Властелин Галактики. Книга 2 - Олег Ерохин

– Я оплачу стоимость тех ножей, и еще за услугу…

– Мне ничего не нужно от вас. В сущности, чешуйка Леру мне без надобности. Если мои теории и не получили признаний, то уж не из-за моей робости.

Джонни принялся благодарить.

Лингвист перебил его:

– Я могу обучить вас здешнему языку, если угодно. Это поможет вам в пути, не придется таскать с собой автопереводчик.

– Я бы не прочь воспользоваться вашей любезностью, но время…

– Неужели вы думаете, что я стал бы обучать вас языку, насилуя вашу память? У меня есть лингватрон последней модели, все обучение займет считанные часы. Качество будет неплохое, об этом можете судить по моей речи.

Джонни, едва доктор Дан заговорил, поразился, как тот хорошо знал язык землян. Джонни давно спросил бы у него о причине столь чистой речи, будь доктор Дан не доктором Даном, а кем-нибудь попроще.

Обычно курс обучения на лингватроне стоил двести-триста кредов, и Джонни начал:

– Я заплачу вам…

– Не надо ничего платить. Приходите завтра, я поработаю с вами.

Похоже, это был намек, что пора и честь знать.

Возвращаясь к своей яхте, Джонни увидел старичка-филолога. Доктор Смит, стоя на крыльце своего дома, махал ему рукой. Джонни пришлось подойти.

– Что, спрашивали про Леру? – весело улыбаясь, поинтересовался филолог.

– Доктор Дан подарил мне это, – Джонни показал чешуйку. – Доктор Дан говорит, что это – чешуя Леру.

– Одну минутку. – Старичок скрылся за дверью и тут же появился опять. В руке у него была точно такая же чешуйка, как и у Джонни, и он насмешливо повертел ею: – Вот она, чешуйка вашего Леру. Только это чешуйка не Леру, а ящерицы гаутании. Гаутании очень редки, одно северное племя знает, где их лежбище, вот и торгует их чешуйками. Их, конечно, выдают за чешуйки Леру.

Джонни, опустив чешуйку в нагрудный карман, пошел к яхте.

Войдя в корабль, он дождался сигнала, что система шлюзов сработала четко и внутреннее пространство корабля герметично. После этого он продел сквозь чешуйку суровую нитку и повесил ее на шею. Теперь чешуйка, наверняка, не потеряется.

Проведя профилактический ремонт систем терморегуляции и очистки воздуха, Джонни занялся арсеналом. Судя по инструкции, с которой его ознакомил Наблюдатель, оружие на Максантуме ему пригодится.

Следующий день Джонни потратил на усвоение местного языка при помощи лингватрона. К вечеру он говорил на тридцати семи максантийских наречиях, как урожденный максантиец.

Наутро Джонни отправился к ближайшей деревне туземцев, чтобы взять там проводника, способного привести его к жилищу Леру.

ИСТИНА КРАСНОГО ЦВЕТКА

Джонни шел по максантийскому лесу, среди переплетений корявых стволов и ветвей, в направлении, указанном лингвистом-сегунтийцем.

Для растительности Максантума характерны были формы с нитевидными листьями и с листьями, обильно покрытыми волосками. Галактическая Служба Унификации эту особенность растительного мира планеты учла при именовании. Джонни шел по лесу из лаванзий махровых, эспедр опушеннолистных, виланий бархатистых. Под его ногами расстилался травяной покров, напоминавший ворс: каждая травинка была микроскопически тонка, но трава росла на Максантуме густо.

С собой у Джонни были компас, радиомаячок, аптечка и оружие – игломет с пятью запасными кассетами (иглы синего цвета, усыпляющие) и лучемет с запасной батареей. Пищу с собой он не взял, лингвист любезно научил его отличать съедобные растения, которых на Максантуме было множество, от ядовитых. Продолговатые, похожие на огурцы плоды эспедры и напоминавшие бублики плоды вилинии содержали достаточно питательных веществ, – растительного белка и витаминов, чтобы Джонни мог не опасаться смерти от истощения.

А вот охотиться на животных лингвист предостерег: мясо диких животных Максантума, за исключением нескольких редких видов, было съедобно только для аборигенов-максантийцев.

Однако, вспомнил Джонни замечание лингвиста, сам путешественник являлся желанной пищей для многих хищников Максантума.

В последнем он убедился, едва поселок исследователей, этот форпост цивилизации, скрылся из виду.

