Аритмия (СИ) - Джолос Анна

— Спятил? — возмущается она, не на шутку испугавшись.

— Сюда ко мне иди, — прошу обманчиво-спокойно.

«Где кольцо?»

«Сняла».

«Почему?»

«Потому что мы разводимся».

«Завтра съеду из квартиры. Только вещи соберу».

Ее слова просверливают сквозную дыру в моей грудной клетке.

— Ян, давай поговорим как взрослые люди, — заводит в этой своей излюбленной манере.

Прикрываю глаза, ощущая ритмичные толчки грохочущей крови в висках.

Как взрослые. Ну разумеется.

— Ааай! — вопит на весь салон, когда я хватаю ее за предплечье и с силой тяну к себе на колени. — Отпусти! — отчаянно сопротивляется и, взбесившись, принимается меня колотить.

— Уймись и послушай, — фиксирую положение ее тела. Запускаю пятерню в волосы, слегка их натягивая и зажимая в кулак.

— Мне неудобно. Я хочу вернуться на свое место, — взглядом пускает в меня заточенные стрелы.

— Потерпишь, — давлю на затылок, вынуждая наклониться ближе ко мне. Так, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— «Соберу вещи». «Съеду». Что ты несешь, глупая?

— Можем мы дома поговорить? А не посреди оживленной трассы.

— Уже не можем, — глубоко вдыхаю ее запах и, не удержавшись, прикусываю за шею.

Десять дней без нее — это ад адский.

Недовольно ерзает, пытаясь отстраниться, а на деле только усугубляет. Я итак на конкретном взводе.

— Ян, прекрати! — требует задушенно.

— Какой, к дьяволу, развод? — забираюсь под сарафан, так охеренно контрастирующий с ее загаром, и сминаю пальцами упругие ягодицы. — У нас двое детей, ты не забыла?

— Будешь иногда с ними видеться, — на полном серьезе выдает она, пытаясь выровнять дыхание.

— Либо ты не будешь, — намеренно угрожаю. — Совсем.

— Чего-чего? — ошарашенно подвисает.

— Что слышала. Отберу обоих. И твой любимый адвокат тебе не поможет.

— Не имеешь на то никакого права!

— Да что ты! — прищуриваюсь.

— Отпусти!

— Посмотрите-ка на нее, не успела подать заявление, как уже сняла кольцо, — гневно выдыхаю ей в рот.

— Сам виноват! Я неоднократно предупреждала! — от нее исходит встречный поток злости. И эта наша буйная энергия вот-вот столкнется и взорвет тут все к чертям собачьим.

— Как-то все очень лихо закрутилось. Может, уже нашла себе кого-то? М? — выталкиваю из себя предположение, отравляющее меня изнутри.

— Тебя это…

— Даша, — перебиваю и, предостерегающе клацнув зубами, мысленно призываю заткнуться. — Это был риторический вопрос.

— Идиот. Отпусти меня, я ничего не хочу! Ничего, слышишь? Езжай в свой чертов клуб, — вырывается, пока я ее раздеваю. — Пусть тебя там как следует обслужат ваши девочки.

— Дура. Какие девочки? — жадно впиваюсь в мягкие губы.

Пьянея. Слетая с катушек.

«Я ничего не хочу».

Что еще за новости?

Протестует, но меня-то уже нещадно понесло. Я в ярости… И я дико скучал по ней. Сейчас мне как никогда необходимо почувствовать, что и она… тоже. Несмотря на всю ту дичайшую ересь, которой забила свою неглупую голову.

— Не надо!

Нетерпеливо оглаживаю обнаженные плечи, лопатки, каждый выступающий позвонок.

Скучал охереть как…

Бомбит убийственно.

Грубо ласкаю ладонями нежную кожу груди. Толкаюсь напряженным пахом в ее податливое тело. Подаюсь вперед, зажимаю губами призывно торчащий сосок и плыву мозгами, когда она громко стонет, зарываясь пальчиками в мои волосы.

— Яяян…

Мать твою… Как же меня торкает от нее безбожно!

Снова лезу под сексапильный сарафан. Очень практичный наряд, кстати. Минимум возни. Максимум доступа.

Трогаю ее. Там.

Мокрая. Мокрая в хлам.

Не хочет, как же…

Лениво улыбаюсь. Чувствую, как по венам разливается острое возбуждение.

Дашка заходится дрожью, выгибает спину, покрывается крупными мурашками, и я нехотя приподнимаю ее наверх для того, чтобы приспустить штаны.

