Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Ой, переключи, — скривилась Таня. — Я не могу такое смотреть. — Действительно не могла. Но не потому что была равнодушна к происходящим событиям. Совсем наоборот. Слишком остро все это отзывалось в ее душе. Особенно сейчас, когда ее эмоциональный фон был заметно повышен.

Денис переключил не сразу, послушал еще несколько секунд.

— Бардак. Эта война не кончится никогда, она и не кончалась. Как взрывали, так и взрывают. Как похищали, так и похищают. Отчитываются в новостях, что кого-то спасли. А скольких не смогли… о десятке с перерезанными глотками молчат.

Таня передернула плечами.

— Ужас. Так страшно. Я как-то наткнулась на передачу, в которой рассказывали о солдатах, взятых в плен чеченскими боевиками…

— Я бы застрелился.

— Что?

— Я бы застрелился, — повторил Денис твердо. — Чтобы в плен не попасть. Ни за что. Я бы сразу сам себе пулю в голову пустил.

Жутко стало от его слов, и Таня подавила в себе дрожащий вдох.

ГЛАВА 36

В окно дышала зима. Настоящая, декабрьская. Стылая. Уверенная. Со скулящими метелями и хрустким снегом.

Люди привыкли уповать на весну, возлагать на нее большие надежды. Весной мечтают о любви, ждут расцвета отношений, перемен в личной жизни. И просто — перемен.

Таня всегда мечтала в декабре. Надеялась, верила. Загадывала желания. В каждом новом дне видела предвестники чего-то большого и значимого.

В прошлом декабре загадала Настю. А в этом не знала, чего пожелать. Не потому, что все было. Скорее, оттого что не могла решить, с чего начать: чем заполнить образовавшуюся внутри пустоту. И хотя жизнь ее сейчас наполнена новыми чувствами и эмоциями, чего-то все равно недоставало.

Понятно — чего. Давно уже понятно… а потому как-то еще более безрадостно.

Хотя старалась не впадать в депрессию и даже пыталась создать себе праздничное настроение, загодя украсив квартиру цветной мишурой и новогодними гирляндами. И елка мерзла на балконе, дожидаясь своего часа. Который день просила Бориса установить ее в подставку, но все бестолку — то некогда ему, то устал. А кто не устает? Разве Таня не уставала? — еще как уставала. Неужели и по этому поводу придется Дениса беспокоить? Уже неудобно постоянно отрывать его от дел по всяким мелочам.

Таня тихонько вздохнула. Маленькая Настя тоже. Получилось вот так, в унисон. Вызвало улыбку, и по телу горячей волной прошлась нежность. Чувство, которое вызывало даже физическую реакцию: теплоту в руках и жжение в глазах, от слез умиления и радости.

Сокровище. Ее маленькое счастье. Нет, не маленькое, огромное счастье.

Нагнувшись над кроваткой, коснулась губами детской щечки, почти невесомо, чтобы не разбудить. Не смогла удержаться. Да и не сдерживала себя никогда. Всегда целовала, касалась, любила держать Настю на руках. Не могла понять твердых убеждений, что нельзя приучать ребенка к рукам. А как не приучать? Сейчас физический контакт — единственный способ дать малышке понять, что она горячо любима. Хотя бы мамой. А папа…

Папа, то есть, Борис, разочаровывал все больше. Редко брал Настю на руки и совсем не хотел оставаться с ней наедине. Просто катастрофа, хоть плачь. Коробило и разрывало душу. А что поделать? И совсем непонятно, отчего такое отношение. Ведь беременность желанная… Таня настояла, и, прежде чем зачать, они прошли полное обследование, сдали все анализы, пропили витамины. В тридцать лет мужчина, само собой разумеется, должен осознавать, что ребенок приносит не только радость, но и трудности, проблемы. Бессонные ночи, колики у малыша, усталость — все это надо пережить. Преодолеть, при этом не забывая радоваться и наслаждаться каждым моментом. Они, эти сладкие и нежные мгновения, уходят, перетекая в прошлое и их не растянешь, не вернешь в настоящее.

Подумалось, что стоит пойти и включить свет в прихожей. Иначе Борис в потемках что-нибудь обязательно перевернет, загремит и разбудит Настю. Малышка так чутко спала, что приходилось передвигаться по квартире буквально на цыпочках, что Бориса ужасно бесило. Его вообще много чего бесило. Легче сказать, к чему он не придирался, а не перечислять все поводы для его недовольства. И у самой Тани их было предостаточно, поводов…

Следуя своей мысли, включила свет в прихожей. Затем пошла на кухню вымыть за собой тарелку, потому что поужинала раньше, не дожидаясь мужа. Такое стало происходить довольно часто. И, как ни парадоксально это звучит, к сожалению, совсем не расстраивало. С горечью Таня осознавала, что ей было спокойнее и комфортнее, когда Бориса нет рядом.

Звонок заставил подпрыгнуть на месте, и Таня вихрем понеслась к входной двери.

— Я же просила пользоваться своими ключами, не звонить. Неужели так трудно? — недовольно ворча впустила мужа, одновременно прислушиваясь, не заплакал ли ребенок. Нет, из спальни не доносилось ни звука. — Почему так поздно? — Спросила больше по привычке, нежели из подозрительного интереса.

— И что? — как-то сразу агрессивно отреагировал Борис. Впрочем, не удивил. Особенно, если учесть, что от него разило алкоголем. А будучи нетрезвым муж не деликатничал.

— Ничего особенного, просто мне интересно, почему ты задержался.

— Не начинай! — пренебрежительно отмахнулся. В последнее время почти все их разговоры проходили вот так натянуто, на раздраженной ноте.

— Так ты хоть раз ответь вразумительно, чтобы я не начинала, — к собственному удивлению не сдержалась Таня. Голос не подняла, но прошипела очень выразительно. Очень трудно быть все время в напряжении, да и невозможно, надоело.

— Ты весь день ждешь меня, чтобы устроить истерику? Пожрать что-нибудь дай лучше.

— На плите. И не ори, Настя спит, — сдерживая негодование сказала Таня, ушла в спальню и встала у окна. Хлопнула дверь в ванную. Боря и не думал вести себя тихо. Сволочь… Сволочь!

Таня кричала про себя, в мыслях. Разрывалась от дикой обиды. Вот сейчас чувствовала, что стоит у самой пропасти. И до того, чтобы рухнуть вниз, остается всего один шажок. Или толчок.

Чайник, который она поставила на плиту до того, как открыть дверь, засвистел. Татьяна снова выскочила из комнаты. Все у нее какими-то скачками да рывками. Неравномерно и непостоянно. Как были ее отношения с Борисом цикличными, так и остались. Еще хуже сейчас, потому что раньше хотя бы просветление наступало, а с рождением ребенка только непроглядный мрак царил. Все одно да потому — непонимание, взаимные обиды, постоянные придирки. И как ни старалась, по-другому не получалось. То ли терпение ее иссякло, то ли что-то чувства притупились. Наверное, чувства. И сама не знала, любит ли еще мужа… Хотя, что тут думать? Если задаешься таким вопросом, то уже очевидно, что нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});