гостиную. Комната была неплохо обставлена, но не убрана, на подоконнике рядами выстроились бутылки из-под джина и виски.

Затхлый запах сигаретного дыма и духов заставил Моргана поморщиться.

– Пахнет у тебя, будто тут кошки живут, – заметил он. – Что ты, окно не можешь открыть?

– Могу. – Блэк подошел к окну и распахнул его. Он взглянул на каминные часы: было двадцать минут двенадцатого. – Ты пришел раньше времени. Китсон уехал?

– Они уехали, – ответил Морган и бросил взгляд на дверь в спальню. – Там есть кто-нибудь?

Блэк глупо ухмыльнулся.

– Она спит, не беспокойся.

Морган наклонился вперед, зацепил пальцем карман пижамы Блэка и притянул его к себе.

– Послушай, Эд, ты знаешь, на какое дело мы идем сейчас. Вчера вечером ты показал себя не в лучшем виде. Тебе придется здорово поднатужиться, иначе ты нам вряд ли пригодишься. Запомни: пока мы не закончим работу – ни баб, ни пьянок. Ты выглядишь как дохлая кошка.

Блэк дернул плечом, помрачнел.

– Брось этот тон, Фрэнк…

– Не брошу, приятель. Собираешься лезть на рожон, так и скажи. Я с тобой могу расплеваться в любую минуту. Будешь делать, что я велю, или получишь пинка под зад.

Блэк взглянул в холодные черные глазки Моргана и мгновенно остыл.

– Ладно, ладно, – заторопился он. – Я постараюсь.

– Сделай одолжение, постарайся.

Блэк отодвинулся от Моргана.

– Что-нибудь есть в газетах о вчерашнем?

– Обычная муть. Все до того перепугались, что не могли дать фараонам толком никаких примет. Кажется, все сошло нормально. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас поехал к Джипо. Он достал болты для стальной обвязки, надо ему помочь.

– Ладно, – промямлил нехотя Блэк. Приниматься с утра за работу ему явно не хотелось.

– Да поторапливайся, – рявкнул Морган. – Я отправлюсь в Дьюкас за автоматической винтовкой. У Эрни есть одна, он обещал продать.

– Все будет в порядке, – сказал Блэк. – Я сейчас поеду.

Когда Морган ушел, Блэк выругал его про себя, вошел в полутемную спальню и поднял штору. Яркий свет залил комнату, брызнул в лицо девушке, лежащей в постели.

– Ради Бога, Эдди… – запротестовала она, приподнимаясь на кровати и щурясь. Девушка была смуглая, темноволосая. Густая челка бахромой падала ей на лоб. Мелкие черты лица, большие голубые глаза. Желтая пижама, плотно облегающая складную фигуру.

– Подъем, крошка! – сказал Блэк, влезая в рубашку. – У меня важные дела. Давай, давай, топай ножками!

– Но, Эд… Я до смерти устала. Иди, если тебе надо, а я останусь. Можно?

– Нет, одну я тебя здесь не оставлю. Пошевеливайся!

Девушка – ее звали Глория Даусон – застонала, отбросила простыню и с трудом поднялась с постели. Она потянулась, зевнула и, пошатываясь, пошла в ванную комнату.

– Что за паника, дорогой? – спросила она, причесывая темные густые волосы. – Кто это там приходил к тебе?

Блэк начал скоблить подбородок электробритвой.

– Давай, давай! Надевай свою сбрую и отправляйся. Я спешу.

Она стянула с себя пижаму и стала под душ.

– Иногда мне хочется пустить себе пулю в лоб, – почти прокричала она, стараясь заглушить шум воды. – Вечно одна и та же история. Начинается все красиво: тихая музыка, мягкий свет, ласковые слова, а потом вдруг – «надевай сбрую и проваливай». И это мужчина, о котором я мечтала! Мой сказочный принц!

– Поторапливайся, тебе говорят! – разозлился Блэк.

Он выключил бритву и пошел на кухню варить кофе.

Голова у него раскалывалась, а во рту словно войлок постелили. Он жалел, что так много выпил накануне, но больно уж у него тогда были нервы взбудоражены.