Распутье - Иван Ульянович Басаргин

птица, легко проскользила по воздуху, мелькнув на солнце охристой с черными полосами шерстью, упала там, где должен был быть Черный Дьявол. Но там было пусто. Дьявол в доли секунды ушел от врага и с ходу, с лёту успел схватить тигрицу за бок, прошел своими клычинами, будто ножом, располосовал кожу. Тихий и болезненный рык, замешательство – и этого хватило Дьяволу, чтобы напасть на тигрицу сзади, в страшном рывке перехватить сухожилия на задней лапе. Грозный рев, и она, беспомощная, покатилась по чистинке. Вскочила, искалеченная и трехлапая. Не знала, что Дьявол такое мог делать мастерски. В лютой злобе еще попыталась поймать обидчика, но он теперь совсем легко уходил от неё. А уходя, ранил и ранил. Заревела. Нет, она уже не нападала, она защищалась. Нападал Черный Дьявол.

Рык и стон потрясали небо, раскачивали горы… Дул ровный ветерок, светило яркое солнце. Тигрица уже не грозила, а просила милости, сдалась врагу. Начала уходить, пятиться за перевал. Черный Дьявол не наступал. Зачем? Раз уходит, значит, побеждена. Больше в эту долину не вернется. Поскакала. Беспомощно болталась на весу покалеченная лапа. Победа, и легкая победа. Теперь и тигры будут обходить стороной Черного Дьявола, познали его силу.

Пора было возвращаться домой, чтобы сегодня уже вывести волчат на охоту, пусть постигают таежную науку.

У логова копошились два человека. Это были манзы-корневщики. Они уже успели связать одного волчонка, остальных загнали в нору. Волчица же при появлении людей поспешила скрыться, бросила волчат. Однажды так же бросил волчат и Черный Дьявол, когда на их логово набрели Арсё и Федор. Но сейчас, распалённый боем, он решительно бросился на людей. Да и волчата ему полюбились, кроме разве забияки светло-серого. С лёту сбил мощной грудью человека, тот упал, покатился, закричал, как умирающий зайчонок, вскочил и чёртом бросился под сопку. Второго хватил пастью за плечо и тоже сбил с ног. Человек увидел перед собой оскаленную пасть черного волка, вскочив, высоко подпрыгнул и кубарем скатился с обрыва. Плюхнулся в ключ и во все лопатки дунул вслед за товарищем. Дьявол и этих не преследовал, не пытался убить. Без того наказаны и никогда не завернут в эти места. И потом, они без ружей. Такие люди не опасны для Дьявола, а раз не опасны, то зачем их убивать? Обнюхал связанного волчонка, начал перегрызать ремни. Освободил. Вернулась волчица. Дьявол рыкнул на нее. Она упала на живот и поползла к грозному властелину.

Во владениях Черного Дьявола наступил мир и благоденствие. Теперь можно было без опаски ходить по тайге, жить без врагов. Растить волчат.

8

Война – это игра великих безумцев, которые поставили на карту жизнь народов и государств. Война – это огромная машина, которая без руля и ветрил несётся под уклон: отказали тормоза. Война – это мешанина и неразбериха, и кто победит, то одному Господу Богу известно. Война – это жуткий сон, который едва ли мог бы присниться простому человеку, разумному человеку; такой сон подстать только безумцу. И не видят те безумцы своих промахов и ошибок. Их может видеть тот, кто не втянут в эту войну, может видеть историк, что перевернул горы записей, осознал чужие ошибки. А безумцы спорят, безумцы хотят показаться разумными.

Начальник Генерального штаба Мольтке разработал планы войны с Россией и Францией. Он двинул свои войска к границам Франции, по ходу поглотив нейтральное государство Люксембург, затем нейтральную Бельгию, разбив слабые армии этих стран. Машина была запущена, машина полетела в пропасть. Кайзер не хотел войны на два фронта, он приказал Мольтке вернуть войска от границ Франции и бросить их на Россию. Воевать один на один только с Россией. Но Мольтке, педантичный и точный Мольтке, представил планы, что годами создавались в Генеральном штабе, вынашивались в тиши кабинетов, доказал кайзеру, что уже ничего невозможно сделать, нельзя повернуть войска назад, как нельзя остановить машину, что уже зависла над пропастью: это, мол, создаст неразбериху и путаницу, нарушит планы, перемешает войска, как ребенок оловянных солдатиков. И кайзер сдался, махнул рукой, как человек, который, видя догорающий дом, устало опускает руки.

Война началась. Бельгия пала. Россия, совсем не готовая к войне Россия, двинула свои войска к границам. Немцы рвались к Парижу, не обращая внимания, что французы в это время прорывались в Эльзас и Лотарингию, чтобы сыграть на патриотических чувствах и поднять там восстание. Русские бросили две армии Самсонова и Ренненкампфа, чтобы взять Берлин, до которого рукой подать. Но Мольтке и его штабники сделали всё возможное, чтобы не пустить русских в Берлин. Громили и теснили русских на Северо-Западном фронте, тогда как русские громили противника на Юго-Западном. И будь дальновиднее штаб германцев, он бы срочно бросил корпус-второй на Юго-Западный фронт, где легко бы разбил русские армии.

Германская армия была хорошо вооружена, оснащена всем: от винтовки до иголки, от пушки до снаряда. Густой сетью, как морщины лицо столетней старухи, покрыли страну железные дороги, и все они были под контролем военных. Часто, ещё до войны, проводились разного рода учения, тренировки на этих дорогах. Если противник нарушал где-то коммуникации, были обходные пути, объезды. Так или иначе все грузы доставлялись к месту назначения.

Русские солдаты, не менее храбрые и умные, умеющие драться, отступать и наступать, были лишены многого. Отбросим в сторону такие мелочи, как иголки, можно проволокой починить штаны, но не хватало железных и шоссейных дорог, винтовок, снарядов для пушек. Стоило диверсантам подорвать один мост, как на железной дороге начиналась настоящая неразбериха. Большой вред причиняла растянутость линий коммуникаций и снабжения. Целые армии оставались без хлеба, патронов и снарядов. Голод и безнадёга… Но русские стояли, выстаивали там, где командиры были помудрее. Безумные храбрецы! Ими Россия никогда не была бедна.

При всей подготовленности Германии к войне и там на первых порах отмечался хаос и растерянность, как был он среди русских, французов, англичан. В Пруссии погибали две русские армии, в этом был виноват только верховный главнокомандующий князь Михаил. Он бросил на Пруссию эти совершенно неподготовленные армии, поддавшись мольбам французов, которые отступали под ударами германцев, теряя один город за другим. Выход этих армий на позиции заставил Мольтке, спасая Берлин, снять два корпуса и бросить их навстречу русским, чем ослабил напряжение на французском, или так называемом Западном фронте. Теперь великий князь заламывал руки, даже плакал по милым русским солдатикам.

Казалось, в этом мире хаоса, растерянности только один человек мыслил трезво, не слушал команд со стороны