Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

«Гипертрофия», которая распространяется на «длину, ширину и толщину» тела, увенчанного, к тому же, головой или черепом «гигантского размера», – выглядит подозрительно и походит на пустую отговорку для того, чтобы заставить разбитую теорию продержаться еще немного. Это правильно, что наука должна быть осторожной, но даже сорок «бессмертных» во всем величии своих академических санов подверглись бы осмеянию, если бы они попытались убедить нас в том, что ненормальная величина русской девочки-гиганта в шесть с половиной футов [ок. 2-х метров] при восьмилетнем возрасте, была результатом хронической водянки!

К вопросу изучения русского языка индийскими офицерами

Перевод – К. Леонов

В «Pioneer» от 19 февраля [1881 г. ] опубликовано письмо м-ра Уолтера Т. Лайэлла, Королевского консула в Тифлисе, на Кавказе, которое привело меня в настоящий восторг. Этот господин предлагает и даже настаивает на целесообразности изучения русского языка «индийскими и другими офицерами». Он рекомендует англо-индийскому правительству «предложить за это премию в 2 или 3 тысячи рупий, чтобы стремящийся к этому мог провести один год в какой-нибудь части России», предпочтительно на Кавказе, поскольку это «место наиболее подходит для такого выбора, так как здесь изучающий русский язык может овладеть также основами турецкого (или татарского) языка». Этот дружелюбный чиновник, заканчивая свое весьма либеральное и своевременное предложение относительно Кавказа (Русской Индии), еще раз повторяет, что «для изучающих было бы лучше получить (для начала) основные навыки в этих языках, добросовестно изучая их в Индии (в Лахоре), а затем провести один год на Кавказе для завершения обучения».

Вот уж поистине прекрасная и счастливая мысль! Какая вырисовывается замечательная картина взаимного счастья и доброжелательности, разумеется – если довести это дело до конца! Русскому консулу в Бомбее следует, не теряя времени, немедленно разослать подобные предложения офицерам российской армии, чтобы они как можно скорее «добросовестно приступили к получению основных навыков» в хиндустани, урду и маратхи сначала в Санкт-Петербурге, а затем продолжили изучение в течение года в Пуне, в Канпуре и Кашмире, «для завершения обучения»; ибо после принятия предложения м-ра Лайэлла, я не верю, что англо-индийское правительство поведет себя невоспитанно и незамедлительно не сделает подобного же предложения и не окажет такого же гостеприимства русским офицерам в Индии. Королевский консул в Тифлисе, очевидно, совершенно уверен в их радушном приеме, поскольку он с такой убежденностью пишет и приглашает их на Кавказ. Могу поручиться, что русских никогда не упрекали в недостатке гостеприимства, и эта черта объединяет их со всеми наполовину варварскими азиатскими народами. Не обнаружит индийский военный в Тифлисе и недостатка во вдовах («по той причине, что их героические супруги участвуют в чингисханской экспедиции по Центральной Азии»), чтобы «полаяться» в спокойные времена досуга. Нет, также, ни малейшего опасения в том, что их примут за «британских шпионов», ибо как только будущие лингвисты пересекут границы империи, эта опасность станет совершенно эфемерной. Лишенная благословения конституции, которая вынудила бы ее, хотя бы в исключительных обстоятельствах, скрывать двурушничество и подозрительность за правилами утонченного этикета, которые ей даже не снились, или как минимум оказывать уважение, она, с точки зрения рядового англичанина, прозябает в откровенно постыдном состоянии. Она хуже татарина для своих сыновей, но к чужеземцам она всегда была радушной и доброжелательной. Пусть индийские офицеры во что бы то ни стало приезжают на Кавказ. Россия, со всеми ее многочисленными «беспринципными поступками» в области политики, все же придерживается принципа «честности среди воров». Она никогда не перенесет на отдельных людей, прибывших с добрыми намерениями и с доверием в ее пределы для обучения, тот гнев, который она может испытывать в отношении их страны, с которой она находится в политической конфронтации.

