Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Присутствовал на торжественном спуске фрегата 16 ноября 1697 года. Причем Петр выглядел не столько счастливым, сколько уставшим. Все же не оправдывала Голландия его надежд. На верфи он больше не работал. Занялся переговорами и еще более активным наймом моряков — у него деньги, в отличие от меня, были в достатке. Даже завидно.

Теперь он стремился в Англию. Но ждали английскую эскадру, для сопровождения себя любимого, в туманный Альбион. А дождались приезда, Якова Брюса, который будет сопровождать Петра к англичанам, так как послы остаются в Голландии. С Брюсом был знаком мало, хотя встречались неоднократно. Теперь будет возможность познакомиться поближе и сделать выводы. Яков привез кипы писем из России, в том числе, отчет моих мастеров — к лету сделают фрегаты. Пошел с этим к Петру. Но у Петра писем и отчетов было существенно больше. Ждал, пока он просмотрит все самое срочное и спросит, что у меня. Подал отчет, где обвел ключевую фразу. Однако Петр внимательно прочитал все. Посмотрели друг на друга выжидающе.

— Отправляй войска в Воронеж, государь. Пусть грузятся на фрегаты — время идти на Керчь. Только не из Москвы, а то мало ли что, тебя нет, войска уйдут…

— Сам знаю!!! А осилят ли, фрегаты твои, Османов в море?

— Осилим государь, сам на головном фрегате пойду. А вот Керчь брать одними судами — не по силам. Десант надо, все, что сможешь дать.

— Буду думать, кого послать. А ты готовься выезжать к флоту. Ступай.

Приезд Якова быстро затмило другое событие.

На рейде отшвартовался Орел.

Сказать, что был счастлив — это сильно приуменьшить. Известие пришло после обеда, когда в посольство пришли несколько моих матросов и спрашивали меня. Бежал по городу, не замечая, как расталкиваю людей. А прибежав, попал аккурат на отчет боцмана перед Петром, о годовом походе Орла. Боцман был по прежнему одет в нашу форму, изрядно полинявшую, но для него, видимо, ставшей родной и напоминавшей о доме. Застал, к сожалению, только окончание рассказа, как Орла сменил Сокол, и они отправились в Амстердам, по распоряжению князя. Меня боцман еще не замечал. Так же боцман уточнил, что немного задержались с прибытием, так как развозили письма должникам. На этих словах плотоядно улыбнулся. Хотя, кто-то и этих намеков не поймет — в следующий раз будем топить.

Петр возбужденно бегал по залу. Дождавшись конца рассказа, Петр велел немедленно везти его на Орла. Корабль уже успел обрасти легендами в русском бомонде. Так что желающих, составить Петру компанию было, чуть ли не половина посольства.

Петр рванул в порт, нанимать яхту. Так как мгновенно такие дела не делаются, мы с морпехами, Петром, тезкой и боцманом, ушли к Орлу на шверботе, наказав остальным нас догонять. Пока готовили швербот к отплытию, успел обняться с боцманом и перекинуться парой слов. С Орлом было все хорошо. Это «С Орлом» несколько напрягло, значит с кем-то другим — хорошо не было. Но пока не стал расспрашивать.

Реакция Петра на Орла была вполне ожидаемой. Голландские мастера, увидев такой его энтузиазм — обзавидовались бы. Пока Петр, в сопровождении боцмана ползал по всему кораблю, заглядывая в каждую щель, успел обнять всю команду и перекинуться хоть по паре слов. Обещал, вечером, в кают-компании, то есть в, общем, кубрике, подробно обо всем рассказать. Прибытие полной яхты гостей не оторвала Петра от изучения корабля. Он еще даже до пушек не добрался, хотя, думал — полезет в башни в первую очередь. Гостей удалось познакомить с кораблем поверхностно, и оставить обмывать это событие в кубрике. Слуги и все для пикника у гостей были свои, приставил троих из моих морпехов, как уже знакомых со светским обществом, следить что бы Орла не спалили, и больше на гостей можно было не отвлекаться.

Хмурого Петра нашел в одной из двух наших крюйт-камер. Он слушал рассказ боцмана о снарядах к пушкам.

Мое появление стало зерном кристаллизации недовольства Петра.

Почему не поставляю ему такие пушки? Дорого государь, очень дорого. Назвал цену опытного образца в пересчете на ручное производство и добил стоимостью каждого снаряда. Однако, тут же добавил, что поставляю упрощенный образец — не такой дорогой, но то же очень эффективный. Этими пушками будут оснащены его новые фрегаты азовской флотилии. Петр подобрел. В войска пока поставлять не могу, завод маловат, но работаю над его модернизацией, и через несколько лет такие пушки будут и в армии. А пока их делаем — есть время канониров подготовить, а то ведь хорошая пушка с плохим стрелком — это выброшенные деньги.

