Агнец - Александра Чацкая

У друзей появилась привычка тискать меня. Я жалела, что на моей голове не растут иголки.

Глава 39

Окраина города. Я шла мимо заброшенных домов, словно по старому кладбищу. Рыжая собака увязалась за мной. Старушка с удочкой и небольшим ведерком шла впереди. Она была резвой, и мне пришлось ускориться, чтобы нагнать её. Я спросила у бабушки, где живет дед Фома. Она с радостью рассказала мне и продолжила свой путь. Рыжий пёс сопровождал её. Ближе к дому Фомы всё чаще встречались люди и новые двухэтажные постройки. Дети катались на качелях. Молодые люди пили в беседке и громко хвастались своим статусом. Я подошла к маленькому деревянному дому с двумя этажами. За забором я увидела сухого, жилистого старика. Он ухаживал за пушистыми розовыми цветами. Мне заинтересовал невиданный ранее цветок. В саду у деда Фомы было много этих цветов разных расцветок.

– Это гвоздики, – сказал дедуля.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– Здравствуй, Мария. Твой дядя как-то приходил ко мне, – сказал Фома. – Проходи.

– Откуда вы знаете это имя? Вам дядя сказал? – спросила я, входя в сад.

Дед позвал меня в дом, так и не ответив на мой вопрос. Я остановилась возле красных цветов и дотронулась до пушистых лепестков.

– Гвоздики, красивые цветы, – сказала я, присаживаясь на веранде.

Дедуля с улыбкой смотрел на них. Он рассказал, что его покойная жена любила гвоздики. Этот сад выращен её руками, но теперь, когда она покинула этот мир, он заботится о её трудах. Я посмотрела на плодовые деревья. Мне захотелось рассказать этому человеку о смерти Джека и болезни Джун. Дед слушал меня, смотря в сад. Я говорила, а он кивал.

– Только познав лишение, человек сможет понять все блага, – сказал дед Фома. – Скорбь даётся нам для того, чтобы сделать нас сильнее. Когда ты не сможешь найти в себе силы бороться со скорбью обратись за помощью к Богу.

Я взглянула на деда. У него на шее был крест с распятым человеком. Выглядело это пугающее. Я не понимала этой веры. Как можно носить на себе знак боли и страданий. Я рассказала деду Фоме свои мысли.

– Это Иисус Христос, – сказал Фома. – Он Сын Божий.

Дед Фома рассказал о том, как этот человек появился на свет и стал искупительной жертвой за грехи людей. Я задумалась и представила Иисуса на кресте.

– Смерть во имя будущей жизни. Добровольная жертва, – сказала я, поглядывая на крест на шее деда. – Скажите, что вы знаете о слове агнец. Как это слово относиться к вере?

Дед Фома рассказал, что это животное было принесено в качестве священной жертвы Господу. Агнец невероятно покорное животное и, не сопротивляясь свой участи добровольно идёт на свою смерть. Жертвы приносились за грехи или за милость. Либо искупление, либо благодарение. Чаще всего агнец ассоциируется не с животным, а с Сыном Божиим. Я понимала их сходство, но жертва Иисуса Христа была более масштабной. Я вновь взглянула на крест, но уже с другими мыслями. Это благодарность за жертву. Это память. Если такой человек и в правду существовал, люди должны быть благодарны ему и никогда не забывать о его жертве. Я вспомнила проект Джона Рэнго. Почему именно это слово? Это так ужасно. Назвать этот проект в честь такой жертвы. Это кощунство. Мои брови нахмурились. Я была расстроена, раздавлена, обессилена этими мыслями. Я понурила голову.

– И как мне обратиться за помощью к Богу, если я его не вижу? – спросила я.

– Видишь, – ответил старик. – Он везде и во всем, что дарит любовь.

Я оглядела сад, плодовые деревья и кустарники и остановила взгляд на пышных красных гвоздиках.

– Не думаю, что я пойму это, – сказала я. – Но спасибо вам.

Я попрощалась. Дедушка попросил подождать. Я вышла за калитку и стала смотреть на людей и детей. В моей голове появилась мысль, что Иисус только от сильной любви к людям мог отдать жизнь за них, за их грехи. Это трогало мое сердце.

– Мария, – позвал меня дедуля.

Я обернулась. Старик протягивал мне букет красных гвоздик. Я приняла их. Мне нравились их яркие лепестки. Я улыбнулась и поблагодарила старичка за его подарок. Мне полюбились эти цветы за их аромат и красоту. Моё настроение поднялось. Я любовалась цветами по дороге, наслаждаясь ими. Жизнь стала чуточку радостней и прекрасней. Дома я поставила цветы в вазу. Усевшись на диван, я любовалась ими. Лидия положила голову мне на колени и переключила канал. По телевизору показали принцессу Восточной Явны. Она была альбиносом. Казалось, будто она сделана из снега. По телеканалу рассказывалось о заключение брака между принцессой Восточной Явны и принцем Ирия. Свадьба должна была состояться на острове Ирии. Я подумала, что эта хрупкая девушка растает под солнцем Ирия. Нам сообщили, что свадьбу отложили. Лидия переключила телеканал. Я вновь взглянула на вазу с цветами, поднялась, убрав голову Лиды на подушку, и вошла в кабинет Джека. Оттуда я принесла фотографию в рамке и поставила рядом с цветами. На фото я и дядя стояли на горячем песке, а на заднем плане резвились дети в морской воде. Нас фотографировал мужчина. Его собака подбежала к нам и легка рядом. Это был чёрный огромный пёс с густой шерстью. Он смотрел в камеру, высунув язык от жары. Я улыбнулась, смотря на снимок. Лидия смотрела на меня.

– Скучаешь? – спросила она.

– Очень, – ответила я. – Слушай, а ты пробовала картофельные оладьи?

– Нет. Я даже о таком не слышала, – сказала Лидия.

– Я сейчас приготовлю, – сказала я, отправляясь на кухню. – Дядя готовил их пару раз. Мне они очень понравились.

Лидия помогла мне почистить картофель. Она смотрела, как я готовлю. Оладьи обжаривались, заполняя вкусным ароматом квартиру. Мы попробовали первую партию.

– Вкусно, – сказала Лида.

– Да, но у меня получилось не так как у Джека. Чего-то не хватает, – задумалась я.

– Ты просто придираешься, – улыбнулась Лидия.

Мы сели на диван с тарелкой оладий. Я принесла салфетки. По телевизору показывали мультсериал. Мы увлеклись им и смотрели его до ночи. Завтра нас ждал новый день и обычные будни. Ещё один учебный год. У Гая это был последний год. Он стоял на пороге выпуска и с не терпением ждал этого дня. Эта зима была теплее, чем в прошлом году. Я стала привыкать к ненавистной