Из зарослей лаванзий взметнулось тело панцирной сороконожки, наиболее многочисленного хищника Максантума. Самые крупные особи достигали в длину десяти ярдов, эта была ярдов в шесть. Вряд ли панцирная сороконожка справились бы с Джонни, но она могли причинить ему немалый вред своим нападением: места ее укусов долго болели, в основании покрывавших ее тело волосков открывались выводные протоки ядовитых желез, так что, когда волоски кололи, ощущение было такое, будто на кожу лился кипяток.

Вспомнив “Инструкцию по безопасности на Максантуме”, Джонни выхватил из кобуры игломет и выстрелил.

Из десяти вылетевших из дула игломета игл восемь попало в поделенное на членики тело панцирной сороконожки. Животное еще долго ворочалось, перебирая в воздухе своими ножками: нервные узлы, располагавшиеся в каждом членике попарно и обладавшие некоторой самостоятельностью, отчаянно сопротивлялись действию нанесенного на иглы вещества.

Джонни не стал дожидаться, пока сороконожка застынет в сонном оцепенении. Ему и того было достаточно, что она более не представляла для него опасности. Он зашагал дальше.

До полудня Джонни отразил нападение еще трех панцирных сороконожек, после чего наступило затишье. Его следующая встреча с максантийским хищником состоялась поздно вечером.

В сумерках он не заметил впереди лужу со странными неровными контурами. Да и не лужа это была, как оказалось, едва он коснулся этого “нечто” подошвой.

Студенистое вещество, до этого делавшее вид, будто его кто-то пролил, обволокло ногу Джонни. Джонни с омерзением рванулся, силясь выбраться из клейкой гадости, да не тут-то было. Из “лужи” вверх потянулись отростки. Как черви, они обвили ноги Голда.

Из кустарника, находившегося рядом, потоками потекла слизь. Потоки имели весьма определенное направление движения: к “луже”. Вслед за слизистыми потоками показалась слизеобразная масса-комок, слегка светящаяся. Из слизи поднялась рогатая голова максантийского слизняка, напоминавшая голову земной улитки.

Джонни достал лучемет, благо слизняк еще не успел дотянуться до его рук своими ложноножками. Огненный луч коснулся студенистой массы.

Плоть слизняка загорелась, завоняла. Рогатая голова оплыла гроздьями лопающихся пузырей. Слизь, только что сковывавшая ноги Джонни, бессильными соплями потекла на землю.

Остаток вечера Джонни провел у ручья, стирая изгаженную слизняком одежду.

Когда одежда была вымыта, настало время подумать о ночлеге.

Существовало несколько способов переночевать в безопасности (точнее, в относительной безопасности), оказавшись на чужой планете в совершенно дикой местности. Можно было воспользоваться установкой “Миникупол”, младшим братом развертываемых над виллами богачей защитных куполов. Установка эта, однако, весила шесть килограммов. Джонни же не принадлежал к путешественникам, готовым таскать на себе такой груз. Можно было приобрести инфрасигнализатор, весивший всего сто граммов и представлявший собой тонкий шнур с устройством-зуммером. Шнуром окружали место, облюбованное для ночлега. Если снаружи к шнуру приближался какой-то объект, излучавший тепло (а все живые существа в какой-то степени да излучают тепло), прибор подавал звуковой сигнал. Инфрасигнализатор не мог защитить от нападения, он мог только предупредить, в этом был его недостаток. Существовало и множество других устройств такого рода, предназначавшихся для путешественников-одиночек, но все они могли быть разделены на две группы, типичными представителями которых являлись “Миникупол” и инфрасигнализатор. Устройства первой группы защищали, но были слишком тяжелы, чтобы совершать с ними дальние переходы, устройства второй группы, будучи намного легче, только предупреждали об опасности, неспособные защитить.

У Джонни с собой был “Пальчик-Щупачок 2”, одна из модификаций инфрасигнализатора. Раскрутив шнур и разложив его в виде круга, Голд расположился в центре получившегося контура. Перед сном он съел несколько крупных плодов эспедры, чья мякоть имела горьковатый привкус миндаля.

За всю ночь “Пальчик-Щупачок” не разбудил Джонни ни разу. Наутро, убедившись в исправности инфрасигнализатора, Джонни продолжил путь.

Всего до деревни максантийцев Джонни добирался три дня. Основная часть его пути пролегала вдоль берега неглубокой речки: можно было срезать дорогу, но для этого следовало хорошо знать местность, нужными же знаниями Джонни, естественно, не обладал. За три дня на отражение атак панцирных сороконожек он израсходовал две полные кассеты игл, и это его тревожило. Неизвестно, как долго они с проводником, которого он возьмет в деревне, будут пробираться к Леру, кто знает, не уйдет ли на это несколько недель или даже месяцев, а боекомплект ему пополнить негде.