На дальних рубежах 2 (СИ) - Incognito

байк и беря его в кольцо. Молодые собаки облаивали его спереди, а более опытные старшие зашли с флангов и с тыла. Работники, вышедшие из хозяйственных строений, не спешили на помощь непрошенному гостю, молча наблюдая за происходящим.

Тем временем, пришелец бросил несколько резких слов собакам, и старшие из них вдруг завиляли хвостами и принялись радостно лезть ему под руку, прижиматься к ногам и всячески выказывать свою дружбу. Сбитые с толку подростки крутились рядом, тоже виляя хвостами, но еще временами взлаивая от перевозбуждения. Странник ударил ногой по скобе стойки и, зафиксировав своего железного скакуна, спешился. Одна из старших собак тут же встала на задние ноги и положила передние лапы на плечи пришельца. Тот ничуть не смутился, словно прекрасно зная, что от него требуется, начал чесать густой воротник гигантской собаки. Посчитав, что животное получило уже достаточно внимания, незнакомец по-свойски оттолкнул собаку и повернулся к людям.

К этому времени собравшимся присоединился еще один человек, в котором легко было опознать бывшего военного. Этот если и удивился теплому приему, сказанному незнакомцу собаками, то виду не подал. Одет бывший военный был точно так же как и любой другой работник фермы, как и все открыто носил оружие и небольшую рацию. И все же опытный взгляд нельзя было обмануть, незнакомец сразу опознал в нем кого-то из старших охранников.

— Здорово, мужики, — поприветствовал он всех. — Подскажите, где мне найти хозяйку или хотя бы Олсена?

— Рабочих здесь не нанимают, тебе в поселок надо. Там подскажут, к кому обратиться, — с прохладцей ответил начальник охраны.

— Если бы мне нужна была работа, я бы спросил о работе, — с легким намеком на насмешку ответил чужак. — Я спросил про старших.

— Олсена нет на месте, a если нужна хозяйка, звони, договаривайся, — пожал плечами главный страж.

Его подчиненные, если они и вправду таковыми являлись, молча буравили взглядом дерзкого бродягу.

— Ага, значит, она все-таки здесь, — по-своему интерпретировал ответ наглый чужак.

— Здесь она или еще где, не твоего ума дело, парень. Нужна встреча, договаривайся заранее.

— Да, я смотрю, тут порядки поменялись. А ты все равно дай ей знать, что ее Джейс спрашивает.

На секунду охранник задумался. Пришелец вел себя слишком уверенно на чужой территории да и имя свое бросил так, будто его достаточно для того, чтобы что-то изменилось. Это как раз и не нравилось стражу покоя на асьенде, хотя, с другой стороны, дай он от ворот поворот кому-то важному, пришлось бы отвечать перед хозяйкой владений. У нее бывали гости, которые выглядели по-разному, так что встречать кого-то по одежке не стоило. Дилемма решилась сама собой.

Из дома выпорхнула коренастая фигура в ворохе цветастых юбок, и сразу же набросилась с объятьями на бродягу.

— ¡Dios mío, Jase! ¡Qué bendición! ¡Cora va a ser feliz! Rezé por ti, niño. Gracias Santísima Trinidad por traerte a casa**, - застрекотали пулемётной очередью испанские причитания.

Джейс расплылся в улыбке, мужественно выдерживая натиск Конни. Его немного смутил такой напор, но он буквально светился от счастья. Ему были рады, его приняли! Конни же тем временем переключилась на работников. И тут ее гнев оказался сопоставим с ее радостью.

— ¡Váyanse, estúpidos demonios! ¡Solo queréis desplegar vuestras plumas como gallos! Y no tiene sentido si no puedes averiguar quién es el enemigo y quién es el huésped amado, — и тут же она снова переключилась на Джейса, мгновенно меняя тон. — Ay, m'hijo, es muy bueno de su parte venir. Gracias a Dios. Qué guapo son, sólo delgado. Ay-ay-ay. Ven rápido, te serviré un café, debes estar cansado. Cora vendrá pronto.***

Джейс больше догадывался, чем понимал, что говорила Конни. Он хоть и старался выучить немного разговорного испанского за последние месяцы, но его прогресс все еще оставлял желать лучшего. Конни, видимо, немного успокоившись, вскоре переключилась на более понятный гостю язык. Джейса закрутил вихрь ее заботы, и он быстро обнаружил, что сидит с кружкой черного кофе, а перед ним на столе появляется все больше угощений. При этом Конни обрушила на него поток информации, с которым мозг едва успевал справляться.

Джейс узнал, как разрослась ферма, даже при том, что хозяйка отсутствовала несколько лет. Вторая волна колонистов немало способствовала этому, подкинув несколько десятков рабочих рук. Управляющий Олсен оказался человеком честным и преданным, под его руководством было построено несколько новых производственных строений, жилье для работников, разрослась база биологов. Наверное, именно необходимость управлять домом и землями сплотили Конни и Олсена, что закономерно закончилось счастливым браком. Теперь Конни гордо носила имя "сеньора Консуэла Эрнандес-Олсен".

Ферма производила больше товаров, хотя ее главной опорой оставались лонгхорны. Но у Коры было много земли, и это позволяло исследовать новые возможности. Ее люди оказались достаточно надежной командой, чтобы дело процветало даже без непосредственного присутствия Коры. Жизнь шла дальше, не дожидаясь тех, кто выпал из обоймы. Вместе со второй волной прибыло подкрепление в виде наемной охраны из числа бывших военных, а также группы молодых чероки, отобранных по инициативе Инолы. То есть у Коры теперь было не только большое дело, но и маленькая личная армия.

Джейс пытался переварить все эти перемены и не мог не задуматься о том, как их должна была воспринять Кора. Не мог быть переход из реальности войны в этот ставший незнакомым мир легким для нее. Черт, а теперь на нее обрушится и "привет с того света" в его лице! Джейс засомневался, не поторопил ли он события, ища встречи с ней. Но выдержать больше двух недель после демобилизации Коры он не смог. Как бы не заплатить теперь слишком дорого за свое нетерпение! Словно в ответ на его мысли на улице послышался цокот копыт и голоса. А потом стеклянная дверь в кухню открылась и в дом вошла Кора.

Казалось, время остановилось, а сам Джейс перестал дышать. Его сердце сначала захлестнуло сладко-болезненным чувством любви, но стоило ему присмотреться к Коре, как все отравила горечь. Кора явно еще не до конца вернулась в мирную жизнь. Мышцы ее лица были напряжены, но глаза имели какое-то особое, бередящее душу выражение, тело двигалось скупыми уверенными движениями и было лишено расслабленности, присущей людям, которые не ожидают, что им в любую секунду