Изабелловая масть (СИ) - Данина Дарья

Она выронила их из рук, когда поняла, что на них происходит. На них был Виктор и ещё пара мужчин. Перед ними на коленях стояли четыре человека. На голове каждого из них было что-то вроде бумажного пакета или мешка. Их руки были стянуты за спиной. Пятый — связанный лежал на земле с простреленной головой. Дуло пистолета, что было в руке у Виктора, было направлено на одного из тех, кто был на коленях.

Вера трясущимися руками собрала рассыпанные фото и, сложив всё на место, снова осмотрелась. Задыхалась, чувствуя как сердце колотится в глотке. В груди вибрировало волнение. Нет… это была самая настоящая паника.

Она спрятала папку на место и, повернувшись к лестнице, нечаянно зацепилась ногой о натянутый провод. С грохотом на пол упал торшер, и почти одновременно с шумом, она услышала своё имя.

Это был он. Виктор.

Всё, что было дальше, она помнит хуже. Словно в тот момент, когда взяла в руки первый попавшийся пистолет, мозг отключился, стараясь не запоминать. Будто в попытке отгородить её от ужасных воспоминаний. Оружие в её руках… она и мысли таковой допустить не могла.

А ведь Виктор неплохо создавал видимость. Казался спокойным, уравновешенным. Тем, кто держит всё под контролем. Уверенным в каждом своём действии и слове. Она и раньше ему не доверяла. А теперь ещё и боялась.

Пройдёт ночь. Её начнут искать. Максим. Родители Алисы. Родные, в конце концов!

Её найдут. Непременно.

А ей в это время придётся искать выход.

Девушка, тяжело вздохнув, расстегнула мелкие пуговицы на блузке. Оставила ту на постели отправилась в ванную комнату. Как предусмотрительно, иметь уборную прямо в спальне. Пленник не будет колотить в двери, отпрашиваясь в туалет…

Вера включила тёплую воду и, набрав в ладони жидкого мыла, смыла с лица остатки косметики. Стёрла разводы от туши и, впившись ладонями в края умывальника, посмотрела на своё отражение. Красные глаза и опухшие нос и губы. Подрагивающий подбородок и царапина на скуле. Она понятия не имела, где и когда успела её заработать.

Она быстро смыла с себя пот и, потянув с крючка белое пушистое полотенце, вышла из ванной комнаты. Замерла посреди спальни, только сейчас замечая собственную обувь возле двери.

Как они тут оказались? Это он принёс? Когда? Сейчас? Пока она была в ванной? Или ещё тогда, когда велел ей лечь спать?

Вера подошла к двери и, опустившись на корточки, провела кончиками пальцев по гладкой кожаной поверхности. Задумалась на мгновение и, подняв одну их туфель, взглянула на высокий и острый каблук.

Пожалуй, на данный момент, это её единственное оружие.

Зря он это сделал.

Сердобольный…

Подняв туфли, она поставила их возле кровати и, снова накинув на себя блузку, залезла на постель. Поджала ноги, прижимая колени к груди и укладывая на них подбородок. Ноги мёрзли. Она, в общем-то, вся замёрзла. Поэтому, подняв тяжёлое одеяло, залезла под него и перевела взгляд на часы. Если бы сейчас было лето, уже бы рассвело.

Но сейчас осень. Унылая пора и затяжные дожди. Она не любила холод. Она всегда болела в осенний период. Возможно, это была хандра. С сегодняшнего дня, она ещё больше возненавидит этот сезон.

***

Удивительно, как быстро сморил его сон. Виктор и не надеялся, что заснёт этой ночью. Хотя бы потому, что через стену взаперти сидит Вера. Больше не кричит и не зовёт на помощь. Возможно, это дало ему ложное чувство спокойствия. Он надеялся, что она прекратила истерику и послушала его совета. В любом случае сбежать ей не удастся. Надёжный замок и такие же надёжные ребята во дворе его дома. Вряд ли она станет бить окна. Он был уверен, что сейчас Вера, если не спала, то тихо и спокойно обдумывала ситуацию. Виктор не исключал того, что это мог быть план побега. Только дурак в её ситуации не будет думать об этом. Она наверняка сделает попытку. Возможно, не одну. И это простительно…

А пока, мужчина принял горячий душ и, упав на широкую кровать, закрыл глаза. Провалился в сон мгновенно. Стоило тяжёлым векам погасить остатки света, и Виктор провалился в тёмную бездну Морфея.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ему снилась мама. Она была одета в белоснежный классический костюм. Её любимый. Аккуратно забранные волосы, и яркие красные губы. Она всегда была великолепна. Во сне она стояла на балконе их большого семейного гнезда и держала в руках крошечную кофейную чашку. Разговаривала с ним о каких-то мелочах, изредка поворачивая голову и демонстрируя открытую и ласковую улыбку.