— Мммм, — протяжно мычит, пока насаживаю на себя.

Уже не вырывается. Сдалась… Потому что Моя. Только моя.

Забываем на миг, как дышать.

Тонем в ощущениях.

Неистово горим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не разрывая мучительно-болезненный зрительный контакт, трахаю ее. Несдержанно. Жестко. Не жалея. До исступления.

Выбиваю из нее пошло-сладострастные звуки.

Слушаю. Глохну.

Горячо и пылко целую. Отчаянно терзаю до боли мягкие губы, попутно дурея, от того, как жарко и самозабвенно она мне отвечает…

Отклоняюсь назад. Беру в фокус ее красивое лицо. Отпечатываю в памяти момент эйфории, в который она ловит свое наслаждение, и, не в силах больше сдерживаться, догоняюсь следом. Финиширую так мощно, что едва не подыхаю от кайфа прямо там.

Сука до искр перед глазами.

До рези в немощном сердце…

В себя приходим не сразу. Разлепившись, тяжело и рвано дышим. Каждый по отдельности. Потому что она уползает на соседнее сиденье.

Запотевшие окна и нагретый до предела воздух вынуждают меня выбраться наружу. Дарина остается в машине, и пока я курю, повторно прокручивая в голове яркие картинки с ее участием, к сожалению, одевается.

Оставшуюся часть маршрута каждый проводит в своих мыслях. Фоном играет радио, но меня не покидает странное предчувствие чего-то плохого. Собственно чего выясняется уже дома. Когда жена после принятия душа, отправляется в спальню собирать свое шмотье.

— И какого? — недоумеваю, истуканом глядя на происходящее.

— Я же сказала, что завтра переезжаю, — повторяет как ни в чем не бывало. — То, что произошло в машине… В общем, это ничего не меняет, Ян.

— Пошли поговорим, — пинаю чемодан.

— Поговорили уже, — цедит она.

— Ты чем-то недовольна? Осталась неудовлетворенной? — давлю усмешку, прекрасно понимая, что ее это разозлит и смутит.

Громко топая, удаляется и я, задвинув под кровать мозолящий глаза чемодан, иду хвостом за ней.

— Ладно, давай серьезно. Хочешь, чтобы я бросил работу в клубе?

— Думаешь, только в нем дело? — наливает воду в стакан и пьет.

— Ты сразу высказывай все свои претензии.

— Давай начну с основной, — криво улыбается и разбивает стакан, бросая его в раковину.

— Ну, — сую руки в карманы и терпеливо жду.

— А лучше покажу, — соскочив с барного стула, метеором вылетает из кухни.

Спустя минуту швыряет на стол «котлеты» из пятитысячных и ствол.

Твою-то мать… Нашла.

Дерьмо расклад.

Почесываю котелок, строю невозмутимый покерфэйс.

— Поясню, Ян. Мне очень не хотелось бы, чтобы пострадали мои дети, когда те люди, у которых вы с Ильей отжали эти деньги, появятся на пороге этой квартиры. Так понятно?

— Понятно, но никто не появится. Успокойся.

— Не держи меня за идиотку! — качает головой. — Там много. Очень много…

— Планирую приобрести нам дом, — равнодушно пожимаю плечом.

— Вот и будешь сам в нем жить. В этом своем доме, купленном на кровавые деньги! — кричит она, распиная меня осуждающим взглядом.

— У тебя слишком богатая фантазия, Даш.

— Да ты что! Ну давай, расскажи мне сказку о том, что насобирал их честным путем. Откладывал с зарплаты, видимо? — саркастично усмехается. — Или с того минимума заказов, которые берешь?

— И с них тоже.

— Что это за пистолет? Ты кого-то убил?

— Спятила? Нет, конечно.

— Паровозов убил? — продолжает допытываться до истины.

— Угомонись, женщина.

— Знаешь, Илья — хороший парень, но я просто ненавижу его за то, что он втянул тебя во все это!

— Во что в «это»?

— В криминал!

— И в смысле втянул? Лет мне сколько…

— Посмотри на него. Честно ответь, как думаешь, он счастлив? Сейчас, когда Саша уже не с ним! После того, что случилось…

— Мы о нас говорим, не о них, — сразу на корню пресекаю разговор о третьих лицах.

— У тебя был пример перед глазами. Выводов ты не сделал, Ян. Стало быть, плевать ты хотел на свою семью… — заявляет разочарованно.