Изабелловая масть (СИ) - Данина Дарья

Вера продолжала молчать. Его глаза не выражали ровным счётом ничего. Равнодушие, помноженное на жестокость. Распахнув глаза, она переваривала все слова, вылетевшие из уст этого чудовища.

Виктор был настолько близко, что тёплый воздух от его дыхания задевал её кожу и вызывал мурашки.

— Тебе нужно подумать, — откровенный взгляд спустился ниже. Она почувствовала его на своих губах. Пропихнула кость, вставшую поперёк горла.

— Это неправда, — наконец выдавила из себя.

— Не вынуждай меня доказывать обратное, — как заворожённый следил за её губами, — боюсь, ты сильно разочаруешься, узнав подробности, Вера…

— Это неправда, — снова повторила, скидывая со своего колена его руку, что беспардонно поглаживала её, — я тебе не верю…

— Хочу тебе напомнить, — он почти возненавидел себя за слёзы, от которых её глаза вновь заблестели, — у тебя сейчас нет выбора, Вера.

Глава 13

Она должна была оставаться сильной. Или казаться таковой. Для него. И для себя, наверное. Потому что когда он вновь переступит порог этой спальни, она высоко поднимет голову. Не для того, чтобы достать до его уровня, а для того, чтобы он посмотрел на неё и понял: не сломает.

Прошло уже четыре дня с тех пор, как Вера оказалась в этом доме. Четыре дня скитания по чужой комнате и четыре дня бесконечных мыслей. Неизвестность порождала липкий страх. Он сковывал её по рукам и ногам. Он приводил её в исступление. Горькое отчаяние разрывало грудную клетку.

А надежда на то, что она в скором времени покинет эту крепость угасала, превращаясь в пыль.

Казалось бы, никто не угрожал ей. У неё было всё для комфортного пребывания. Вкусная еда, средства гигиены, и даже сменная одежда и бельё. Телевизор, который она почти не включала, и стопка книг. Всё, кроме свободы действий. Только эта комната и вид из окна.

Четвёртый день психологической пытки. Моральной давки. Это не было похоже на фильмы о похищениях. Это было похоже на дурной сон.

Её наверняка уже ищут. Идут поиски, она была в этом уверена. Но фраза Виктора о том, что «это не проблема» ставила её в тупик. Он так просто об этом сказал… это наводило на мысли о том, что коррумпированные органы сделают всё, как он скажет…

Кто он такой? Судя по информации из той папки: он не порядочный человек. И совсем не законопослушный гражданин.

Услышав на улице какой-то шум, Вера поднялась с кровати и подошла к окну. Ей была видна маленькая часть переднего двора. Собаки лаяли на раздвижные ворота, а двое охранников, кажется, готовы были встречать гостей. Или хозяина.

Через несколько секунд во двор заехал знакомый автомобиль. Следом за ним ещё один. Напрягшись, она тут же скрылась за шторой. Осторожно подсматривала за происходящим, стараясь быть незамеченной.

Внутри всё похолодело. С какими вестями он приехал. Его не было несколько дней. Возможно, он что-то узнал? Возможно, она не зря надеялась?

Когда машины скрылись из её поля зрения, девушка перевела взволнованный взгляд на дверь. Поспешила к ней и, прижав ухо в шероховатой древесной поверхности, пыталась уловить посторонние звуки. Голоса… хоть что-то. Но по ту сторону было всё так же тихо.

Снова на улице. Пара гудков автомобильного клаксона, и Вера снова оказалась у окна. Второй автомобиль уезжал. Так быстро? Кто это был?

Распахнув штору, она прижалась к стеклу и обречённо вздохнула. Оставила на гладкой прозрачной поверхности свои отпечатки и тихо всхлипнула. А если это был кто-то, кто мог ей помочь?

Хотя, вряд ли…

Противный писк за спиной вызвал мелкую дрожь. Вера знала, что на этот раз в комнату пожаловал вовсе не охранник.

Она опустила руки и машинально обхватила ими собственные плечи. Тело не слушалось. Она не могла обернуться и смотреть на него как планировала: в глаза, высоко подняв голову. Страх… он заставлял её мышцы деревенеть. Сердце мгновенно унеслось вскачь. Оно колотилось, и каждый удар отзывался в области яремной впадины. Дышать становилось тяжело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дверь за спиной закрылась, и Вера услышала мягкие шаги позади. Они приближались, а её спина в это время покрывалась липким холодным потом. Отвратительное ощущение. Рубашка липла к коже… Невесомое касание. Вздрогнув, Вера опустила голову и посмотрела на мужские татуированные пальцы, что коснулись её собственных.

