Гончаров подозревается в убийстве - Михаил Петров

- Видишь ли, Лева, у нас случилась маленькая неприятность, Серега скоро тебе все объяснит, а пока пойдем. Дядя Костя, милости просим.

- Идите, Ирина, я непременно буду минут через десять.

Мне нужно было остаться одному... Почему? Толком я не знал и сам... Наверное, чтобы объяснить и понять внезапно возникшее во мне чувство растерянности и оторопи... Откуда оно взялось... Сейчас... Сейчас, еще немного, и я все пойму... Но нет... Чем дальше, тем больше почва уходила из-под моих ног... Господи, о чем это я? В чем причина моей растерянности? Или в ком? Не в Ирине же. Тогда в этом псевдосвященнике? Но что я могу иметь против него? Даю голову на отсечение, что видел я его сегодня впервые. Может быть, это он трахнул меня по башке? Кто трахнул, не знаю, но из-под пола отвечал не он. Его голос намного выше. Хотя исходящий из-под земли звук всегда приглушается. Тьфу ты, черт! Совсем доигрался, впору в психушку обращаться. Как он мог, уважаемый Константин Иваныч, оказаться в подполье, если только что сошел с поезда? Совсем плохой ты стал. Скоро в телеграфном столбе будешь видеть преступника. Пока не поздно, нужно идти к столу, наверняка сто пятьдесят водки наконец-то вернут твой разум и понудят жидкие мозги работать в нужном направлении.

Несмотря на бурное застолье и непринужденные разговоры, меня не покидало чувство необъяснимого неудовлетворения и дискомфорта. Просидев около часа, я откланялся. Проводить меня вызвалась Ирина. Я этого ждал и потому не воспротивился. Возле ворот, преградив мне путь, она тревожно и многозначительно спросила:

- Ну как там?

- На вражеском фронте без перемен, - значительно подмигнул я и добавил: - Если ты имеешь в виду следственные органы.

- Ой, ну расскажите подробнее, меня почему-то не вызывают, но я должна все знать. Это очень важно.

- Что ты должна знать и почему это так важно?

- Дядя Костя, ведь вы наш друг. Расскажите, что с мамой.

- Неужели тебя это очень интересует? Встревоженной ты мне не показалась.

- Как вы можете? Что вы такое говорите! Скажите, ее отпустят?

- Сие от меня не зависит. Почему бы тебе об этом не спросить своих милицейских друзей? Ведь, кажется, ты к ним уже обращалась?

- Ну, о чем вы говорите, нужно спасать маму, а вы вместо этого в чем-то корите меня. Я не понимаю!

- Все-то ты, девочка, понимаешь, просто делаешь вид невинной овечки. Только не надо плакать, это банально и скучно.

- Да скажите же мне, что все это значит? Почему вы разговариваете со мной в таком тоне? В чем я провинилась?

- Хреновой ты была актрисой. И сейчас продолжаешь в том же духе. Играешь шаблонно, штампованно, в точности так, как положено в подобной ситуации. Я бы на твоем месте использовал какой-нибудь неожиданный, неординарный ход. Например, искренне бы радовался смерти отчима и тому, что мать наконец-то угодила в тюрягу. Следователя бы это здорово сбило с толку, и у тебя бы появилось некоторое преимущество, некоторый шанс...

- Да какой еще шанс? О чем вы талдычите?

- О чем? Все о том же. Не ты ли, моя золотая, не далее как позавчера так страстно и искренне говорила мне о своем сокровенном желании?

- О каком еще желании?

- О твоем заветном желании отправить Шмару на небеса. Вот оно и исполнилось, теперь тебе остается выпить фужер шампанского и сплясать на его могилке канкан. Ну а маменьке со слезами на глазах и душевными рыданиями носить передачки, с нетерпением ожидая, когда и ее приберет Всевышний. Ты все правильно рассчитала, только, повторяю, веди себя нестандартно.

- О боже, неужели вы так думаете?

- Конечно, и не только я, следователь тоже. И не надо мне твоих вымученных истерик. Лучше придумай, как ловчее объяснить пропажу ножа.

- Какого еще ножа?

- Того самого, что месяц назад исчез из ящика кухонного стола, а вчера оказался в груди у Валерия Павловича Климова. Да ты сама об этом знаешь.

- Господи, я сейчас сойду с ума. Да поймите же вы, это какое-то страшное совпадение. Чудовищное, необъяснимое! Да, я действительно позавчера несла всякую чушь. Я в самом деле хотела его смерти, но я не убивала!

- Разве я сказал, что убила ты? Вовсе нет, ты бы не сумела, ты просто наняла для этой цели подходящего мокрушника.

- Да не-е-ет же! - громко, в голос заверещала она. - Не убивала я а-а! Поймите же наконец! Это бред какой-то! А-а-а!

Упав на скамейку, она отчаянно задрыгала ногами. Мне не оставалось ничего иного, как идти на попятный.

