Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Каменный уголь, который раньше шел только в топки печей, служит теперь для изготовления сотен различных, иной раз совершенно неожиданных вещей и предметов.

Дерево — один из самых древних строительных материалов, но никто лет шестьдесят тому назад не предполагал, что из него можно построить шелковое платье, сделать сахар.

Кусочек дерева в наши дни стал волшебным источником, из которого возникают самые разнообразные материальные блага.

Советская наука, поставленная на службу народу, творит чудеса.

О кусочке дерева и скрытых в нем сокровищах пойдет речь в этом очерке.

БУМАГА ИЗ ЕЛИ

«Всякий высоко ценит деятельность Чай-луна: он изобрел производство бумаги, и слава его живет до сих пор», — так китайская летопись говорит об изобретении бумаги, которое относится еще к 105 году нашей эры.

«Бумага — орудие ученых, основа книг. Бумага… — сокровище учеников, фундамент человеческой дружбы. О, моя бумага, ты воистину величественное творение», — писал в XVI веке автор панегирика — похвалы бумаге.

Советский Союз — страна передовой культуры. Невиданными тиражами издаются у нас учебники, художественные и научные произведения, журналы и газеты. К бумаге привыкли. Она глубоко вошла в нашу жизнь, и редко кто вспомнит, перелистывая страницы, что бумага — это тоже превращенный «кусочек дерева».

Структура, строение ели, сосны и любого другого растения известна. Целлюлоза, или клетчатка, — вот тот «строительный материал», из которого — вместе с некоторыми другими веществами — состоит твердый остов, или «скелет» дерева и трав.

Молекула целлюлозы — сложное сооружение: в ней триста тысяч атомов. Природа «позаботилась» о том, чтобы это сложное сооружение было прочным. Прочность клетке целлюлозы придает лигнин («лигнум» по-латыни означает «дерево»). Но то, что необходимо дереву, совсем не нужно для бумаги. Если лигнин перейдет в бумагу, то она станет хрупкой, ломкой и быстро пожелтеет на солнце.

Поэтому одна из главных задач при изготовлении бумаги — удалить из древесины лигнин. Для этого предварительно превращенную в мелкую щепку древесину варят в котлах, прибавляя кислоты и щелочи, которые растворяют лигнин.

Когда хозяйка варит суп, она старательно удаляет накипь. Бывает «накипь» и при варке древесины: то затесался между ее волокнами едва заметный сучок, то кусочек дерева не проварился — всё это надо устранить вместе с раз личными примесями и водой. Обезвоженный бумажный «суп» становится похожим на кашицу. Ею наполняют ванны, в которых смонтированы барабаны с ножами. Кашица еще раз измельчается этими ножами. Для отделки в бумажную массу добавляют каолин, мел и другие вещества в зависимости от того, для чего предназначается бумага, будет ли она писчей или типографской.

Когда-то в котлы для варки бумаги клали не дерево, а тряпки; разотрут их в большой каменной ступе и черпают кашицу тонким ситом. Вода быстро стекала, а в форме оставались густо переплетенные волоконца. Застывая, масса принимала форму сита — листа. Для просушки листы укладывались на печь — и на этом производство бумаги заканчивалось.

В наши дни существуют сложные и «умные» бумагоделательные машины. Эти машины так велики, что каждая из них занимает целый цех, из одного конца которого не увидишь, что происходит в другом. Вместо сита здесь огромная сетка, заполняющаяся бумажной массой. Сетка всё время трясется, точно в лихорадке. Вода стекает, а волоконца перемешиваются и масса густеет.

Затем отжимают воду из пробегающей сырой бумажной массы, а «печь» без огня высушивает листы. Пробежит влажный лист между большими валами, которые изнутри прогреваются паром, — и станет сухим и гладким.

Бумагу сворачивает в рулон сама бумагоделательная машина, а разматывают его в типографии — тоже автоматически — специальные размоточные машины, которые одновременно и режут бумагу на листы нужного формата.

В каждой тетради школьник находит заботливо вложенный листок промокательной бумаги. И самая тетрадь, и листок промокательной бумаги «выросли», может быть, рядом, в одном и том же лесу, но свойства у них различные: на промокательной бумаге не напишешь — чернила расплываются, тетрадочным же листом написанное не промакнешь.

Почему?

Да потому, что писчую и печатную бумагу проклеивают канифолью, которую получают из смолы хвойных деревьев. На проклеенной бумаге чернила и типографская краска не расплываются. Промокательная бумага не проклеивается, потому-то она и впитывает чернила.