— Привет, — тихо пробасил Виктор, подойдя вплотную.

Коснулся её пальцев, стискивающих собственное плечо. Холодные.

Вера ничего ему не ответила. Нервничая провела языком по суховатым губам, и громко сглотнула ком, поселившийся в горле.

Виктор приблизился вплотную и смог, наконец, почувствовать аромат, исходящий от её кожи. Она пахла как ангел. Её кожа источала нечто, что сносило ему крышу… какой-то афродизиак, честное слово.

— Мой тюремный срок не подошёл к концу, так? — изучала рисунки на его коже.

— Посмотри на меня, — тихо проговорил, склоняя голову и приближая своё лицо к светлой макушке, — хочу видеть твои красивые глаза.

Жаль, что его не особо волнует то, что хочет сама Вера.

Стиснув челюсти, она всё же заставила себя повернуться. Задержала дыхание на несколько секунд, когда его лицо оказалось слишком близко. Постаралась отпрянуть, но его пальцы чуть сильнее сдавили руку, ясно давая понять, что это расстояние его более чем устраивает.

— У меня есть кое-какие новости, — тёплый воздух коснулся её лицо. Его дыхание было приятным и свежим, — но всё по классике: хорошая новость и не очень. С какой хочешь начать?

Виктор проглотил скопившуюся слюну и облизнул губы. Посмотрел на её губы и почувствовал лёгкую тяжесть в паху. Но отстраняться не собирался.

— Сам решай, — как же было тяжело выглядеть стойкой, пока он нависает сверху, словно коршун над своей добычей. Она чувствовала его желание. Его взгляд, от которого становилось невыносимо горячо. Прикосновения… слишком настойчивые.

— Прогуляться не хочешь?

Неожиданное предложение. Вера удивлённо вскинула брови. Её губы слегка приоткрылись, и с них, наконец, сорвался долгожданный выдох.

— Хочу, — он ещё спрашивает… она четыре дня не выходила из этой комнаты! Так можно с ума сойти.

— На улице холодно. Шапку я не предусмотрел…

— Мне и так нормально, — соврала. Она очень мерзлявая. Но сейчас это было не так важно. — Я не люблю головные уборы.

Виктор покачал головой, и на его губах проскользнула хитрая улыбка, тем самым обнажая белые зубы. Улыбка у него, конечно, очаровательная. И он наверняка этим пользуется… подумала она, рассматривая неглубокую, едва заметную ямочку на его щеке.

— Жду тебя внизу, — его взгляд сместился на её шею. И ниже: туда, где запахивался белый пушистый халат.

— Я поняла, — щёки Веры залил румянец. Она это чувствовала и злилась на то, что не могла это контролировать, — может, уже отпустишь меня?

— Конечно, — его пальцы тут же разжались, позволяя Вере мгновенно отступить на безопасное расстояние.

Сердце всё ещё било крыльями по рёбрам. Дышать получалось прерывисто. А ноги… они были почти ватными. В груди разрастался гнев. Ей хотелось выцарапать эти бессовестные глаза. Впиться ногтями ему в глотку, как и тогда… когда его жёсткие губы терзали её собственные.

Опять. Сердце пропустило пару ударов перед тем как заколотиться снова забиться со скоростью света.

— Так и будешь здесь стоять? — злобно сверкнула глазами.

В ответ он широко улыбнулся. Почти рассмеялся. И, сделав шаг назад, поднял руки вверх.

— Ухожу, — продолжая скалиться, — пять минут тебе хватит?

— Хватит, — наблюдая за её растерянностью и искорками гнева в бездонных глазах, он едва не рычал от удовольствия. Но просто смотреть… ему было так этого мало. Она словно райский фрукт. Или ягода. Что-то до безумия вкусное. Надкусив раз, понимаешь, что хочешь ещё и ещё. Много. Постоянно. Он надеялся, что она не наркотик. Что ложный кайф рядом с ней не разрушит его. Не убьёт, в конце концов. Ангелы ведь не убивают?..