- Успокойся, ради бога! Ты хорошая актриса, только не реви! Не реви, черт бы тебя побрал! Да пошутил я, успокойся. Скажи мне лучше, как ты Леву встретила?

- Ну и шуточки у вас, дядя Костя. - Швыркая носом, она размазала тушь с губной помадой и всем этим суриком разукрасила морду. - Как встретила, как встретила! Приехала и встретила. Он же телеграмму давал. Я вам говорила.

- Ну да, конечно, ладно, не реви. Иди умойся, а я пойду, что-то голова разболелась, наверное, к дождю.

* * *

Переждав, пока спадет полуденный зной, уже под вечер я поплелся на пляж. Хочешь не хочешь, но ежедневно зайти в море хотя бы по колено обязан каждый отдыхающий. Этот закон писан не мной, и нарушать его я не имею права.

Возле самой воды мне удалось оккупировать крохотное местечко под грибочком. Отсюда мне была прекрасно видна безбрежная синь мирового океана. Здесь передо мной открывалась бесконечность мироздания, и я был естественной и неотъемлемой его песчинкой вроде Аристотеля или какого-нибудь Платона. Да, господин Гончаров, говорю тебе истину, ты достойный брат великих мыслителей и философов. Не стыдись признания самого себя! Осознав, какой блестящий ум мне дарован, я даже замурлыкал от удовольствия. Неожиданно большая белая туча закрыла горизонт, помешав сполна насладиться моим величием и значимостью. И туча та была в зеленом купальнике, через края которого упругим тестом выпирала плоть. Расстелив купальную простыню, она шлепнулась прямо мне под нос. О каком смысле жизни можно размышлять, когда перед тобой лежат шесть пудов мяса? Такого хамства не потерпел бы сам Декарт.

- Девушка! - Я ущипнул ее за пятку. - Вы мне мешаете созерцать! Отползите, пожалуйста, метра на два.

- Нахал! - дрыгнула она раздраженно ногой. - Ползи сам и не приставай к замужним женщинам. Сейчас подойдет Тарас, он тебе холку-то намылит.

- О, я вижу, у вас от поклонниц нет отбоя! - пропел надо мною знакомый голос шоколадной профессорши. - Какая же я глупая, надеялась зафрахтовать вас на все время отпуска. Подлый изменщик!

- А ты вруша и лжесвидетельница. Зачем тебе понадобилось лгать следователю?

- А зачем вы скомпрометировали бедную, несчастную девушку, у которой, кроме ее добродетели, ничего нет? Вы подставили меня.

- Ты своим враньем подставила меня хуже.

- Вы мужчина и умеете преодолевать трудности.

- Да что ты его слушаешь? - вмешалась толстуха. - По нему сразу видно - козел! Козел и бабник. Заставлял меня куда-то ползти. Так я ему и дала!

- Вам слова никто не давал, - резко осадила ее Марина, - а отползти вам и в самом деле следовало бы, вы портите не только пейзаж, но и озон.

- Проститутка! - грузно поднимаясь, заревела толстуха. - Пляжная шлюха! Ты у меня еще прощение просить будешь! Сучка подзаборная! Иди отсюда на главный пляж, там клиентов больше, а здесь отдыхают честные люди. Сейчас мой Тарас тебя... Он таких, как ты, в хвост и в гриву!

- С удовольствием! Он, наверное, давно не был с женщиной.

Перевернувшись на спину, я с интересом наблюдал за инцидентом, получая истинное удовольствие. Неизвестно, чем бы кончилась перепалка, не явись вовремя легендарный, худосочный Тарас. Верно оценив обстановку, он молча и бесстрастно утащил свою разгневанную супругу. Выйдя победительницей из этого турнира, удовлетворенная Марина улеглась на завоеванное место.

- Ну и как тебе? - Она потерлась спиной о мой бок.

- Что - как? - не понял я.

- Как тебе купальник?

- Какой купальник?

- Купальник, который на мне. Купальник, который ты подарил мне взамен испорченного. Как ты считаешь, он мне идет?

- Тебе, моя эфиебочка, все к лицу, только, мне кажется, он несколько откровенен. Вся задница наружу, а ты все-таки профессорская жена.

- И любовница хулигана. Что у тебя с рукой?

- Вывихнул.

- А морду кто тебе вывихнул?

- Фонарный столб, в поворот не вписался.

- И из-за этого тебя забрали в милицию? Расскажи это той толстой бабе, может быть, она поверит. Слушай, я же все знаю.

- Вот и знай на здоровье, а меня оставь в покое. Интересно, а откуда ты все знаешь? Тебе что, участковые докладывают?

- Нет, все гораздо проще: во-первых, об этом знает почти весь город, а во-вторых, видишь ту тетку, что торгует пирожками?

- Ну и что? Тетка как тетка, ничего интересного не вижу.

- Это не простая торговка пирожками. Это торговка новостями и сплетнями. Но это еще не все. Она снимает пристрой в том же доме, где и ты. Представляешь, сколько она сегодня заработала, продавая чебуреки, начиненные страшными подробностями убийства, в которое замешан и ты.