Цугуми - Банана Ёсимото

Пока эти мысли проносились у меня в голове, отец повернулся ко мне и сощурился от яркого солнечного света. Я быстро приблизилась к нему, и он сказал:

– Я ждал тебя, чтобы дальше плыть вместе.

Поднятые нами миллионы брызг так сверкали на солнце, что захватывало дух. Мы плыли рядом друг с другом к качающемуся на волнах бую, но разные мысли продолжали путаться в моей голове.

Завтра отец сядет на скоростной экспресс, нагружённый пакетами с вяленой рыбой и другой морской снедью. Мама, хлопоча на кухне, будет расспрашивать его обо мне и других наших родственниках. Представшая перед глазами воображаемая сцена наполнила меня глубокой радостью. Да, хотя я скоро и расстанусь с родными местами моего детства, но у меня есть полноценный дом, куда я могу вернуться.

Когда мы вышли из моря и я легла на песок, то вскоре почувствовала, как на мою ладонь наступила голая пятка. Это была Цугуми. Она стояла против яркого света, и её белая кожа и широко раскрытые глаза ослепительно блестели.

– Зачем ты это сделала? – спросила я.

– Ты должна быть благодарна, что я не наступила в сандалиях.

Наконец она убрала свою тёплую ногу с моей руки и надела сандалии. Лежащий рядом отец приподнялся.

– А, Цугуми! – приветствовал он её.

– Дядя, здравствуйте. Давно не виделись, – с улыбкой сказала она, присев рядом с нами на корточки.

Прошло уже много времени, как мы перестали посещать одну и ту же школу, и её предназначенная для окружающих улыбка, как ни странно, вызвала у меня грустные воспоминания. Я вспомнила её в школьной форме, а также её лицемерное поведение. Я подумала, обратил ли бы на нее внимание Кёити, если бы ходил в одну с ней школу, но сразу решила, что да. Он так же, как и Цугуми, имел особый взгляд на окружающий мир, когда всё внимание концентрируется только на одном человеке; такие люди находят друг друга даже с завязанными глазами.

– Цугуми, куда ты направляешься? – спросила я.

К этому времени поднялся ветер, и я чувствовала, как мелкие песчинки бились о мои ноги.

– У меня свидание. Ты не возражаешь? – с любезной улыбкой ответила Цугуми. – Я не из тех, кто впустую проводит время со своими родителями, купаясь в море.

Я, как всегда, промолчала, а на лице отца, который не привык к манере Цугуми, появилось несколько озадаченное выражение.

– Когда мы столько времени живём отдельно, взрослая дочь вполне может завести любовника, – сказал он. – Цугуми, если у тебя есть время, посиди с нами и полюбуйся морем.

– Мужчины, как всегда, склонны отпускать грубые шуточки. Хорошо, я посижу с вами. Я всё равно из-за своего нетерпения слишком рано вышла из дома. – Сказав это, Цугуми плюхнулась на нашу подстилку и стала смотреть на море, щурясь от яркого света. Стоящий рядом с ней пляжный зонтик громко хлопал под порывами ветра, и я не могла оторвать глаз от этой мирной картины.

– Цугуми, ты, кажется, влюбилась? – сказал отец.

По характеру он добрый человек. В прошлом доброта часто мешала ему в жизни, но сейчас, когда всё встало на свои места, он выглядел спокойным и умиротворённым, как горы вокруг нас, освещенные ярким солнечным светом.

– О, конечно, вы об этом знаете, – сказала Цугуми и легла рядом со мной, подложив под голову мои вещи.

– Если будешь загорать на солнце, у тебя опять поднимется температура, – забеспокоилась я.

– Если женщина любит, то она становится сильной, – рассмеялась в ответ Цугуми.

Я молча закрыла её лицо своей шляпой.

– Разумеется, это благодаря заботам Марии я всё ещё жива, моя кожа такая белая и ем я с аппетитом, – съязвила Цугуми и надела шляпу на голову.

– Цугуми, ты значительно окрепла, – обрадовался отец.

– Как мило с вашей стороны заметить это. Мы все трое лежали в ряд и смотрели на небо, и в этом, казалось, было что-то странное. Иногда по нему ползли лёгкие облака и исчезали вдали.

– Ты сильно влюблена в него?

– Но не так сильно, как вы, дядя. Столько времени вы были в роли приезжающего мужа? Я всё думала, чем это кончится, и рада, что вы довели дело до конца.

Эти двое хорошо ладили между собой. Отец Цугуми не был особенно гибким человеком, и я не раз была свидетелем сцен за ужином, когда после каких-то замечаний Цугуми он выходил из себя и молча покидал своё место за столом. Но Цугуми это не трогало, и она продолжала жить так, как хотела. Мой отец отнюдь не был нерешительным человеком, но он понимал разницу между плохими и хорошими намерениями. Поэтому знал, что Цугуми по своей сути не злой человек.

