История Византии. Том 1. 395-518 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

следующее воскресенье то же самое повторилось в Софийском храме. Этого было достаточно, чтобы брожение перешло в открытый бунт. Возбужденная толпа, собиравшаяся на площадях и улицах, честила императора кличкой манихея, раздавались требования низложить его. Анастасий заперся во дворце и приготовил даже корабли на случай необходимости бежать из города. Хотя он прекратил общение с патриархом, но ввиду крайности положения вынужден был устроить свидание с Македонием и пригласил его к себе. Патриарх повиновался, был встречен с почетом, и дворцовая гвардия, между рядами которой он проходил, выражала ему свое сочувствие восторженными кликами в его честь.[1343] После этого свидания волнение в городе улеглось, вероятно, благодаря строгим полицейским мерам; но борьба между патриархом и императором не прекратилась. В заседаниях сената 27 и 31 июля император обеспечил себе сочувствие высших сановников, а также командиров армии и настроение солдат. 7 августа произошла шумная манифестация народа против Македония во время церковной службы. После этого магистр двора Келер получил приказание арестовать патриарха. По просьбе близких к нему людей, опасавшихся насилия толпы над патриархом, он исполнил это поздно вечером, а ночью Македония перевезли на азиатский берег Босфора.[1344]

Не считая удобным оставить дело Македония без формального суда, Анастасий послал в город Клавдиополь в провинции Гонориаде префекта и несколько других сановников. Здесь, при участии епископа города Кизика, произошел суд, окончившийся формальным постановлением о низложении Македония. Подсудимый протестовал, называя своих судей севастианами и македонианами.[1345] Приговор был приведен в исполнение и Македоний отправлен в ссылку. Преемником его был поставлен скевофилак Софийского храма Тимофей, который действовал по указаниям императора и удержался на престоле до самой своей смерти. Он относился с большой нетерпимостью к памяти своего предшественника и, являясь в храмы столицы на церковные службы, не приступал к началу богослужения раньше, как убедившись в том, что устранен со своего почетного места портрет Македония.[1346] По аналогии с давним обычаем рассылать по всей империи изображения императора при вступлении его во власть возник обычай ставить портреты патриарха в церквах его епархии, которые затем оставались в храме. Тимофею принадлежит одно нововведение в церковном обиходе. Раньше Символ веры читался только раз в год, в пятницу перед Пасхой, когда епископ наставлял крещаемых. Тимофей установил чтение Символа во время каждой службы (σύναξις).[1347]

В Константинополе продолжалась ожесточенная борьба между врагами и приверженцами Халкидонского собора. В ней принимали участие и некоторые благочестивые знатные женщины. Такова была Юлиана, дочь кратковременного римского императора Олибрия и Плацидии, внучки Феодосия. Она была в замужестве с Ареобиндом, сыном Дагалайфа и внуком того Ареобинда, который положил начало своей карьеры единоборством с персидским витязем во время войны с персами в 422 году. Юлиана отличалась большой преданностью православию и высоким благочестием.[1348]

Административные преследования, к которым был вынужден император, простирались прежде всего на монахов. Много акимитов было сослано в оазис в Фиваиде, другие бежали и рассеялись по Финикии, а некоторые направились в Рим. В течение 512 года в Константинополе нередко случались кровавые столкновения на улицах и происходили пожары.

В начале ноября, в воскресенье, префект города Платон и комит царских щедрот Марин объявили в храме св. Софии с амвона приказ императора петь Трисвятое с прибавкой «распныйся за ны».[1349] Среди собравшихся в церкви произошло большое волнение и кровавая свалка, много людей было арестовано и заключено в тюрьму. Такое же замешательство и волнение произошло и на следующий день в церкви св. Феодора с еще большим числом жертв. Так в течение двух дней росло всеобщее возбуждение, а на третий, 6 ноября, когда правилась в Триконхе на Форуме Константина лития в память пепельного дождя, напугавшего население Константинополя в 472 году, разразился страшный бунт. Всю ночь толпа ходила с пением псалмов по городу и, собравшись на Форуме Константина, бесчинствовала, поносила императора и, низвергнув его статуи, провозглашала императором мужа благочестивой Юлианы, Ареобинда. Сенаторы Келер и Патрикий, сделавшие попытку подействовать на бушевавших, были прогнаны камнями. Толпа двинулась к дому Марина, разгромила его и подожгла. Сам Марин спасся бегством; но в его доме нашли одного восточного монаха. Он был зверски убит как виновник прибавки к Трисвятому, и его отрубленную голову толпа с торжеством носила на шесте как трофей победы. Префект города Платон, не располагая достаточными силами для обуздания разъяренной толпы, бежал и скрылся. Бунтовщики направились к дворцу Юлианы, чтобы провозгласить Ареобинда императором. Ареобинд уклонился от этой чести и бежал на азиатский берег Босфора.

Императрица Ариадна находилась во Влахернском дворце, который тогда был еще загородным местом. Анастасий пал духом и явился туда же. Но Ариадна ободрила мужа, и он решился на смелый поступок. Без диадемы, знака императорского сана, и без порфиры он направился на ипподром и воссел на кафизму. Народ повалил на ипподром. Величественный вид благообразного старца магически подействовал на толпу. Император обратился с речью к народу и выражал готовность сложить свой сан, убеждал не производить бессмысленных убийств и успокоиться. Настроение возбужденной толпы резко изменилось, раздались крики: Aὔγουστε ’Aναστάσιε τούβικας, и те же люди, которые только что низвергали Анастасия, с торжеством и радостными кликами повели его во дворец. Так окончился бунт 512 года. Ввиду той разнузданности, которую проявило столичное население, император принял затем очень строгие меры. В течение долгого времени шли аресты виновных в беспорядках. Было очень много казней (πλήϑους ἀπείρον ϕονευϑέντος), многие отделались заточением в тюрьме. «Немалый страх был в Константинополе и во всех городах Романии», — говорит Малала, и с тех пор столичное население держало себя спокойнее.[1350]

С наибольшим ожесточением борьба из-за Халкидонского собора шла по-прежнему в Сирии. По повелению Анастасия, в конце 511 года состоялся Собор в Сидоне, на котором присутствовало 80 епископов, под председательством Сотериха, епископа Кесарии Каппадокийской. Главное руководство принадлежало Северу и Филоксену, которые пользовались личным доверием императора. Патриарх Флавиан не соглашался открыто анафематствовать Халкидонский собор и томос папы Льва, чего добивались Филоксен и Север. Епископы Тира и Берита в Финикии, Дамаска и Бостры в Аравии, а равно и монахи в провинции Сирии Второй стояли за Халкидонский собор. Но монахи в провинции Сирии Первой ревностно отстаивали монофизитство. При их помощи Филоксен устроил демонстрацию, враждебную патриарху Флавиану. Но население Антиохии заступилось за него, и много монахов было убито или потонуло в Оронте.[1351] Собор был распущен (512 г.), и никакого решения принято не было. — Так изображает дело Евагрий. Феофан сохранил другую версию: