Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как поняли вы?
— Уже темнело. Тим сидел в своем кресле с «Короной». Эйден на полу играл в «Универсальных солдат». Дженна в своей комнате делала уроки. Я разгружала «мейтэг»,[23] поэтому не слышала лай Финли. Если и слышала, то не обратила внимания. Наш дом стоял самым последним, прямо у подножия холмов. Мы жили в тихой, недавно застроенной части Северною округа рядом с Сан-Диего. По лужайке то и дело пробегал заяц или даже олень, поэтому Финли вечно гавкал как полоумный. По-моему, я лаже прилепила стикер с напоминанием купить ему один из этих ошейников, которые по сигналу распространяют запах цитронеллы. Не помню, когда залаяли другие собаки и завыла автомобильная сигнализация, Я пошла в дом, только когда мне померещились звуки выстрелов. Тим ничего не слышал. Телевизор орал слишком громко. Я тысячу раз говорила мужу, чтобы он проверил уши, ведь нельзя провести всю молодость, играя тяжелый рок, и не… (Вздыхает). Эйден что-то заметил. Он спросил меня, что случилось. Я хотела ответить, что не знаю, но тут глаза у него стали круглые-прекруглые. Эйден смотрел мимо меня, на стеклянную раздвижную дверь, которая вела на задний двор. Я обернулась и увидела разлетающиеся осколки.
Он был ростом примерно метр шестьдесят, сгорбленный, с узкими плечами и большим колыхающимся животом. Вместо рубашки — пятнистая серая кожа, висевшая рябыми лохмотьями. Он пах морским берегом, гнилыми водорослями й соленой водой. Эйден вскочил и спрятался у меня за спиной. Тим выпрыгнул из кресла и встал между нами и тем существом. В мгновение ока все иллюзии рассыпались в прах. Тим лихорадочно оглядывал комнату в поисках оружия, когда тварь схватила его за рубашку. Они упали на ковер, борясь друг с другом. Тим крикнул, чтобы мы бежали в спальню. Я была в коридоре, когда услышала крик Дженны, кинулась в ее комнату и распахнула дверь. Там оказался еще один, громадный, под два метра, мощные плечи и мускулистые руки… Окно было разбито, тварь держала Дженну за волосы. Моя девочка визжала: «Мама-ма-ма-ма-ма!».
— Что вы сделали?
— Я… я не могу вспомнить. Когда пытаюсь, события так и мелькают перед глазами. Я схватила его за шею. Он потянул Дженну к своему открытому рту. Я сжала сильнее… дернула изо всех сил… Дети говорят, будто я оторвала ему голову, взяла и оторвала, с мясом, мышцами и что там у него еще висело ошметками. Не думаю, что так и было. Ведь даже при мощном выбросе адреналина… Наверное, дети просто подзабыли за прошедшие годы, превратили меня в эдакую медведицу. Знаю только, что освободила Дженну. Только это. А секундой позже в комнату заскочил Тим, вся его рубашка была залита вязкой черной массой. В одной руке он держал ружье, в другой — поводок Финли. Муж бросил мне ключи от машины и велел отвезти детей за город. Тим побежал на задний двор, а мы в гараж. Я услышал выстрел, когда заводила двигатель.
ВЕЛИКАЯ ПАНИКА
Авиабаза Национальной гвардии Парнелл: Мемфис, штат Теннесси, СШАГэвин Блэр водит один из боевых дирижаблей Д-17, которые составляют основу «Гражданского авиапатруля» США. Его вполне устраивает такая работа. На гражданке он пилотировал малый дирижабль.
— Они растянулись до горизонта: седаны, грузовики автобусы, кемперы, все, что ездит. Я видел тракторы, видел даже бетономешалку. Правда. А еще там была машина с безбортовым кузовом, на котором лежал громадный щит с рекламой «Клуба для джентльменов». На щите сидели люди. Они сидели везде — на крышах автомобилей, между багажными полками. Это напомнило мне виденные в кино индийские поезда, на которых люди висели как обезьяны.
Вдоль дороги лежала куча всего — чемоданы, коробки, даже дорогая мебель. Я видел огромное пианино, побитое, словно его выкинули на ходу. Еще было множество брошенных машин. Одни перевернутые, другие раскуроченные третьи, судя по виду, остановившиеся из-за отсутствия бензина. Люди шли пешком по равнине или вдоль дороги. Некоторые стучали в окна, предлагая всякую всячину. Несколько женщин предлагали себя. Наверное, хотели меняться. На бензин. Вряд ли они просили подвезти, пешеходы двигались быстрее машин. Никакого смысла, но… (Пожимает плечами).