Каждый знает, что бумага боится воды. Стоит только попасть листу бумаги под дождь, и он сразу размокнет. Совсем недавно в лаборатории химического факультета Ленинградского университета имени А. А. Жданова профессору Б. Н. Долгову и старшему научному сотруднику М. Г. Воронкову удалось так «перевоспитать» бумагу, что теперь она уже не боится воды.

Вы можете свернуть лист этой «перевоспитанной» бумаги в кулек и налить в него воду — она не вытечет. Снова разверните бумажный лист — он будет совершенно сухим.

А вот перед вами лист тоже «перевоспитанной» промокательной бумаги. Она выполняет свою задачу, впитывая чернила, но они нисколько не расплываются, как будто перед вами не промокательная, а лучшая проклеенная бумага!

Вам могут предложить написать чернилами на любом листе бумаги, а сотрудники лаборатории обработают бумагу специальным раствором. Попробуйте-ка смыть написанное влажной тряпкой! Это вам не удастся. Как не сказать о такой бумаге — у нее осталось прежнее свойство: «что написано пером — не вырубишь топором» и прибавилось новое: «водой не смоешь».

Тушью напишите — и тушь не смоете. Красками нарисуйте и можете сколько угодно водить по бумаге влажной тряпкой или губкой — рисунок останется. Если тряпочку или губку слишком намочите в воде, на бумаге останется множество капелек воды, но и они не впитываются в промокательную бумагу. Поблестят, поблестят на бумаге капельки воды — и испарятся. Захотите стряхнуть их — и они скатятся с бумаги, как шарики ртути.

Старые книги, рукописи, карты, ценные документы часто портятся и разрушаются оттого, что отсыревают, то есть пропитываются небольшим количеством влаги. Неизмеримо легче будет выдерживать натиск веков бумага, к которой вода даже не пристает.

Бумага — это не только книги и газеты, это и тара. Из нее делаются прочные мешки для цемента и удобрений. Они очень удобны и дешевы, но под действием воды размокают, и влага начинает вредно действовать на содержимое, а в мешках из новой бумаги можно будет и воду носить, точно и не мешки это, а ведра!

Появится на обоях пятно-другое от сырости, и неприглядный вид приобретает комната. Обои же из новой бумаги не только отлично противостоят сырости, — их можно мыть.

Существует еще много свойств, которыми ученые наделили бумагу. В чем же секрет?

Ученым удалось покрыть бумагу тончайшей пленкой из вещества, молекулы которого отталкивают от себя молекулы воды, как бы обращают воду в бегство. Поэтому такие вещества и называются гидрофобными («гидро» — по-гречески — «вода», «фобос» — «страх»).

Чтобы сделать бумагу водостойкой, ее обрабатывают раствором такого вещества, в котором особым образом чередуются атомы кремния, углерода и другие атомы. Можно также при изготовлении бумаги внести в измельченную бумажную массу немного этого вещества.

Почти два тысячелетия человечество знакомо с бумагой, и вот сегодня советские ученые открывают в ней всё новые и новые чудесные свойства, — вернее, «воспитывают», «прививают» ей эти свойства.

«КАМЕННОЕ ДЕРЕВО»

Не только бумагу, но и дерево сумели «перевоспитать» химики.

Слышали ли вы о «каменном дереве»? А такое дерево есть и весьма успешно соперничает с металлом.

Подшипники для прокатных станов, шестерни для автомобилей, челноки для ткацких станков — всё это части машин, несущие очень ответственную службу. Их и изготовляют из «каменного дерева». Эти части машин прочнее металлических и обладают на редкость ценными свойствами, которых не имеют такие же детали из металла.

Известно, что смазка облегчает работу машин, но, пожалуй, немногие знают, что часто в подшипниках прокатных станов смазкой служит не масло… а вода. Есть теперь и шестерни, которые при работе не издают шума.

Эти удивительные подшипники и бесшумные шестерни — из «каменного дерева».

Как угодно могут быть сложны детали из «каменного дерева», а их не надо ни сверлить, ни точить, ни шлифовать. Они штампуются. В пресс закладывают измельченную древесную крошку и пропитывают ее искусственными смолами. В древесную крошку можно впрессовать стальную сетку, и без того прочный материал станет еще прочнее.

Дерево идет на изготовление ответственных деталей в машиностроении. Его и обрабатывают, как металл, на металлорежущих станках. Этот «металл» по происхождению близок к фанере.