Гончаров подозревается в убийстве - Михаил Петров

- А вы кто будете, если не секрет? - в тон ему осведомился я.

- Юрист, - помявшись, неопределенно ответил он.

- Я сражен! А где практикуете?

- Частная нотариальная контора.

- Мое почтение, я пошел, ведите себя хорошо и не шмонайте по чужим буфетам.

Скука курортного городка, помноженная на полуденный зной, действовала удручающе. Полуголые отдыхающие, высунув до асфальта языки, тупо тащились с пляжа. Протиснув сквозь штакетник черную пипку носа, на них равнодушно взирал изможденный волкодав. На территории дома отдыха стояло звенящее безмолвие. Измученные курортники расползлись по палатам, надеясь в их относительной прохладе обрести покой. И только четверо парней лениво тащили лист шифера на крышу беседки. Ими вяло руководил седой толстый директор. В одном из зодчих я признал Сергея Грачева. Он тоже заметил меня и, спустившись вниз, отвел в сторону. Огляделся по сторонам, откашлялся и нерешительно начал:

- Вы это, Константин Иванович, ну, в общем, позавчера мы здесь вам наговорили черт знает что...

- Не помню. А что вы мне говорили?

- Ну, про Шмару всякие глупости. Ирина плела о том, что киллера хотела бы нанять. Еще всякую чепуху. Это она просто от отчаяния... Мы бы на такое никогда не пошли. Просто так получилось... Совпадение... Говорят, язык мой - враг мой. Понимаете меня?

- Не совсем, говори конкретней, не жуй сопли, афганец.

- А куда уж конкретней? Позавчера мы вам весь вечер талдычили, что хотим его смерти, а на следующий день в десять часов его убивают тесаком в грудь. Тут любой скажет, что это наших рук дело.

- А чьих же? Посуди сам, кому его смерть была нужнее всех? Только вам! К тому же убийца хорошо знал расположение дома.

- Но теща тоже знала планировку дома и тоже хотела его смерти.

- Неужели ты думаешь, я поверю, чтобы хрупкая женщина насквозь проткнула его тушу? Нет, Сергей, там орудовал опытный мастер своего дела. Подобное ему приходилось совершать не раз. Ты, кажется, служил в Афганистане?

- Да, по контракту, но какое это имеет значение? На что вы намекаете?

- Я не намекаю, я просто спрашиваю. Почему это тебя так взволновало?

- Потому что вижу, куда вы гнете.

- Я никуда не гну, гнуть тебя будет товарищ майор. Я просто хотел спросить, откуда тебе известно, что Шмару убили в десять часов и именно тесаком? Насколько я понимаю, тебя еще не опрашивали.

- Господи, да об этом уже вся улица трещит. О том, что вас ударили ножом, я тоже знаю. Я к вам еще вчера хотел заглянуть, да только все некогда было.

- Да что ты говоришь, а мне казалось, что мы вчера встречались, что именно со мной ты вел легкий, непринужденный диалог из подполья. Сознавайся, шалун, это ты дроболызнул меня лопатой по головке?

- Вы ненормальный, похоже, что вас стукнули на совесть. Только запомните: ни вчера, ни сегодня я не отлучался с территории дома отдыха ни на секунду. И это могут подтвердить многочисленные свидетели. Весь день, до позднего вечера, я работал на крыше, у всех на виду. А после того, как стемнело, примерно с десяти часов до трех ночи я крутил дискотеку. Вас устраивает мое объяснение?

- Может быть, меня оно и устраивает, но есть еще следователь Окунь. Как будет настроен он? Мужик неглупый, веди себя с ним поосторожнее.

- Понятно, и как мне следует понимать ваше предупреждение?

- Понимай как хочешь. Мне еще нужно поговорить с Ириной, приведи ее.

- Это невозможно, час тому назад она уехала на вокзал.

- Еще лучше! - тихо, но внятно выматерился я. - Да откуда же такие дуры берутся, она что - совсем не соображает, что сейчас ей нельзя уезжать ни при каких обстоятельствах? Она и так на карандаше, а ее отъезд только усугубит дело.

- Но... Подождите, она никуда не собирается уезжать. Она поехала встречать моего брата. Уже скоро должны прибыть. Кстати, хорошо, что напомнили, нужно его как следует принять. Вы идите к вагончику, а я отпрошусь у шефа.