— У тебя спина болит, — произнесла тихо и, развернувшись, посмотрела на него.

— Да, — тоскливый взгляд коснулся маминых глаз, орехового цвета, — скоро пройдёт.

Опустив голову, Виктор почувствовал тяжесть в области лопаток. Повёл плечами, стараясь снять напряжение в позвоночнике. Он уже успел забыть, какого это: лёгкость в движениях.

Рядом стояло кресло, которое он ненавидел лютой ненавистью. Он обошёл его, и нехотя сел, отпуская трость. Она упала на тёплый серый камень и рукоять, ударившись, раскололась пополам.

— Прям как моё сердце, — прошептала мама, опускаясь на корточки и поднимая отколовшуюся часть…

Открыл глаза. Почти темно. Предрассветные сумерки позволяли рассмотреть очертание спальни. И то самое кресло, одиноко стоявшее в углу комнаты. Изредка, когда спина совсем плохо себя чувствует, он пересаживается в него. Нехотя, тихо ненавидя своё положение, он наступает себе на глотку, и позволяет своему хребту расслабиться.

Стрелка часов указывала на раннее утро.

Виктор осторожно отбросил одеяло в сторону и медленно поднялся с кровати. Взял в помощь трость и подошёл к окну. Осмотрел территорию, замечая двух ребят Клима по разные стороны двора. Кажется, настало время обзавестись собственной охраной. Рано он расслабился. Думал, здесь до него никому нет дела. А нет… как оказалось, расслабляться не стоило. Ни в этой жизни.

Прислушавшись, он попытался уловить посторонние звуки. Но было тихо.

Он умылся и, накинув на себя футболку и домашние брюки, вышел из своей спальни. Остановился перед дверью, за которой была Вера и, выждав пару минут, всё же приложил большой палец к сканеру. Если девушка спит, не хотелось бы, чтобы она проснулась от противного писка.

Затаив дыхание, он распахнул дверь. Слегка прищурившись, осмотрел комнату. Остановил взгляд на постели и улыбнулся. Она была там. Свернувшись под одеялом, лежала к нему спиной. Светлые локоны рассыпались по подушке. Ему захотелось запустить пальцы в эти мягкие и шелковистые пряди. Зарыться в них и…

Но эти фантазии сейчас только отвлекали.

Он тихо зашёл в спальню и так же тихо закрыл за собой дверь.

Неторопливо приблизился к кровати и, замерев, наблюдал за тем, как поднимаются хрупкие женские плечи от неровного дыхания…

— Не притворяйся, что спишь, Вера, — хрипло произнёс, стоя у неё над душой. Но девушка продолжала делать вид, что спит. А он был уверен, что она в сознании. И даже больше: она, скорее всего, даже не засыпала.

— Ты спала вообще? — задав ещё один вопрос, Виктор осторожно опустился на край её постели. Упругий матрац только лишь слегка промялся под его весом. — Вера?

Едва заметно она шевельнулась. Пальчиками зацепила одеяло и стянула его со своего лица. Её взгляд был устремлён в окно, за которым медленно начало светать.

— Что тебе нужно? — не глядя на него.

— Я пришёл пожелать тебе доброго утра.

Я пришёл убедиться, что ты всё ещё здесь.

— Оно будет добрым только тогда, когда я окажусь дома. Подальше от тебя.

Неприятно. Почти задела за живое. Потому что у него чувства совершенно противоположные.

Если бы она знала, как он сейчас борется. Держит руки при себе, чтобы не коснуться её. Чтобы не притянуть ближе, стискивая зубы и стараясь не замечать боль от её сопротивления. Он переводил взгляд с её подрагивающих ресниц на полные и слегка опухшие губы. Представил, как бы она смотрелась на его постели. Светлый ангел на тёмных простынях. Нежная, ласкаемая солнечными бликами, пробравшимися в спальню сквозь плотные шторы. Они бы играли с её золотистыми волосам, маня к себе ещё больше.