Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды - Александр Архангельский

Минуло двадцать лет. Позади остались революции и контрреволюции, распад СССР и учреждение самостоятельной России, перевороты и внутренние войны, шоковые реформы и дефолты, появление российских миллиардеров и реставрация ЧК, борьба за членство в «Восьмерке» и перспективы вступления в ВТО, запуск сверхракеты «Булава» и возвращение принципов досрочного голосования; впереди – народные размещения акций крупнейших нефтяных компаний, общенациональные IPO. Люди, родившиеся в одну историческую эпоху, советскую, взрослевшие в другую, революционную, набравшие силу в третью, индустриальную, и вступающие на зрелости лет в четвертую, постиндустриальную, сами себе не верят: неужто это мы прошли такой невероятный путь? Вы! – отвечает им история. Добавляя: может быть, еще и не такой пройдете.

И в самом деле.

Мысленно возвращаюсь в 6 июля 1986 года; представляю, как запасливый приятель вынимает из-под стопки белья припрятанную бутылочку, и после третьей рюмки кто-нибудь из присутствующих говорит: а через каких-нибудь двадцать лет мы будем обсуждать не то, кто кого в Политбюро пересидит и какое крыло, прогрессивное или регрессивное, возобладало, а то, будем ли мы покупать в Сбербанке народные акции «Роснефти» или поостережемся? Засмеяли бы; ни за что не поверили бы. Однако ж вот: до 10 июля можно подписаться на покупку, по неустановленной цене, минимум на 15 000 руб. Фантастика!

Тут же перед умственным взором встает совсем другая картинка. 6 июля, допустим, 2001 года. Встреча со старыми друзьями в отличном новом ресторанчике; воспоминания о том, как доставали из-под кровати старый чемодан с голубцами, а из бельевого шкафа водку с вином. И вдруг какая-нибудь Сивилла объявляет: через пять лет случится винный кризис, снова будете скупать напитки, завидовать более расторопным, тревожиться: а не исчезнут ли и соль со спичками. В самый разгар общероссийского IPO. При цене на нефть 72 доллара. При безнадежном падении американской валюты и последовательном укреплении рубля, только что ставшего свободно конвертируемым. Опять же подняли бы на смех. Примерно как если бы сегодня, 6 июля 2006 года, нас кто-нибудь предупредил: через годик-другой вспомните про запасы продовольствия, китайскую тушенку и гювеч; ну не глупость ли, в самом деле?

…Но готовься жить заранеБез сыров и без колбас…

А почему, собственно, глупость? Только потому, что Россия на подъеме, стабфонд растет как на дрожжах, зарплаты среднего класса поднимаются, дорогие магазины открываются повсеместно, а мы напрочь отвыкли от когдатошнего дефицита? Но если все так хорошо, каким же образом сложился нынешний экономический парадокс: «Роснефть» предлагается навынос, а вино на разлив закончилось. Реалии начала XXI века совместились с анахронизмами конца века XX. Абсурд, но факт, как говорил духовный вождь антиалкогольной кампании 1986 года Егор Кузьмич Лигачев.

Непомерные оптимисты с графиками и цифрами в руках убеждают нас, что нынешняя политэкономическая система, единолично замкнутая на любимого вождя, не ведет и не может вести к краху; никаких объективных причин для серьезного кризиса нет, одни бабьи вздохи и досужие разговоры; энергетической сверхдержаве ничто не угрожает… Рассуждая по-марксистски, объективных причин – нету. Все отлично, базис разбух, никакая субтильная надстройка ему не страшна; оппозиция может расслабиться и уйти в отпуск на долгие годы; ничего ей в нашей политической действительности не светит. Если экономике не мешать, она будет двигаться вперед семимильными шагами. Однако это если не мешать; выясняется, что непросчитываемая глупость может в любую секунду пробить брешь в нефтегазовом заслоне; что покушение на стабильную реальность, которого не могут позволить себе беспомощные противники режима, запросто позволяет внутренне неконкурентная система.

До поры до времени можно было закрывать глаза на то, что крупнейшей в России и одной из крупнейших в мире нефтегазовых компаний доверено руководить человеку с опытом работы в нижнем слое среднего бизнеса. На то, что сколько-нибудь самостоятельным людям все неуютней внутри номенклатурной обоймы. Что правительством великой страны рулит профессионально-грамотный чиновник, опытный ничевок. Все сходило с рук; внешняя конъюнктура была сказочная. Она и сейчас сказочная, только сбои в цепи происходят все чаще; они пока не накладываются друг на друга, и соляной кризис, затронувший массы, разошелся во времени с винным, который затронул более изысканные слои; но дальше-то что?

