След крови - Стивен Эриксон

Певуна.

– Во имя Благословенных Курганов, сделай с ней что-нибудь, или это сделаю я.

– Нет. Она начинает мне нравиться. Верно, Блоха?

– Верно. Мошка?

– Вер…

– Да хватит вам!

Трое братьев рассмеялись, и Услада тоже. Мне стало несколько не по себе, особенно от того, как она теперь шагала, смело и отважно, изящно покачивая бедрами и высоко подняв голову, а черные пряди ее волос развевались подобно призрачным змеям, пробующим воздух блестящими язычками. Внезапно я понял, что Услада и в самом деле считает себя беременной. Тому наличествовали все признаки.

Любая мать скажет вам, что беременность и свобода принадлежат к разным мирам, ибо первая означает утрату последней, неся с собой боль и страдания. Но раз сам я матерью не являюсь, то вовсе не собирался разубеждать Усладу Певунью, сколь бы утешительными ни казались ей собственные мысли, – ну разве это не было проявлением благородства с моей стороны?

– Смотрите все! Я Красавчик Гум, знаменитый поэт! – Пустелла засунула руку внутрь мертвой головы и двигала вверх-вниз челюстью, лязгая зубами. – Я творю поэзию! Без устали! У меня есть для всех вас новая поэма. Хотите послушать? Она называется «Кладка яиц»! Ха-ха! Поэма про яйца! Я знаменит и все такое, а мой мозг на вкус как сыр!

– Заткнись, – угрожающе прорычал Тульгорд Виз, нашаривая рукоять меча.

– Я нашел следы, – объявил ехавший впереди Стек Маринд, натягивая поводья; нагнувшись в седле, он прищурился, вглядываясь в землю. – Следы колес экипажа, и довольно глубокие.

Тульгорд нагнал Стека.

– Давно он тут проехал? – спросил он.

– День назад, может, даже меньше.

– Мы настигнем их у парома! Наконец-то!

– Это ведь может оказаться какой угодно экипаж, – заметил Апто Канавалиан, заслужив в ответ злобные взгляды Тульгорда и братьев Певунов. – В смысле, – продолжал он, – это ведь могут быть вовсе не те негемоты? Еще один обоз паломников или…

– Угу, – согласился Стек. – Стоит иметь это в виду. К тому же мы основательно вымотались. Можем прибавить ходу, но не особо. – Он нацелил арбалет на Сардика Фью. – Эй, ты, расскажи нам про тот паром. Как часто он ходит? И сколько времени занимает переправа?

Наш проводник поскреб сморщенный подбородок:

– Раз в день, обычно на закате. Тут есть приливное течение, которое паромщик использует, чтобы добраться до Фаррога. Туда он прибывает на рассвете.

– На закате? – Глаза Стека сузились еще больше. – Успеем, Фью?

– Если поспешим и не будем делать привал на обед… да, думаю, это вполне возможно.

В воздухе ощутимо запахло грозой. Крошка, Мошка, Блоха и Тульгорд Виз зловеще оскалились.

– Что все это значит? – вопросил Арпо Снисход, пинком заставляя лошадь развернуться кругом, чтобы видеть остальных. – Мы что, кого-то преследуем? Кого, демона? Ненавижу демонов. Если мы его поймаем, я изрублю его на куски. На куски! Провозглашаю Гильдию демонов отныне распущенной на веки веков! Эй, кто поджег город? Погасите же огонь! В этом храме есть окна? Проклятье, в дыму ничего не видать! Кто-нибудь, прикончите жреца! Меня это всегда радует. Хо, а это что такое?

– Ваш пенис, – ответил Апто Канавалиан. – И прежде чем кто-нибудь спросит – нет, меня не приводит в особый восторг это слово.

– Но для чего он нужен? А, теперь вспомнил. Гм… весьма мило.

– Мы преследуем вовсе не демона, – сказал Тульгорд Виз, выпрямляясь в седле, как и подобает добродетельному рыцарю. – А некромантов самого худшего сорта. Злобных убийц. Мы поклялись, что они должны умереть во имя добра.

Арпо моргнул, оторвав взгляд от своей измазанной правой руки.

– Некромантов? Ах этих… Жалкие неумехи, ничего не знают, чтоб их. Что ж, буду только рад с ними разделаться. Кто-то тут упоминал Фаррог? Когда-то я жил в городе под названием Фан’аррогал: интересно, они как-то между собой связаны? В устье реки? Кишащий демонами? Ого, видели? Ого! Новая строительная программа. Фонтаны!

Можете облегченно вздохнуть: высказывать замечаний по поводу источника только что исторгнутого фонтана я не стал.

Тульгорд уставился на Арпо широко раскрытыми глазами, что вполне объяснимо, а затем потянул за поводья, вновь разворачивая коня к дороге.

– Веди нас, Маринд. Хочу поскорее с этим покончить.

– Вы сказали – Фан’аррогал? – послышался с козел экипажа голос господина Муста.

Арпо вытирал ладонь о свою голую грудь.

– Мой город. Пока не явились демоны и я не решил, что с меня хватит. – Он нахмурился, и взгляд его подернулся туманом. – Кажется…

– После ночи резни, когда бо`льшая часть города превратилась в дымящиеся руины, – сказал господин Муст, щурясь в дыму своей трубки. – По крайней мере, так рассказывали. Фаррог восстал из его пепла.

– Боги, – прошептал Сардик, вытаращившись на Арпо Снисхода, – так ты – Равнодушный Бог! Наконец-то ты к нам вернулся!

– Это всего лишь человек с треснувшей черепушкой, Фью, – фыркнул Борз Нервен. – Смотрите, у него оттуда до сих пор течет!

– Предпочту не смотреть, – сказал Апто, быстро нагоняя негемотанаев.

Я взглянул на господина Муста:

– Фан’аррогал? Это название встречается лишь в малоизвестных исторических очерках здешних мест.

– В самом деле? – Он поднял кустистые брови. – Но ведь где-то же я об этом слышал?

– Обычное дело для слуг, – кивнул я.

Что-то проворчав, господин Муст дернул поводья, и мулы устремились вперед. Отойдя в сторону, я на мгновение оказался один, остальные уже поспешили следом за негемотанаями. Ну… почти один, если уж быть точным.

– Я Красавчик Гум, и я сделаю все, что она велит!

«Щелк-щелк!» – лязгнули зубы.

Воистину – мечта любой поклонницы.

– Помоги нам убить время, – приказал Крошка Певун, как только я их нагнал.

– Слезы бедной женщины пролились на шкуры, когда, в последний раз мягко обняв ее, фенн вышел из хижины. Серый рассвет словно бы насмехался над всеми красками мира, и она сидела не шевелясь посреди этого мертвого царства, слыша лишь доносившийся снаружи слабый шум ветра. Она ожидала услышать скрип полозьев по снегу, но до нее не донеслось ни звука. Ей хотелось услышать лай охотничьих собак, хруст льда под замотанными в шкуры ногами, радостные крики при виде туши убитого фенном животного. Ей хотелось услышать звуки ее собственной жизни, каковой та была вчера и во все предшествующие дни, насколько хватало памяти, звуки детства, которые остались почти прежними, хотя она уже не была ребенком. Фенн ушел, оставив в ее душе дыру величиной с пещеру. Он принес темные слова и светлые дары, по обычаю чужаков и незваных гостей. Но хижину окружала… лишь тишина.

– Жестокая история, – заметил Стек Маринд. – Тебе следовало позволить ей умереть вместе с Роудом.

– От меня требовали иного, – ответил я ехавшему в нескольких шагах впереди всаднику. – В любом случае финал, как вы прекрасно