Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Кроме того, отдельные ряпушки были найдены в других прудах, куда баунтовскую гостью не высаживали. Очевидно, часть рыбок каким-то образом ускользнула из пруда, Может быть еще тогда, когда они были чуть заметными, тонкими, как волос, личинками.

Так или иначе, люди боролись за жизнь буквально каждой выловленной ряпушки.

Как только появлялась в кошеле рыба, ее сразу сортировали, отделяли ряпушку от форели, осторожно подхватывали сачками, отсаживали в более спокойный отсек, чтобы не било ее водой о неводок. Соберется несколько рыбок, — сейчас же их в ведро и в соседний пруд, в садок; там вода спокойнее, почище.

Поток рыбы становится гуще, — только успевай поворачиваться. А тут еще вороны слетелись со всего парка, разгуливают по вязкому ложу пруда, вдоль протоков, по краю еще наполненных водой впадин, так и норовят подхватить беззащитную рыбку. И сороки тут стрекочут, и галки — все тут.

— А ну-ка Юра, шугни их! — говорит Фенюшкин, командир облова, заведующий ропшинским отделением системы прудов.

Юра, студент практикант рыбного техникума, подхватив ружье, быстро уходит. Вскоре раздаются выстрелы. С криком взмывает вверх туча хищников. Улетели. Да только ненадолго, — скоро снова будут здесь. Много охотников поживиться рыбкой! Во время облова Кировского пруда карпы битком набили впадину, где еще оставалась вода. Ночью сюда прокрались, неизвестно откуда взявшиеся, два енота.

Пес Полкан, честно охранявший по ночам пруды, выследил воров и вступил с ними в бой. Во-время подоспевший хозяин Полкана отбил от разъяренного пса изрядно потрепанных енотов и посадил их в клетку.

Облов Артемьевского пруда продолжался.

— Василий Васильевич! — кричит Фенюшкину молодая белокурая работница, которая только что понесла ведро с ряпушками. — Ваня едет; я их прямо к Ване!

Два возчика — Ваня и Федор Иванович — переправляют рыбу в брезентовых чанах в зимовалы.

В повозку Федора Ивановича носят ведра с форелью, а в Ванину — ряпушку.

— Ну, Ваня, вези, да смотри выпускай поосторожнее!

— Знаю!

Ваня отправляется в отдаленный пруд с самой чистой водой.

Возвращаясь, радостно сообщает:

— Все живые. Одна сперва на бок легла, как я выпустил, а после повернулась, хвостом крутнула и пошла, и пошла…

Попадаются слабые, поврежденные при облове; этих везти далеко нельзя.

— Давайте, — предлагает Ампилова, — пустим их в соседний пруд, к карпам.

Две научные работницы ВНИОРХа, две Аси, спешат с ведром, где вяло плавают ряпушки, к пруду.

— Ой, смотри, одна на бок легла, — волнуется Ася, — не донесем!

— Попробуем всё-таки, — говорит другая Ася, — может, еще придут в себя!

Она осторожно опускает в пруд одну рыбку. Ряпушка беспомощно вплывает, лежит почти неподвижно, потом вдруг оживает, выравнивается. Вот замерла на миг, вот вильнула хвостиком — и ушла.

Выпустили вторую, третью… И эти следом! Все, кроме одной. Эту уже не разбудить. Не — в формалин. Пригодится для исследования.

Выжившие ряпушки представляют особый интерес. Ведь они оказались самыми стойкими, — значит, их потомки сумеют еще лучше приспособиться к новым условиям жизни.

И всех волновало: как перезимуют эти маленькие новоселы?

Но вот зима миновала. Не подвела ряпушка, хорошо перенесла холод, даже подросла. Ее бережно пересадили в нагульные пруды, — пусть растет и развивается дальше.

Ну, что ж, ряпушка как будто приживается к новым местам, — это хорошо. Но одни волнения сменяются другими. Теперь рыбоводов тревожит: сохранит ли ряпушка свою ценную особенность — нереститься весной, не изменится ли она в новых условиях.

Это покажет будущее.

С каждым годом возрастает рыбье население ропшинских прудов. Увеличивается не только по количеству. Вот еще новые рыбы появились в Ропше: нельма и пелядь.

Нельма прибыла из Кубенского озера Вологодской области.

Нельма — родная сестра волжской белорыбицы, одной из самых ценных рыб. Три тысячи километров проходила белорыбица, поднимаясь по Волге и ее притокам, чтобы добраться до своих привычных нерестилищ на реке Белой и Уфе. Теперь этот путь ей вскоре преградят Сталинградская и Куйбышевская плотины.

