Агнец - Александра Чацкая

не крича, спросила Джун. – Если смотреть с биологической точки зрения я действительно живу, а если смотреть на моё существование с социальной точки зрения то я труп!

– Плевать на все эти точки зрения! Ты сама поставила на себе крест и стала действительно трупом! Хочешь умереть? Пожалуйста! Умирай! – крикнула я и вышла из палаты.

Я бродила по городу. Злость сошла, оставив после себя чувство вины. Я множество раз пожалела, что сорвалась. Навстречу мне шёл Анри в пиджаке и с папкой в руках. Я опустила голову вниз. Мне не хотелось разговаривать с ним, не хотелось улыбаться и говорить о своих делах. Я прошла мимо него. Мои чувства и мысли приходили в равновесие. Я дошла до моста. Мне позвонил Вил. Разговор был на привычные темы.

– Блудница с кем ты спишь сейчас? – спросил он.

– Это не твоё дело, – ответила я. – Оставь меня в покое.

Я выключила телефон и вытащила сим-карту. Под мостом бежала река. Я сжала сим-карту в ладони и облокотилась на металлическое ограждение моста.

– Прощай, – прошептала я и выпустила сим-карту.

Она исчезла в водах реки. Я продала телефон на запчасти, зашла в ближайший магазин и купила недорогой сенсорный мобильник вместе с сим-картой. Он был маленький, удобный и легко вмещался в ладонь. Мне нравилась его простота и чёрный цвет корпуса. Я увидела новую парикмахерскую, недавно открывшеюся в этом районе. Я провела рукой по русым волосам. В парикмахерской была приятная на вид девушка со стеснительной улыбкой. Я попросила подстричь меня под мальчика. Девушка удивилась, смотря на мои волосы, но промолчала и дала мне журнал с короткими стрижками. Я выбрала понравившуюся стрижку. Девушка сделала точно так, как было на фотографии в журнале. Я вышла из парикмахерской с «ёжиком» на голове. Было непривычно, но мне нравилось. Это стрижка не требовала никакой укладки. Короткие волосы стояли на макушке сами. Я доехала на общественном транспорте до подпольной клиники. Ганс Вильн не узнал меня, но потом извинился и впустил во внуть больницы. Гай заметил меня и сказал:

– Ух, ты. Необычно, но тебе идёт.

Я поблагодарила его и постучала в палату Джун. Она разрешила войти, и я прошла в палату. Она удивилась, увидев меня.

– Я думала ты не придёшь, – сказала Малышка. Её глаза заслезились.

– Прости меня, – ответила я. – Но сейчас перед тобой новая я. Как тебе?

– Ты на мальчика похожа, – улыбнулась Джун. – Я сначала не поняла, что за симпатяга пришёл ко мне.

– А, всё понятно. Я тебе понравилась, – сказала я. – А может ты ждала Гая?

– Он отличный парень, – ответила Джун. – Он признался мне, но для меня он только друг. Гай добрый человек, который всегда старается поднять мне настроение и не дает печалиться. Я благодарна ему, но я не могу ответить ему взаимностью.

– Вот как, – вздохнув, сказала я. – Чувствам не прикажешь, как своим, так и чужим.

– Я наверно обидела его, – волновалась Джун.

– Не переживай, – улыбнулась я. – Он привык, – прошептала я.

– Что? – спросила Малышка, не расслышав последние слова.

– Гай не обидеться, – ответила я.

Мы ещё немного поболтали. Мне позвонила Лидия. Джун попросила передать ей свои извинения.

– Рада, что вы помирились, – сказала Лида.

– Мы и не ссорили, – улыбнулась я. – Это был не более чем выплеск эмоций, – сказала я напоследок.

– Я бы хотела дотронуться до тебя, но не могу, – грустно сказала Джун.

– Значит, я дотронусь до тебя, – я коснулась её щеки.

– У тебя сегодня пальцы какие-то холодные, – улыбнулась Малышка.

Я вышла из палаты и стала искать Гая. Он был в палате маленького ребенка и читал ему сказку. Он делал смешные рожи. Ребенок заливался хохотом. Он был из бедной семьи и был единственным ребенком в семье. Мальчик страдал гемофилией. Даже сейчас современная медицина не могла справиться с данной мутацией, но научилась лучше её контролировать. Женская особь являлась носителем этого гена. Участились случаи, когда мутация проявлялась на женщинах, и они болели гемофилией также как мужчины. Я постучалась и вошла. Мальчик взглянул и сказал:

– Здравствуете, дядя.

– Здравствуй, – улыбнулась я. – Гай, я подожду тебя в коридоре.

Через несколько минут Гай вышел из палаты мальчика. Он пригласил меня в комнату для персонала. Гай рассматривал мою стрижку. Он протянул руку и провел по моим волосам. Я улыбнулась, но убрала его ладонь с моей головы. Мы заговорили о Джун.

– Тебя можно поздравить? – усмехнулась я. – Или лучше воздержаться?

– Ну, ты же знаешь что я влюбчивый, – ответил Гай.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я.

– А ты ещё не передумала? – спросил он, подмигивая мне.

– А что ты вновь в меня влюбился? Быстро, – усмехнулась я и добавила уже серьезнее. – Я знаю, что отказ огорчил тебя.

Гай промолчал. Его улыбка исчезла. Он привел тему и стал спрашивать, почему я решила подстричься. Я приняла решение изменить не только имидж, но и свои застоялые привычки, такие как Вил.

– Когда ты нужен человеку, он сделает всё, чтобы ты был с ним, – сказала я. – Когда человек любит, он хочет быть рядом и будет делать всё, чтобы так и было. Всё просто. Вил не любит меня и я не нужна ему. Его интересую не я, а то, что я знаю. Он считает меня своей вещью. Вил хочет, чтобы я принадлежала ему, как понравившаяся в магазине ваза. Я не собираюсь быть чьим-то имуществом. Это должно было когда-то закончиться и это закончилось.

– Правильно, – поддержал меня Гай. – Я думал, что ты не решишься.

– Как же ты мог так просчитаться? Значит, не так уж хорошо меня знаешь, – ответила я, улыбнувшись.

– Значит, ты считаешь, что у него нет к тебе никаких чувств? – спросил Гай.

– Может какие-то чувства есть, но это не любовь, – ответила я, – а мне нужна именно она, – я вздохнула. – В наших так называемых отношениях не было уважения друг к другу. Всё больше думая над этим, я прихожу к выводу, что если любовь и могла возникнуть, то ей не хватало уважения между нами. Это чувство, не успев толком возникнуть, переродилось в нечто больное, что невозможно назвать любовью. Я испытывала чувство на грани зависимости. Можно сказать, что я болела, но сейчас эта болезнь отступила.

После разговора с Гаем я почувствовала облегчение. Лидия, увидев меня, обозвала фыркающим ёжом.