Уже довольный Петр сидел в башне на месте наводчика и крутил стволами. Мы с тезкой сидели на месте заряжающих, загораживая от нескольких любопытных, которым не сиделось на пикнике, подробности устройства башни.

Петру захотелось пострелять, и плевать ему было на секретность.

Сделали четыре выстрела шрапнелью, выставив трубки на задержку в пятьсот метров, нечего дальность демонстрировать.

Петр был в восторге и, к счастью, внял просьбам поберечь снаряды, которых тут нам негде было взять. Правда, боцман меня успокоил на ушко, что выстрелов полные трюмы, мало того, что Ястреб привез им два комплекта, так они еще и уходящего домой Ястреба обобрали, как следует.

Следующим закономерным желанием государя было отправиться на морскую прогулку.

Обсудили маршрут. Решили сходить до островов, прикрывающих бухту и вернуться. Вернемся, правда, уже ночью, даже скорее под утро, так как ветер стихнет.

До позднего вечера Петр стоял у штурвала. Орел шел на удивление ходко, для судна более пары лет работавшего в море. Мое недоумение рассеял боцман — старались предстать в лучшем виде. Все драили и делали кренгование.

Боцман вообще стал настоящим капитаном, набрался иностранных словечек и повадок, заматерел опытом морского трудяги. И его рассказ о походах был долог и насыщен.

—

Вот окончание рассказа было печальным. Глеб, на переходе через Норвегию потерял одного нового апостола, разбившегося в скалах во время непогоды. Помянули команду. Помолчали. Боцман не при чем, это мне с Глеба спрашивать надо — почему зеленых все же выпустил в море. Вот и с нас море взяло первую дань. Боюсь только, что не последнюю.

Помянули моряков еще раз. Говорить больше не хотелось. Наше молчаливое накачивание хлебным вином прервал радостный Петр, сдавший вахту. Пришлось и ему рассказывать, чего мы такие печальные. Помянули моряков. Ведь, почти двойная команда была! Петр воспринял нашу печаль близко к сердцу. Поминали всю ночь.

Здесь и предложил Петру, отвезти его в Англию на Орле, а потом, идти на нем к Азову. Тогда эта идея показалась замечательной, и мы даже указ, все вместе, писали — десанту грузиться на фрегаты, а фрегатам выступать к Азову. Тем более первые несколько сотен нанятых моряков к этому времени уже прибудут в Воронеж. Что еще написали, и в каких тонах — все смутно. Помню, что фраза, «завязать узлом их полумесяц и…» была точно, сам ее и предлагал. Правда звучала она еще выразительнее. И указ отправили немедленно. Еще и в след орали, чтобы лошадей не жалел.

Как утром прибыли и выгружали гостей — уже не помню. Но говорят, их именно выгружали.

Включившись в жизнь после обеда, велел перегружаться из нашего домика на Орла — больше мне в Амстердаме делать нечего, а на Орле спокойнее.

Так, на борту, и отметил свой личный Новый Год. Традицию растянул на всю команду. Оливье опять был так себе. А вот водка удалась.

В первых числах января на рейде отшвартовалась английская эскадра из трех линейных кораблей и нескольких фрегатов — под предводительством адмирала Митчела поднявшего адмиральский флаг на линейном корабле «Йорк».

Петр, обрадовался новой игрушке и с интересом обшаривал новые корабли, англичане не препятствовали тщательному изучению их судов. На следующий день, Петр делился новыми впечатлениями. Сделал интересный вывод — английские корабли лучше голландских. Потом подумал и добавил, что наш Орел, именно так и сказал «наш», лучше английских.

А в переходе до Англии, убедил его в этом окончательно.

Часть посольства со всеми послами оставили в Амстердаме — они тут пытались договор заключить, на что высказал Петру свое мнение, занятие это бесполезное и обосновал почему. Петр, с моим мнением частично согласился, но посольство все равно оставил — а вдруг получиться. Вообще — трудолюбие Петра заслуживает отдельного разговора. Он работал сутками — мне бы его двужильность, мог бы уже ракеты на орбиту запускать. Кроме того, он очень внимательно следил за всеми политическими играми, а главное — делал любопытные выводы. Пол Европы смеялась над прогулкой русского медведя, а он очень четко отслеживал тенденции в политических движениях и делал дальние прогнозы. Ему бы еще образование соответствующее — был бы аналитик от бога. Но тут ему ничем помочь не мог.