Их беседа была настолько доброжелательной, что я с восхищением прислушивалась к ней.

– Не в моём характере не доводить до конца своих решений, но в этом случае очень многое зависело от моего партнёра, – усмехнулся отец.

– У тёти сильный характер, и, что ни говори, она красавица. Я думала, что тётя навсегда останется здесь и дядя так и будет приезжающим мужем. Разве это не верный путь любящих сердец?

– Если бы был виден конец, то, возможно, так бы и случилось, – серьёзно сказал отец.

Глядя на него, можно было подумать, что он разговаривает не с молодой девушкой, а с богиней судьбы.

– Любовь – это такое чувство, которое ты замечаешь, когда оно уже захватило тебя, и это не зависит от возраста. Однако она бывает двух видов. Один – это когда ты видишь её конец, другой – когда конца не видно. И ты это должен понять сам. И когда не видишь конца, то это означает, что ты на пороге чего-то огромного. Когда я познакомился с моей нынешней женой, сразу почувствовал, что будущее безгранично. Поэтому считаю, что нам даже не обязательно было жениться.

– А что бы тогда произошло со мной? – попыталась пошутить я.

– У нас была бы ты, и мы были бы счастливы. – Отец потянулся, как молодой, и окинул взглядом море, горы и небо. – Во всяком случае, мне нечего сказать, всё получилось великолепно.

– Мне нравятся такие простые высказывания. Дядя поразительный человек, способный вызвать меня на откровенность, – сказала Цугуми с серьёзным выражением на лице.

Отец радостно рассмеялся:

– Цугуми и раньше, наверное, пользовалась успехом. Но ты когда-нибудь чувствовала себя так, как сейчас?

Цугуми, склонив голову набок, тихо стала рассуждать:

– Может показаться, что вроде что-то было, но нужно определённо сказать, что такого не было. До сих пор, чтобы ни случилось, даже если парень начинал плакать передо мной, хватать меня за руку, касаться моего тела, хотя он мне и нравился, у меня было чувство, что я стою на берегу реки и наблюдаю пожар на противоположной стороне, а когда он заканчивается, мне становится скучно и тянет ко сну. Любой пожар догорает. Я часто задумывалась – чего хотят парни от любви в нашем возрасте?

– Я согласен с тобой. Если человек не получает в ответ то, что даёт, он обязательно когда-нибудь уйдёт, – сказал отец.

– Однако с Кёити совсем по-другому. Я действительно чувствую, что тоже участвую в наших встречах, может, правда, это из-за собак. Но Кёити совершенно другой. Сколько бы раз мы ни встречались, он мне не надоедает. И каждый раз, когда я смотрю в его глаза, мне так и хочется натереть его лицо мороженым или чем-нибудь ещё, что у меня в руках. Вот так я люблю его.

– Я не думаю, что Кёити это понравится, – ввернула я, хотя их слова заставили меня глубоко задуматься.

Горячий песок всё больше засыпал ступни моих ног. В такт набегающим волнам я почувствовала желание повторять как молитву: «Пусть отныне только хорошее будет случаться с тобой».

– Когда-нибудь познакомь меня с этим мальчиком, – попросил отец, и Цугуми кивнула в знак согласия.

На следующий день я проводила отца, который сел на автобус-экспресс, идущий прямо в Токио.

– Маме передай привет, – сказала я.

Загорелый отец в обеих руках держал сумки с морепродуктами, и я не представляла, как они это всё съедят. Определённо мама будет раздавать продукты соседям. В моей памяти всплыла знакомая картина: засаженные деревьями улицы Токио, необычно тихий ужин, звук шагов вернувшегося отца.

Автобусная остановка была освещена лучами заходящего солнца. Уносящий отца автобус медленно выехал на хайвей, и, пока он не исчез из виду, отец махал мне рукой.

На пути в гостиницу мною овладело чувство одиночества. Мне хотелось сохранить в своём сердце особое ощущение прогулки по этой дороге, с которой я должна буду расстаться в конце лета, и не забыть в надвигающихся сумерках ни об одной частичке этого быстро меняющегося мира.

Фестиваль

Вскоре после того, как число отдыхающих достигает своего пика и начинает постепенно сокращаться, в городе проводится традиционный летний фестиваль, который в основном предназначен для местных жителей. Главные события разворачиваются около большого синтоистского храма, расположенного в ближайших горах. Вдоль дороги к храму устанавливаются ряды палаток, а на площади перед ним воздвигается сцена для исполнения местных ритуальных танцев о-бон и кагура. На берегу моря идут приготовления для большого фейерверка.