Одно радует. Многие из нас понимали, что нехорошо вкладываться в народное IPO «Роснефти»[6], поскольку оно преследует всего лишь две цели, и обе сомнительные. Во-первых, занять на рынке денег для покрытия расходов на приобретение «Юганскнефтегаза», похищенного у «ЮКОСа» при отягчающих обстоятельствах. Во-вторых, вовлечь широкие инвесторские массы в отмыв репутации; народ, он знает; народ ошибаться не может; если народ стал совладельцем, стало быть, все по-честному. Или, как говорили братки 90-х, по чесноку. А все-таки человеческая природа брала свое; жадность опутывала сознание ложными доводами: да ничего, да вдруг выгода, да экономика вне морали, да почему ты должен упускать свое… Теперь сомнений не осталось. Если посреди бурного капиталистического роста возможен катастрофический обвал в советский дефицит, чего ждать от их публичных размещений. Совесть чиста; деньги не потрачены; мораль совпала с трезвым расчетом; какое счастье.

От Басаева до Януковича

На неделе между 10 и 16 июля. – В Петербурге прошел саммит «Большой восьмерки». Путин был доволен: он выиграл все, что мог. – ФСБ объявило о гибели главного чеченского террориста. – На Украине разразился политический кризис.

Неделя перед саммитом «Большой восьмерки» выдалась бурная и жесткая.

Было заявление о гибели главного чеченского террориста. Который то ли взорвался сам, то ли был взорван конкурентами по военному бизнесу, то ли – действительно – устранен спецслужбами. Которые почему-то прибыли к месту происшествия на пять часов позже, чем местные милиционеры.

Была иркутская авиакатастрофа, которую впору называть автокатастрофой: самолет совершил посадку, пассажиры успели поаплодировать искусству пилотов (странная российская привычка), после чего аэробус врезался в гаражи.

Было похищение еще двух израильских солдат, бомбардировка бейрутского аэропорта, завязка большой ближневосточной драмы. Такое ощущение, что оголодавший после введения санкций ХАМАС в сговоре с другими бандитами осознанно спровоцировал Израиль, вынудил его разверстать армию на два фронта, а теперь подзуживает арабский мир на полномасштабную войну с евреями.

Была политическая свара в братской Украйне.

Ну и наконец, было подписание в Стамбуле договора о строительстве нефтепровода Баку – Джейхан в обход России; не из-за этого ли подписания наши бедные туристы 12 июля целые сутки проторчали в аэропорте «Домодедово» – и не смогли вылететь в Турцию?

Почти каждое из названных событий будет иметь серьезные исторические следствия, даже автокатастрофа самолета: уже объявлено о строительстве нового иркутского аэропорта, и это сулит горькую радость всякому, кто мучался в нынешнем (пытаясь вылететь в бесконечный туман, пересиживая в соседних городах из-за нештатной посадки и проч.). Ужас, что – такой ценой; если бы не жертвы, правильное решение до сих пор не было бы принято.

Но мы, будучи убежденными эгоистами, интересуемся не следствиями вообще, а следствиями в частности. Как происходившее и происходящее скажется конкретно на нас, на нашей судьбе? Что переменит в ней? В зависимости от ответа на этот вопрос мы даем окончательную оценку случившемуся.

Итак. Басаев. Само по себе исчезновение этого человекообразного существа с поверхности земли воспринимается как возмездие и сулит моральное облегчение. То, что Басаев был жив, свободно передвигался по территории России (в частности – по Ингушетии, где прятаться особенно негде), казалось оскорблением здравому смыслу. И не имеет ни малейшего значения, сам Басаев подорвался или не сам (может быть, эфэсбэшники потому и не спешили к месту гибели, что слишком хорошо знали: там есть еще чему взрываться). Имеет значение нечто другое. Какие политические выводы будут сделаны из этого факта? Последний масштабный теракт г-на Басаева, бесланский ужас, стал поводом для учреждения вертикали власти и отмены выборности губернаторов. А его смерть? Каким поводом станет она? Поводом – для чего? Для очередного укрепления позиций спецслужб в составе современной российской жизни? Для дополнительной мотивации опасных планов спецопераций за пределами России? Похоже, что так.

Спустя два дня после гибели Басаева министр нашей доблестной обороны т. Иванов посещал некое авиапредприятие. Назвал марку вертолета, которую российская армия выбрала в качестве базовой; усомнился в необходимости идентифицировать останки Басаева (sic!); подвел черту: будет оформлен заказ на специальный вертолет для нужд ГРУ. И еще раз подчеркнул: только для ГРУ, для его специальных потребностей. А какие такие специальные вертолетные потребности у ГРУ? Только военно-точечные; напрямую связанные с новой мифологией энергетической сверхдержавы, которой угрожают все и отовсюду и которая может держаться только за счет нарастающей силы, способной контролировать страну изнутри и отвечать на вызовы вовне.