Дальше по дороге, где-то миль через тридцать, движение еще получше. Вы можете подумать, что люди тоже вели себя спокойнее. Но это не так. Они мигали фарами, врезались в двигающиеся впереди машины, вылезали и скидывали груз. Я видел несколько людей, лежавших у дороги, кто-то еще подергивался, другие вообще не шевелились. Мимо них бежали люди, тащили вещи, детей, иди просто неслись сломя голову все в одну сторону. А через пару миль я увидел такое…
Мертвые твари толпились вокруг машин. Водители на боковых дорогах пытались свернуть, застревали в грязи и стопорили движение. Люди не могли открыть двери. Я видел, как мертвецы вытаскивали людей из открытых окон или сами подтягивались внутрь. Множество водителей застряло в машинах. Они закрыли и, думаю, заперли двери. Бронированные стекла были подняты. Мертвые не могли забраться внутрь, но и живые не имели возможности выбраться наружу. Некоторые в панике стреляли в собственное ветровое стекло, разбивая свою единственную защиту. Глупцы. Они имели шанс уйти. А может, никаких шансов не было, только оттягивание конца на пару часов. На центральной дороге стоял прицеп с лошадьми. Он раскачивался взад-вперед. Лошади все еще были внутри.
Неживая толпа наседала на машины, в буквальном смысле проедая себе путь по застопоренным дорогам, а злосчастные бедняги всего лишь пытались выбраться. И вот что самое ужасное: они ехали в никуда. Это была Ай-80, шоссе между Линкольном и Норт-Платт. Оба города кишели зараженными. О чем все думали? Кто организовал бегство? Или никто? Может статься, люди увидели колонну машин и присоединились к ней, ни о чем не спрашивая? Я пытался представить, как это было: бампер к бамперу, детский плач, лай собак, знающих, что их ждет впереди через пару миль, и надежда, мольба: пусть тот, кто во главе, знает, куда едет.
Вы слышали об эксперименте, который провел американский журналист в Москве в семидесятых? Он встал у какой-то двери обычного, ничем не примечательного здания. Вскоре за ним встал еще кто-то, потом еще и еще. В мгновение ока выстроилась очередь длиной в квартал. Никто ни о чем не спрашивал. Каждый думал: раз есть очередь, значит, оно того стоит. Не могу сказать, правда это или нет. Возможно, просто миф времен «холодной войны». Кто знает.
Аланг, ИндияЯ стою на берегу с Аджаем Шахом, глядя на ржавеющие останки кораблей. У правительства нет денег, чтобы их убрать, время и стихия превратили сталь в бесполезный хлам. Они остаются безмолвными памятниками кровавой бойни, свидетелем которой однажды стал этот берег.
— Говорят, это случилось не только здесь. Во всем мир где океан встречается с сушей, люди отчаянно пытали погрузиться на что-нибудь плавучее и спастись в море.
Я не знал, что такое Аланг, хотя всю жизнь провел поблизости, в Бхавнагаре. Я был офис-менеджером, «белы воротничком», начиная с самого окончания университет Вся моя работа руками сводилась к нажатию клавиш, да и этом отпала надобность, когда наши программы перевел на голосовое управление. Я знал, что Аланг — это верфь поэтому и попытался в первую очередь добраться туда. Ожидал увидеть стапеля, с которых сходят одно за другим суд которые увезут нас в безопасное место. Я и не предполагал что все будет как раз наоборот. Аланг не строил кораблей он их убивал. До войны это был самый крупный док по утилизации судов. Индийские компании, занимавшиеся чугунным ломом, покупали корабли у разных государств, приводили их к этому берегу, разбирали, резали и растаскивали по болтикам. Несколько дюжин кораблей, которые я увидел, были не нагруженными, готовыми к плаванию судами, голыми остовами, выстроившимися в очередь к смерти.
Никаких стапелей. Аланг был не столько верфью, сколько длинной полосой песка. Обычно корабли вытаскивали на берег и разделывали их, будто выброшенных на сушу китов. Я подумал, что моя единственная надежда — это полдюжины недавно пригнанных судов, которые еще стояли на якоре у берега с остатками команды и топлива. Один из них, «Вероник Дельма», пытался стащить своего выброшенного на берег собрата в море. Наспех связанные канаты и цепи опутали корму «Тулипа», сингапурского контейнеровоза, который уже наполовину выпотрошили. Я подъехал в тот момент, когда заработал двигатель «Дельма». Видел, как вода взбивалась в пену, когда корабль натягивал путы. Слышал, как со звуком выстрела лопались слабые канаты.
А крепкие цепи… они выдержали. В отличие от остова. Должно быть, когда «Тулип» вытаскивали на берег, сильно повредился киль. «Дельма» потянул, раздался ужасный стон — скрежет металла. «Тулип» в буквальном смысле раскололся на две части. Нос остался на берегу, а корму утащило в море.
- Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы] - Генри Каттнер - Постапокалипсис
- Ураган - Жан-Марк Линьи - Постапокалипсис
- Малыш (СИ) - Градов Игорь - Постапокалипсис
- Deadушка (СИ) - Вальтер Макс - Постапокалипсис
- Последнее убежище (СИ) - Кросс Александр - Постапокалипсис
- Ничья земля - Ян Валетов - Постапокалипсис
- Зомби, ушки и рок-н-ролл... (СИ) - Владас - Постапокалипсис
- Среди нас 3 (СИ) - Вальтер Макс - Постапокалипсис
- История одного «Императора» (СИ) - Бойков Андрей - Постапокалипсис
- Голод - Сергей Москвин - Постапокалипсис