Подходя к знакомому вагончику, я размышлял о том, имел ли я право своими вопросами заранее настраивать Сергея на предстоящую встречу со следователем. Вполне возможно, что я только что помог преступнику обозначить основные болевые точки, по которым будет бить Окунь. Но почему преступнику? Он заявляет, что весь вчерашний день проторчал на крыше, на глазах у всей публики. Это обстоятельство нельзя сбрасывать со счетов. Нет, я вполне допускаю, что можно незаметно ускользнуть на полчаса, даже на час, но на весь день? Тут можно не сомневаться - в подполье Сергея не было. Ирины тоже, потому что лупил-то я по морде мужика. Из этого следует, что они не виновны? И кто же виновен? Случайный прохожий? Полная чушь, господин Гончаров. Тогда объясните мне странную, заранее совершенную кражу ножа. Объясняю: он был выкраден Ириной и Сергеем. Выкраден и вложен в руку наемного убийцы с тем, чтобы подозрение пало на Зою Федоровну. Кажется, к такому выводу мы уже приходили, но что-то нам в нем не понравилось. А что? Стоп, дорогой Константин Иванович, почему мы зациклились на Шмариных родственниках и совершенно забыли о его дружках? Наверняка при его характере найдется несколько обиженных им парней. А в друзьях он не очень разборчив, и среди них вполне мог найтись один, способный взяться за нож. Хорошая идея, надо будет поделиться ею с Окунем.

В раздумье я остановился на самом солнцепеке и не сразу заметил, что за мной с любопытством наблюдает чудесное конопатое создание лет семнадцати. Примостившись на низкой скамеечке, девушка чистила картошку. Мой гамлетовский вид ее очень заинтриговал. Тонкая змейка картофельной кожуры безвольно падала к уже очищенным корнеплодам.

- Закрой рот, дитя мое, и относись к делу, возложенному на тебя, со всей серьезностью, - подходя к ней, строго посоветовал я. - В жизни так много всяческих интересных соблазнов, что и оглянуться не успеешь, как уже беременна.

- Не получится! - оскалилась конопатая. - Видали таких! А чего ты все наверх, на крышу смотришь?

- Да вот думаю, много ли времени понадобится этим олухам, чтобы прибить шесть листов шифера, как ты полагаешь?

- Думаю, долго, они еще вчера весь день корячились, смех, да и только.

- Ну, это потому, что Сереги Грачева с ними не было. Он бы их враз пришпандорил.

- Как же не было! Вместе со всеми до вечера дуру гнал.

- Так уж до вечера! И ни разу не слез?

- Нет, я и обед им туда передавала. "Олухи". Ирина, Сергеева жена, на него уже выступать начала.

- Вот как? И чего это она?

- Так уже вечер, время аппаратуру дискотечную устанавливать, а они все оттуда не слазят. Сидят как сычи.

- А где сама Ирина?

- Так у вас же за спиной, Господи, глаза-то разуйте!

Действительно, в десяти шагах за моей спиной стояла Ирина. И не одна. Ее сопровождал тонкий, изящный вьюноша мечтательной наружности. Первое, что бросалось в глаза, это его неподражаемые очечки в духе Николая Гавриловича Чернышевского. Взгромоздившись на его уныло-длинный нос, они только-только закрывали зрачки. Короткая стрижка обнажала вольготный разлет ушей. Яркий бантик губ над безвольным подбородком казался приклеенным. И все это великолепие держалось на длинной тоненькой шейке, к которой и прикоснуться-то было страшно. К груди он прижимал небольшой позолоченный томик, его длинные, нервные пальцы перебирали нефритовые четки, и потому, наверное, весь он казался каким-то святошей. Ни дать ни взять благочестивый пастор. Я бы так и подумал, если бы не его мускулистые ноги, легкомысленно торчащие из широких разноцветных шорт, и пестрая базарная сумка, которую, упарившись, тащила Ирина.

- Справедливое и разумное разделение труда, - похвалил я ее усердие. Эмансипация налицо.

- Ой, дядя Костя, здравствуйте. А что это с вашим лицом?

- Упал случайно.

Я внимательно посмотрел на нее, ожидая соответствующей реакции, но ничего интересного на ее мордашке не проявилось. Она была слишком увлечена своим благочестивым спутником.

- Знакомьтесь, это Лева, у него болит рука. Лева, это наш давний знакомый Константин Иванович Гончаров, я тебе о нем говорила. Приехал в гости...

- Да, я понял, - равнодушно и бесцветно промолвила царственная особа и, милостиво протянув руку, представилась: - Лев. - Видимо посчитав, что мне предостаточно оказано внимания, пастор воззрился на небеса и, не глядя на носилыцицу, задумчиво изрек: - Ирина, с дороги мне необходимо принять ванну, переодеться и отдохнуть. К столу я выйду где-то через час, прошу вас до этого меня не тревожить. Отведи меня в мою комнату.

- Ой, Левочка, миленький, - засуетилась Ирина, - я совсем забыла тебе сказать, что комнат в доме отдыха нет. Вернее, есть, но они теперь очень дорого стоят. Мы приготовили тебе вагончик, мастерскую Сергея. Там хорошо и рядом с нами. А ванны тоже нет, зато есть душ. Мы всегда в душе моемся.

- Простите, но я ехал к вам в гости! - не глядя на собеседницу, повысил голос пастор. - И мне непонятен такой прием.

- Видишь ли, Лева, у нас случилась маленькая неприятность, Серега скоро тебе все объяснит, а пока пойдем. Дядя Костя, милости просим.