Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

«Я был не единственным, кто подпал под это странное очарование Гитлера, – пишет Шпеер. – То же самое случалось и с государственными деятелями, обладающими заметным весом, с людьми типа Гинденбурга, Саймона [министр иностранных дел Великобритании], Ллойда Джорджа [британский государственный деятель], Муссолини и многими другими»131. Из этих «других» несколько знаменитостей достойны упоминания: американский авиатор Чарльз Линдберг; герцог Виндзорский, который, останься он королем Эдвардом VIII, мог бы стать причиной больших осложнений; шведский исследователь Свен Хедин; Юнити Мидфорд, дочь лорда Редешдейла. (Она была влюблена в Гитлера, обожала участвовать в нацистских парадах в Мюнхене и там же, в Английском саду, пыталась покончить с собой, когда ее страна объявила Германии войну.) Необходимо, однако, еще раз заметить, что «магнетизм» Гитлера действовал не только на отдельные личности, но и на аудитории, тысячные толпы, которые он мог доводить до экстатического безумия, а также на всю немецкую нацию в целом. «Гитлер зарядил всю нацию как батарею», – пишет Геббельс в своем дневнике; а Тревор-Ропер замечает: «Этими чарами был околдован весь немецкий народ»132.

Джордж Болл, один из следователей, допрашивавших немецких бонз во время Нюрнбергского процесса, говорил Шпееру: «Для нас самым необъяснимым являются постоянные ссылки на харизму, некую мистическую силу или особое обаяние Гитлера. С точки зрения любого моего соотечественника и, я думаю, любого британца – мы видели ленты с Гитлером, слушали его по радио, читали написанное им, – все это абсолютно непостижимо. Как может кто бы то ни было найти в этом человеке таинственное обаяние? Как вы это объясните? Думаю, для нас это самая главная загадка».

«Это можно объяснить лишь в том случае, – ответил Шпеер, – если вы признаете, что существуют люди, обладающие магнетическими или гипнотическими способностями. Вы пытаетесь избежать этого влияния, освободиться, но вы находитесь в его… вы… вы попадаете в зависимость от него». Согласно Серени, здесь Шпеер пытался перевести слово hörig, которое буквально означает «крепостной», «порабощенный», но не смог найти английского эквивалента. «Болл высказал предположение, что эта харизма объясняется властью, и Шпеер согласился, что власть, безусловно, оказывает некое таинственное влияние. Но он добавил, что его всегда удивляло именно то, что влияние Гитлера на свое окружение было таким же эффективным и до 1933 года, когда одно [политическое] поражение следовало за другим, кризис следовал за кризисом. И все же Гитлер добился успеха почти исключительно силой своей личности. “Это тайна, – сказал Шпеер, – но дело в том, что Германию ни до 1933 года, ни между 1933 и 1945 годами невозможно объяснить без Гитлера. Он был и всегда оставался центром всего этого”»133.

Хьюго Тревор-Ропер, служивший тогда офицером разведки, был первым, кто работал с множеством аутентичных документов, которые он использовал для доклада «Последние дни Гитлера». Со временем он занял кафедру современной истории в Оксфорде. Однако в середине девяностых годов ему хватило смелости признаться Рону Розенбауму: «Безусловно, Гитлер обладал необычайной силой. Она не работала во всех случаях, она не оказывала влияния, грубо говоря, на аристократов или на тех, кому бросалась в глаза вульгарность его поведения и окружения. Но когда он хотел загипнотизировать, он был во всеоружии». «В ходе своего исследования, – поясняет Розенбаум, – Тревор-Ропер был поражен, как сильно эти чары продолжали держать людей в своей власти даже после такой позорной катастрофы»134.

«В своих “Последних днях” Тревор-Ропер пытался показать, что любое объяснение жизни Гитлера обязательно должно учитывать существование этих чар, – продолжает Розенбаум. – Он не столько пытался объяснить, сколько вызвать это колдовское чувство. Но он сделал это так эффективно, что его самого обвинили в пособничестве колдовству, в том, что он сам попал под власть этих чар и придает им, наряду с мифом о Гитлере, посмертную жизнь»135. В «Последних днях Гитлера», одной из первых и самых влиятельных послевоенных книг о Гитлере, Тревор-Ропер пишет прямо: «Сила Гитлера была силой гипнотической»136. В полном согласии с этим, Фест напишет в своей книге «Лицо Третьего рейха»: «…Характер неодолимого влияния, оказываемого Гитлером на умы, можно понять лишь в религиозных терминах»137.

Можем ли мы надеяться понять Гитлера, если оставим эти его силы без объяснения? Но какой историк с именем осмелится в объяснении исторического феномена употребить религиозные понятия или оккультную терминологию?

Голубые глаза

Гипнотический эффект, который Гитлер оказывал на определенных людей, «нужно считать фактически достоверным», пишет Конрад Хайден138. «Он использовал магнетические флюиды, – говорит один из очевидцев, слова которого приводит в своей книге Клемповский. – Это было нечто вроде гипноза… после этого невозможно было трезво мыслить… Теперь в это уже никто не верит»139. Действительно, заслуживает внимания фундаментальное различие между утверждениями непосредственных свидетелей и размышлениями людей, которые узнавали о Гитлере позже по слухам или из книг. Гвидо Кнопп, подчеркивая эту разницу, напоминает нам: «Имеются многочисленные свидетельства современников о том, что Гитлер, навязывая свою волю другим, даже в своем близком окружении пользовался гипнотической силой»140.

Лоренс Рис приводит в пример некоего Фридолина фон Шпауна, вспоминавшего о встрече с Гитлером на партийном ужине. «Неожиданно я заметил, что взгляд Гитлера задержался на мне. Я поднял глаза. Это был один из самых необычайных моментов в моей жизни. Не то чтобы он смотрел на меня с подозрением, но я чувствовал, что он как-то изучает меня… Мне было трудно так долго выдерживать его взгляд. Но я подумал: «Я не должен отводить глаза, иначе он может решить, что я что-то скрываю». И потом случилось что-то, о чем может судить лишь психолог. Этот остановившийся на мне взгляд вдруг прошел прямо сквозь меня в неведомые дали. Это было так необычно. И этот его долгий взгляд совершенно убедил меня в том, что он – человек с благородными намерениями. Сегодня никто не верит в это. Говорят, что я старею и впадаю в детство. Но это не так. Это было потрясающее переживание».

«Сходный эффект Гитлер оказывал на многих других», – пишет Рис и упоминает о переживании четырнадцатилетней девочки, которой было позволено пожать руку Гитлеру: «Он приблизился. Все стихло. Мы были так взволнованы, я чувствовала, что сердце бьется у меня в глотке. Потом он подошел ко мне, и я чуть не забыла подать ему руку. Я просто посмотрела на него и увидела добрые глаза. И в глубине души я пообещала: «Я всегда буду верна тебе, потому что ты хороший человек». Это было словно во сне. И потом я держала свое слово»141.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});