Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

Командор Ургур никогда ни с кем не церемонился, привыкший побеждать силой и наделенный Сущностью полуразумом, такими подарками он управлялся всласть. Пользуясь особой популярностью среди сородичей и племен мертвого мира. Зарекомендовавший себя перед самим Императором и получивший его вассальную милость. Командор Ургур стал тем одним из немногих, которые лично посещали его величество Баркла, а также имели полномочия вести с хозяином и господином длительные и умственные беседы. Таких любимчиков у Бремиана Баркла было крайне мало, ибо даже за столько веков, он не осмелился привыкнуть к настолько чудовищно-кошмарному обществу. Всякий раз, изолируя себя от подчиненных пустотой пещеры. И даже те гады, что прятались по закоулкам галерей и коридоров, боялись лишний раз пикнуть — подать о себе знать.

С такими радикальными обстоятельствами пришлось бороться рхаа, пришлось бороться целому Призрачному миру…

Устрашающая метаморфоза с Бремианом Барклом нисколечко не заставила узника "полюбить" народ мертвого континента, напротив Император замкнулся в себе, озлобился и пристрастился к отшельничьей жизни. Тогда рхаа пошло на кардинальные меры: вернувшись к проверенным методам. К историческим шагам!..

Сущность Призрачного мира достаточно аккуратно отыскала тонкую связь с интересующей целью своего узника, то есть осторожно поймала и разбудила живую страсть в каменной душе Императора — проложила мост, узкий, но долгожданный в мир плоти и крови. Поводок в мир Зоргана. О таком маневре Бремиан Баркл мог только мечтать. Хладнокровно рхаа поманила перед Барклом вожделенной мишенью: дорогой в родной и долгожданный мирок. Позволяя увидеть путь. Открывая на доли мгновений щелочку в край живой радости и смертности. И Баркл содрогнулся. Не устоял перед манящей целью, бросился с пьедестала на узкий свет животрепещущего потока. Ради возможности дышать воздухом и умирать — Император Тьмы согласился на все! Даже на изощренные планы и цели Призрачного мира, корректируемые Сущностью рхаа. В тот миг ему было абсолютно безразлично, как он вернется в телесный мир, через какие жертвы пройдет в реальность.

И понеслось!..

Контакт с Берхатом Альрином…

Связь с полоумным стариком Урфом Сульяном…

Мерзкие игры с дайкинским бароном Хорвутом и не менее постные и бессмысленные разговорчики с князем Лестором. Призрачные обещания, надежды и награды. Он делал все, чтобы ему поверили, чтобы помогли вырваться с плена холодного мрака. С каждым шагом! С каждым пройденным этапом, работа захватывала Бремиана, открывала в нем новые возможности и интересы. В нем просыпался былой пыл, страсть к существованию, к нечто огромному и важному. Он открыл для себя главное: путь к жизни. Возвращение в Зорган могло вернуть ему былую ясность и ощущение смертности… радости. Вильенна!

Бремиан дал себе слово — идти до конца! Цель стоила его затрат.

Черный провал пещеры затянулся гигантской и размытой тенью…

— Госпо-о-один!

Пришел!

Император, окутав свою худощавую и вытянутую фигуру в непроницаемо-черный плащ, сделал первые шаги к выходу, и только горящие кровавые глаза источали пожирающий свет вокруг. Этого света боялись все твари холодного края и даже преданный Ургур. Эти глаза презирал и ненавидел сам их хозяин, так же как и мутировавшее со временем в ужас тело. Уже столько веков он запрещал думать о себе, о страшных и безвозвратных превращений. Зачем видеть то, чего не хочешь? Зачем напоминать себе о том, кем был раньше и кем навеки остался в этом адском пекле.

Путь в Зорган!

Музыка для его слуха. Слова-лекарства для его звериного сознания. Сколько ему отмерено просуществовать в мире призраков и нежити? И когда представится еще такой удачный случай прорваться в живое начало? Мироздание ошибок и потерь?

Туда, откуда он был родом!

Я вернусь!..

— Госпо-о-один!

Шипение и лязг.

— Вы готовы?

— Да, мо-ой госпо-один…

— Жди часа! Альрин согласился. Он хочет власти! Все хотят власти, — глаза Бремиана превратились в кровавые щелочки, воротник плаща доходил до глаз, прикрывал уродливые рот и ноздри. Голос Императора звучал сипло и приглушено, но поданные никогда не упускали его слов, смысла коротких фраз. — Он обещал нам плоть. Жизненную энергию и горячую кровь… они все хотят власти…

На этот раз Ургур не выдержал, заскрежетал жвалами и защелкал десятками клешней. Так он изредка смеялся.

В некотором смысле Бремиан с ним был согласен, действительно чего не хватает смертным? Есть полная наслаждений и нежности жизнь, есть чувства и сладость эмоций, стремления к свершениям и целям. Почему их постоянно тянет к невозможному? К запретному? Дикость нравов или слепой голод к недостижимому? Неопределенному?

Когда-то Бремиан заплатил за слепое безрассудство, теперь на этот крючок поймались его потомки и сыновья мерзких экспериментов. На что рассчитывали дайкины, казалось смешным и диким? Разве рабам можно чего-то просить? Разве "животные" могут на что-то претендовать?

Ответ был очевиден…

— Ургур, эмиссары должны мгновенно атаковать! Займите лучшие позиции. Не мне тебе рассказывать, что рхаа не всесильно, оно может потеря в долине даже то, что мы имеем, надо прорвать печати мироздания! Расширить фронт!

— Слу-уша-аюсь, повели-итель!

Бремиан медленно приближался к фавориту.

До чего же чудовищным являлся Ургур! Истинный сын своей Родины! Тварь из тварей!

Мощный панцирный хитин покрывал все тело командора, безжизненные бельма-глазища с тускло-фосфоресцирующим светом, уродливая рачья головешка с рассечением-ртом внизу, с рядами акульих, треугольников клыков — и такая мерзость еще наделена разумом?! Полуразумом?!

На рассуждение Бремиана полное невежество и издевательство Сущности рхаа. Правда, он еще толком не был знаком со всеми эмиссарами, возможно, остальные кадры "летучего" отряда гораздо отвратительнее, чем их предводитель? Ничего не поделаешь, с этим приходится мириться. Приходится работать с теми, кто есть.

— Повелитель жажжжждет верну-уться?

Император спокойно поймал отсутствующий взор подчиненного и холодно ответил:

— Здесь ничто меня не держит?

— А ка-ак же м-мы?

Бремиан не отрывал своего пристального внимания.

А как же вы?

Глухой рык задрожал в глубине груди, медленно поднимаясь к горлу. Пропади вы все пропадом!

Он яростно развернулся, царапая когтями лап холодный камень — будь вы все прокляты! Будь ты проклят, Ургур!

— Вы получите… Зорган!

— Пло-о-о-о-о-ть… — застонали сладостно тысячи и миллионы глоток.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});