МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Сергей Абрамов

— Заведомо убыточная сделка, Бенсон.

— Не думаю. Вы читали сегодняшние газеты?

— Что вы имеете в виду?

— Непонятную смерть некоего Хора, бывшего консультанта Харрингтона.

— На что вы намекаете? Вы прекрасно знаете, что я не способен устранить даже злейшего своего врага…

— Не волнуйтесь, Лусто. Я знаю, что вы истинный христианин: любите своих врагов и ненавидите друзей… Но если вы предложите этот альбом кому-нибудь другому, а вы, кажется, собираетесь поступить подобным образом, то обязательно начнутся вопросы.

— Не начнутся, Бенсон.

— Уверяю вас, начнутся.

— Вы угрожаете?

— Я только предупреждаю.

— Я не люблю шантажа.

— Я тоже. Поэтому предлагаю вам пятьсот тысяч долларов. Если не согласны — уходите. У меня много дел.

— Согласен. Но в следующий раз я пойду к Смиту.

— Следующего раза не будет. Такие коллекции встречаются раз в пятьдесят лет.

— Вы обещали сказать мне кое-что насчет «сидангских близнецов»…

— Откуда я узнал, что они фальшивки?

— Да.

- Видите ли, Лусто, подлинник у меня.

— Что? Вы это серьезно?!

— Я могу показать. Смотрите.

Бенсон выдвинул левый верхний ящик письменного стола и протянул Лусто плотный черный лист с тремя алыми марками.

— Дайте, пожалуйста, лупу. Нет, другую. Благодарю.

Лусто внимательно разглядывал марки. Лупа подергивалась в его дрожащей руке.

— Ну, что скажете?

— Извините, Бенсон, показывали ли вы их эксперту?

— Еще нет. Однако я абсолютно убежден в их подлинности. У меня есть основания для такой уверенности.

— Должен вас с радостью огорчить. Это подделка, причем, в отличие от моей полосы, подделка очень примитивная. На подобной бумаге печатались марки княжества Сирмур, а не Сиданга. К тому же не совпадает оттенок краски. Готов держать пари, что это фальшивка из конторы Спиро.

— Или Тюэна?

— Нет. Тюэн работает гораздо тоньше. Если все-таки окажется, что мой экземпляр поддельный, то, значит, это рука Тюэна. Кстати, где вы приобрели свою фальшивку? Судя по тому, что вы еще не показывали ее экспертам, она у вас недавно и вам еще не пришлось платить за нее.

— Возможно, вы и правы, Лусто. Но меня интересует другое: где подлинник?

— Наверное, у Хора.

— Нет!

— О-ля-ля! Значит, эту фальшивку отняли у Хора, а он умер от огорчения.

— Помолчите. Длинный язык и непроверенные догадки никого не доводили до хорошего. Оставьте их при себе.

— Надеюсь, я могу оставить при себе и чек, который вы подписали?

— Конечно. Однако где находится подлинник? Как вы думаете, Лусто?

— Возможно, я вам его еще принесу. За сто тысяч долларов! И не буду просить больше. Я ведь не шантажист.

— Что вы хотите сказать?

— В номере Хора побывали ваши люди, они видели его живым последними. Вы же запугивали меня…

— Вы знаете, что я не пошел бы дальше слов.

— Теперь знаю. Между прочим, мне в голову пришла одна простая мысль…

— Какое совпадение! И мне тоже.

— Дай бог, чтобы наши мысли оказались разными. Я ухожу, прощайте, Бенсон.

— Прощайте, Лусто. До свидания, мой старый друг.

— Не огорчайтесь. Мы еще отыграемся.

Бенсон подождал, пока вышел Лусто, и в задумчивости стал прохаживаться по кабинету. Затем, видимо приняв решение, подошел к телефону и набрал номер.

IX

В НОМЕРЕ 428

В десять часов вечера невдалеке от отеля «Руан» остановился серый «пежо». Из него вышел полнеющий мужчина небольшого роста в баскском берете. Оглянувшись, он уверенно поднялся по ступенькам и вошел в гостиницу. Попросив остановить лифт на третьем этаже, мужчина поблагодарил мальчишку-лифтера и не спеша направился к буфету. Выпив рюмку анисовой и купив сигареты «Житан», он двинулся из буфета на пятый этаж, оттуда спустился на четвертый и подошел, наконец, к номеру 428. Прислушавшись и не услышав ничего подозрительного, он быстро открыл дверь.

После кончины Хора прошло четыре дня. Номер был прибран, но его еще никому не сдавали.

Человек осветил комнату маленьким фонарем. Кровать, диван, два кресла, журнальный столик, стол, стулья, шкаф. Вздохнув, он снял пиджак и принялся тщательно исследовать спинку дивана. Потом наступила очередь кресел и стола. Толстяк тихо чертыхался и громко сопел.

Прошло двадцать-двадцать пять минут. По-видимому, он так и не добрался до предмета своих поисков. Закурив сигарету, человек внимательно осмотрел ванную и подоконники и зачем-то повернул ручку крана в умывальнике. Шум воды привел его в себя, и, закрыв кран, он уселся в кресло.

Затем, вздохнув еще раз, он подошел к платяному шкафу и, открыв дверцу, посветил себе фонарем. Прямо перед собой он увидел оскаленную в улыбке физиономию какого-то чудовища, походившего на хищную птицу. Голова страшилища, освещенная дрожащим лучом фонаря, приближалась к толстяку все ближе и ближе.

Он готов был уже завопить, но железные руки сжали его горло. Покачнувшись, толстяк опустился на пол и чуть было не потерял сознание.

— Не пугайтесь, я человек из плоти, — сказало страшилище, выходя из шкафа. — Вы, по-моему, тоже, хотя и страдаете ее излишками. Работаете на Бенсона?

Толстяк кивнул головой, говорить он еще не мог.

— Вы ищете марки Сиданга, — продолжал незнакомец из шкафа. — Я ищу их тоже. Но мы рискуем ничего не найти, если будем отвлекаться. Тем не менее, любезнейший, искать буду я один, по праву первого и по праву сильного. Вы же сядете лицом к стене в это кресло. Вот так. Садитесь.

В этот момент почти бесшумно открылась дверь и в комнату скользнул еще один неизвестный.

— Входите, Арнольд, — сказал человек, вышедший из шкафа, вынимая руку из кармана. — Здесь все свои. Как я и предполагал, мои рассуждения совпали с рассуждениями Бенсона. Вы знаете этого типа?

— Кажется, его зовут Лео. Он специалист по филателии и работает на Бенсона уже лет пятнадцать.

— Он специалист не только в области филателии… Вы действительно Лео?

Толстяк кивнул головой.

— Он действительно Лео, но нам от этого не легче, Арнольд. Проследи за ним, а я продолжу поиски.

— Вы уже много просмотрели?

— В основном мебель. После меня то же сделал наш друг Лео, и с тем же успехом. Остались обои. Дай мне фонарик.

В продолжение четверти часа он прощупывал каждый сантиметр обоев. Двое других наблюдали за ним в полумраке. Вдруг Лусто (это был он) издал какое-то восклицание и, вынув из кармана перочинный нож, сделал прорез в обоях. Фонарь выпал из его рук, и он тихо выругался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});