Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт

Там, в одной из паривших над горами башен замка проводила свои дни в невеселых раздумьях его сестра. Он оглянулся и увидел Каплею, стоявшую на балконе. С деланной бодростью Ромбур помахал ей рукой, но не дождался ответного жеста. За последние месяцы брат и сестра едва ли перекинулись парой слов. На этот раз принц тряхнул головой и решил не обращать внимания на равнодушие сестры. Ожидания Кайлеи явно не соответствовали суровой реальности.

Стоял теплый весенний день; серые чайки парили над белыми барашками волн. Ромбур мало чем отличался от бедного деревенского рыбака в своей полосатой сине-белой безрукавке, грубых рыбацких брюках и синей шапочке, плотно натянутой на светловолосую голову. Иногда Тессия гуляла с Ромбуром, но временами отпускала его на прогулку одного.

Думая о вечно плохом настроении Кайлеи, Ромбур продолжал спускаться по деревянной лестнице, подвешенной к камням скалы. Дойдя до прогнивших, покрытых мхом ступеней, Ромбур замедлил шаг. Спуск и подъем по деревянной лестнице был небезопасным даже в хорошую погоду. Одно неверное движение — и можно было упасть с немыслимой высоты на острые утесы. Отвесный склон порос жестким кустарником, корни которого упорно цеплялись за расщелины в камнях. На ветвях виднелись желтые и оранжевые цветы с толстыми лепестками. Лето, так же как и его отец, предпочитал естественность во всем и не считал нужным прокладывать в скалах удобную дорогу.

«Жизнь вождя не должна быть слишком легкой», — говаривали Атрейдесы.

Не желая обсуждать свои заботы и горести с Тессией, Ром-бур решил сесть в маленькую лодку и отплыть подальше от берега, чтобы успокоить свой мятущийся дух. В море можно было спокойно размышлять, играя на балисете. Не уверенный в своих музыкальных способностях, принц предпочитал практиковаться в игре подальше от посторонних ушей и добровольных критиков.

Ромбур пересек усыпанный галькой склон и подошел к главному доку, где у длинной пристани была пришвартована белая моторная лодка, тихо покачивавшаяся на волнах. На носу лодки, над ее названием, красовался пурпурно-медный иксианский герб, а само судно носило имя пропавшего без вести отца: «Доминик».

Каждый раз, спускаясь к лодке, Ромбур думал, что его отец, возможно, жив и скитается где-то по просторам империи. Граф Дома Верниусов исчез, и с течением времени все надежды найти его следы угасли. Доминик ни разу не прислал весточки о себе, с ним не было никакой связи. Должно быть, он давно мертв.

Ромбур снял с плеча балисет и положил инструмент на пристань. Планка на корме держалась на одном болте, и Ромбур, перейдя на борт, залез в каюту и, открыв ящик с инструментами, нашел там подходящий болт и гаечный ключ.

Ему нравилось ремонтировать и поддерживать в порядке свою лодку. Бывало, он часами просиживал в доке, полируя, лакируя и подкрашивая борта, ремонтируя двигатель и меняя детали электроники панели управления. Все это было так не похоже на жизнь баловня, которую он праздно вел на Иксе. Теперь, снова оказавшись на пристани и сделав мелкий ремонт, Ромбур пожалел, что он властитель планеты, как его отец.

Шансы обрести власть казались равными нулю.

Хотя Ромбур изо всех сил старался помочь таинственным повстанцам Икса, он уже год не получал от них никаких известий. Оружие и взрывчатка, которые он послал им, вернулись назад, не доставленные по назначению, несмотря на то что транспортным рабочим платились огромные взятки. Даже самые высокооплаченные контрабандисты клялись, что не в состоянии проникнуть в пещеры города и доставить туда амуницию.

Никто не знал, что там происходит. К'тэр Пилру, первый и единственный, с кем у Ромбура завязался было контакт, замолчал и не подавал о себе никаких вестей. Должно быть, как и Доминик, К'тэр погиб, и борьба была подавлена тлейлаксами. У Ромбура не было никаких средств узнать новости с Икса, не было возможности пробить брешь в глухой стене секретности, возведенной поработителями.

Ромбур услышал чьи-то шаги, поднял голову и был очень удивлен, увидев приближающуюся сестру. На Кайлее было надето очень живописное серебристо-золотое платье; медно-рыжие волосы были скреплены рубиновой застежкой. Ромбур заметил, что на голени сестры большой синяк, а подол платья запачкан грязью.

— Я упала, когда спускалась по лестнице, — призналась Кайлея. Должно быть, она бежала за ним и слишком торопилась.

— Ты не часто спускаешься на пристань. — Ромбур заставил себя улыбнуться. — Не хочешь покататься со мной на лодке?

Кайлея отрицательно покачала головой, и ее кудри упали на щеки.

— Я пришла попросить у тебя прощения, Ромбур. Извини, что я была так несправедлива к тебе, что избегала тебя, что не разговаривала с тобой.

— И смотрела на меня злыми глазами, — добавил он. Изумрудные глаза Кайлеи сверкнули, прежде чем она сумела взять себя в руки и смягчиться.

— И за это тоже.

— Извинения приняты. — Ромбур завернул болт и скрылся в каюте «Доминика», чтобы положить на место инструмент. Кайлея осталась стоять на пристани.

— Ромбур, — заговорила она плаксивым тоном, так хорошо знакомым ее брату. Это означало, что она хочет что-то получить, хотя лицо ее оставалось совершенно невинным. — Ты и Тессия так близки, как бы мне хотелось, чтобы меня с Лето связывали такие же отношения.

— Отношения требуют ухода, — назидательно произнес Ромбур, — так же как эта лодка. Требуется время и забота, тогда, может быть, тебе удастся восстановить прежние отношения.

Лицо Кайлеи скривилось от отвращения.

— Но, может быть, ты попробуешь что-нибудь сделать с Лето? Все это не может продолжаться вечно.

— Сделать что-нибудь с ним? Это звучит так, словно ты хочешь избавиться от него.

Кайлея не дала прямого ответа.

— Виктор должен стать законным наследником, а не остаться бастардом без имени, титула и собственности. Ты должен как-то по-другому повлиять на Лето, попытаться убедить его в этом еще раз.

— Ад Вермилиона, Кайлея! Я уже пытался раз пятьдесят, и пробовал убеждать его пятьюдесятью способами, но он всегда отказывал мне. Между нами уже пробежала кошка. И виновата в этом ты. Ты лишишь меня лучшего друга.

Луч солнца, словно молния, осветил лицо Кайлеи.

— Какое значение имеет простая дружба, когда речь идет о будущем Дома Верниусов, Великого Дома наших пращуров? Подумай о важных вещах, Ромбур.

Лицо принца окаменело.

— Ты из всего на свете делаешь проблему. Ты одна, Кайлея. Если ты не в силах примириться со своим положением, то зачем тогда согласилась стать наложницей Лето? Кажется, вы были так счастливы вначале. Почему ты не извинишься перед ним? Почему тебе просто не принять реальность такой, какая она есть? Почему бы тебе не приложить усилия? — Ромбур покачал головой и взглянул на перстень с огненным рубином на своем пальце. — Я не собираюсь обсуждать решения Лето. Я могу не соглашаться с его доводами, но я понимаю их. Он герцог Атрейдес, и мы настолько обязаны ему, что должны выполнять его требования.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});