А нельма издавна жила в Северной Двине. Но и ее путь к нерестилищу был долог: вверх по Северной Двине и ее притоку Сухоне — в Кубенское озеро, а отсюда еще дальше — в речки Кубину и Ельму.

Но вот, лет сто назад реку Сухону перегородили плотиной, и молодь нельмы оказалась запертой в Кубенском озере. Оставалось либо погибать, либо приспосабливаться к новым условиям жизни.

Многие, наверное, и погибли… Но самые стойкие выжили, выросли и дали потомство. Так постепенно образовалось особое местное стадо нельмы — обитательницы Кубенского озера. Она отлично тут прижилась, а метать икру ходит попрежнему в реку Кубину, только поднимается совсем невысоко — километров на пятьдесят.

Всё это разузнали сотрудники ВНИОРХа. Кроме того, им удалось выяснить, что нельма в Кубенском озере вдвое быстрее растет и развивается, она становится взрослой гораздо раньше, чем ее прародители, жившие в Северной Двине. Значит, рыба эта особенно ценная. Вот и доставили ее в Ропшу на воспитание, чтобы затем переселить в другие озера и водохранилища.

С пелядью тоже стоит поработать. Это рыба удивительно стойкая ко всяким жизненным невзгодам. Она выносит и холодные и высокие температуры, водится даже в таких озерах, где зимой от заморов — недостатка кислорода — погибает почти всё рыбье население. А пелядь чувствует себя неплохо. Она откладывает икру на подземных ключах, несущих воду, богатую кислородом, и, что особенно важно, нерестится в декабре — подо льдом.

Привезенная зимой икра пеляди была проинкубирована, и в мае ее личинки выпустили на новое место жительства. Пищи в прудах было уже вдоволь. Пелядь хорошо прижилась и как следует выросла за лето.

Рыбоводы возлагают на нее большие надежды. Предполагают в первую очередь пустить в «плохие» озера, где не могут жить ее более нежные сиговые собратья.

Почетное дело поручили партия и правительство труженикам рыбного хозяйства — вместе со всеми работниками сельского хозяйства создать в 2–3 года в нашей стране изобилие продуктов питания и сырья для легкой промышленности, чтобы советские люди ни в чем не испытывали недостатка.

Много для этого надо потрудиться рыбоводам; так организовать дело, чтобы с каждого гектара водной площади можно было получить побольше ценной вкусной рыбы, надо повышать урожай рыбы.

Центральная экспериментальная производственная станция ВНИОРХа — Ропша с каждым годом расширяет свою деятельность и вскоре станет одной из научных баз для наших северных и северо-западных районов.

Здесь будут ставить интересные и самые необходимые опыты — выводить, воспитывать и улучшать породы промысловых рыб и создавать новые, жизнестойкие породы. В перестроенных по-новому прудах Ропши будет жить маточное стадо радужной форели, карпов-гибридов и других ценнейших рыб. Отсюда они будут расселяться по водоемам и водохранилищам нашей Родины.

Сколько впереди дела — большого, увлекательного, трудного, радостного!

А. Еромицкий

Кусочек дерева

Из рассказов о химии Рис. В. Тамби

Посмотрите вокруг себя… Вот мебель. Сделана она, как видно, из самых дорогих сортов дерева, но странное дело — это «дерево» не горит.

О том, как рубашка в поле выросла, мы все с детства знаем из сказки замечательного педагога и писателя К. Д. Ушинского. Но та рубашка, которую вы носите, вероятнее всего, выросла не в поле, а в лесу.

Есть такая «кожаная» обувь, для изготовления которой не понадобилось кожи, или теплый шерстяной свитер, который связан из… дерева.

Всё это похоже на загадку. Но ее разгадка — действительность. Несгораемое дерево, необыкновенные обувь, рубашка, свитер и многие еще более необычайные предметы созданы искусством наших химиков, на химических заводах.

«Широко распростирает химия руки свои в дела человеческие… Куда ни посмотрим, куда ни оглянемся, везде обращаются перед очами нашими успехи ее прилежания».

Два столетия назад произнес эти слова отец русской науки — Михаил Васильевич Ломоносов. Он призывал ученых проникнуть во «внутренние чертоги» вещества и первый открыл двери этих «чертогов».

Теперь химики не только хорошо знают состав всех известных нам веществ, но умеют строить и изобретать новые вещества, так же, как конструктор создает новую машину или строитель — новое здание.

У химиков есть свои «кирпичи» — невидимые глазом молекулы, которые состоят из еще более мельчайших частиц — атомов.

Изменяя атомный состав молекул, химики создают новые молекулы и из них строят вещества, которых раньше не существовало.