Таким образом, картина будущего, в ее голубиной природе, – идиллически-положительная, а ее успокоительное влияние на все другие народы станет поистине неоценимым. Только представьте майора Батлера с достопочтенным Джорджем Напьером и капитаном Гиллом, возглавляемыми генералом Робертсом, изучающими русский язык на руинах Гуниба в Дагестане, в то время как генерал Скобелев, в окружении полковников Гродекова, Куропаткина и, может быть, Пржевальского, подобно Юпитеру с его спутниками, заручившись помощью одаренных переводчиков из русского министерства иностранных дел, овладевают трудностями «Bagh-o-Bahar» и «Baital Pachisi» в стране Wasudew Bulwant Phadke, или упражняются в переводе с хинди на русский в «законных владениях принца Рамчандры» – злополучного героя русского «Голоса», – в северо-западных провинциях! Не будете ли вы так любезны сообщить нам, последуют ли немедленно совету м-ра Уолтера Т. Лайэлла, или же нам придется ждать для этого завершения Калиюги?

К читателям «Люцифера»

Перевод – К. Леонов

Хотя вышло еще только четыре номера нашего журнала, его молодая жизнь уже полна забот и трудностей. Все обстоит так, как должно быть; то есть, ему, подобно любому другому изданию, вменяют в обязанность удовлетворять всех своих читателей, и это исключительно в природе вещей и участь каждого печатного органа. Но что кажется немного удивительным в этой культурной и свободомыслящей стране, так это то, что «Люцифер» получает такое количество анонимных, злорадных и даже оскорбительных писем. Конечно, это лишь случайное замечание, и мусорная корзина нашей редакции является в этом случае единственным адресатом; однако сам этот факт наводит на мысли о странных особенностях человеческой природы.[255]

Искренность является истинной мудростью; но это очевидно лишь для ума духовного философа. Она кажется грубостью и оскорблением для того, кто считает ложь и обман проявлением культуры и вежливости, и видит кратчайший, легчайший и наиболее надежный путь к успеху только в том, чтобы не трогать спящих собак и старые обычаи. Но, если собаки препятствуют пути к прогрессу и истине, а общество, как правило, отвергает мудрые слова (Св.) Августина, говорившего, что «никто не должен ставить обычай выше разума и истины», достаточная ли это причина для филантропа, чтобы свернуть с пути истины, или даже уклониться от него, поскольку некий эгоист поступает таким образом? Совершенно верно, как где-то заметил сэр Томас Браун, что не каждый человек является настоящим защитником истины, и не каждый способен принять вызов в этом случае. Слишком многие из таких защитников, вследствие своей неосмотрительности или слишком большого энтузиазма, способны столь быстро атаковать ошибки, что они сами «становятся трофеями, добытыми врагами истины». Вероятно, не каждый из нас (членов Теософского общества) может сделать это лично, но лишь те из наших членов, кто добровольно и заблаговременно принес себя самого в жертву великому делу Истины. Этому учит нас один из Учителей Мудрости в некоторых фрагментах своего послания.[256] Подчеркивая, что те из нас, кто занимается общественной деятельностью, как то – редакторы, лекторы и т. д., должны бесстрашно говорить «Правду в лицо ЛЖИ», он вместе с тем признает негодной практику осуждения и критики, если она исходит от отдельных теософов как таковых.

К сожалению, публика и читатели придерживаются иного мнения. Поскольку наш журнал совершенно лишен сектантства, не будучи ни теистическим, ни атеистическим, ни языческим, ни христианским, ни ортодоксальным, ни еретическим, понятно, что его редакторы ищут вечные истины в самых противоположных друг другу религиозных системах и методах мышления. Таким образом, «Люцифер» не может дать полного удовлетворения как неверующему, так и христианину. На взгляд первого – будь он агностик, секулярист или идеалист – обнаружить, что в основе того «мусора», который содержится в еврейской Библии или в христианском Евангелии, лежит божественная или оккультная мудрость – отвратительно; по мнению последнего, признать, что истины, содержащиеся в еврейско-христианских священных текстах, те же, что и в индуистской, зороастрийской, буддийской и египетской религиозной литературе – богохульство и утрата душевного равновесия. Отсюда сильнейшая критика с обеих сторон, насмешки и оскорбления. Каждая партия хотела бы привлечь нас на свою сторону, признавая за истину лишь то, что соответствует требованиям ее сектантского «изма».

Но так не может быть, и так не будет. Наш девиз с самого начала – и он будет таковым всегда – состоит в том, что «НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ». Истина – вот то, что мы ищем; найдя ее, мы заявим о ней всему миру, независимо от того, где мы ее нашли. И подавляющее большинство наших читателей полностью удовлетворено нашей политикой, что, в свою очередь, соответствует нашим намерениям.