Рейтинговые книги
Читем онлайн Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 152

Пленник редко выходил невредимым из этой игры, даже если в ней принимали участие только опытные воины; гораздо чаще плохо рассчитанный удар приносил смерть. На этот раз Расщепленный Дуб и другие старые вожди не без основания опасались, как бы воспоминание о судьбе Пантеры не подстрекнуло какого-нибудь сумасбродного юнца покончить с победителем тем же способом и, может быть, тем же самым оружием, от которого погиб ирокезский воин. Это обстоятельство само по себе делало пытку томагавками исключительно опасной для Зверобоя.

Но, видимо, юноши, приступившие сейчас к состязанию, больше старались показать свою ловкость, чем отомстить за смерть товарищей. Они были в возбужденном, но отнюдь не в свирепом расположении духа, и Расщепленный Дуб надеялся, что, когда молодежь удовлетворит свое тщеславие, удастся спасти жизнь пленнику.

Первым вышел вперед юноша, по имени Ворон, еще не имевший случае заслужить более воинственное прозвище. Он отличался скорее чрезмерными претензиями, чем ловкостью или смелостью. Те, кто знал его характер, решили, что пленнику грозит серьезная опасность, когда Ворон стал в позицию и поднял томагавк. Однако это был добродушный юноша, помышлявший лишь о том, чтобы нанести более меткий удар, чем его товарищи. Заметив, что старейшины обращаются к Ворону с какими-то серьезными увещаниями, Зверобой понял, что у этого воина довольно неважная репутация. В самом деле, Ворону, вероятно, совсем не позволили бы выступить на арене, если бы не уважение к его отцу, престарелому, весьма заслуженному воину, оставшемуся в Канаде. Все же наш герой полностью сохранил самообладание. Он решил, что настал его последний час и что нужно благодарить судьбу, если нетвердая рука поразит его прежде, чем начнется пытка.

Приосанясь и несколько раз молодцевато размахнувшись, Ворон наконец метнул томагавк. Оружие, завертевшись, просвистело в воздухе, срезало щепку с дерева, к которому был привязан пленник, в нескольких дюймах от его щеки и вонзилось в большой дуб, росший в нескольких ярдах позади. Это был, конечно, плохой удар, о чем возвестил смех, к великому стыду молодого человека. С другой стороны, общий, хотя и подавленный, ропот восхищения пронесся по толпе при виде твердости, с какой пленник выдержал этот удар. Он мог шевелить только головой, ее нарочно не привязали к дереву, чтобы мучители могли забавляться и торжествовать, глядя, как жертва корчится и пытается избежать удара. Зверобой обманул все подобные ожидания, стоя неподвижно, как дерево, к которому было привязано его тело. Он даже не прибегнул к весьма естественному и обычному в таких случаях средству — не зажмурил глаза; никогда ни один, даже самый старый и испытанный краснокожий воин не отказывался с большим презрением от этой поблажки собственной слабости.

Как только Ворон прекратил свою неудачную ребяческую попытку, его место занял Лось, воин средних лет, славившийся своим искусством владеть томагавком. Этот человек отнюдь не отличался добродушием Ворона и охотно принес бы пленника в жертву своей ненависти ко всем бледнолицым, если бы не испытывал гораздо более сильного желания щегольнуть своей ловкостью. Он спокойно, с самоуверенным видом стал в позицию, быстро нацелился, сделал шаг вперед и метнул томагавк. Видя, что острое оружие летит прямо в него, Зверобой подумал, что все кончено, однако он остался невредим. Томагавк буквально пригвоздил голову пленника к дереву, зацепив прядь его волос и глубоко уйдя в мягкую кору. Всеобщий вой выразил восхищение зрителей, а Лось почувствовал, как сердце его немного смягчается: только благодаря твердости бледнолицего пленника он сумел так эффектно показать свое искусство. Место Лося занял Попрыгунчик, выскочивший на арену, словно собака или расшалившийся козленок. Это был очень подвижный юноша, его мускулы никогда не оставались в покое; он либо притворялся, либо действительно был не способен двигаться иначе, как вприпрыжку и со всевозможными ужимками. Все же он был достаточно храбр и ловок и заслужил уважения соплеменников своими подвигами на войне и успехами на охоте. Он бы давно получил более благородное прозвище, если бы один высокопоставленный француз случайно не дал ему смешную кличку. Юноша по наивности благоговейно сохранял эту кличку, считая, что она досталась ему от великого отца, живущего по ту сторону обширного Соленого Озера.

Попрыгунчик кривлялся перед пленником, угрожая ему томагавком то с одной, то с другой стороны, в тщетной надежде испугать бледнолицего. Наконец Зверобой потерял терпение и заговорил впервые с тех пор, как началось испытание.

— Кидай, гурон! — крикнул он. — Твой томагавк позабудет свои обязанности. Почему ты скачешь, словно молодой олень, который хочет показать самке свою резвость? Ты уже взрослый воин, и другой взрослый воин бросает вызов твоим глупым ужимкам. Кидай, или гуронские девушки будут смеяться тебе в лицо!

Хотя Зверобой к этому и не стремился, но его последние слова привели Попрыгунчика в ярость. Нервозность, которая делала его столь подвижным, не позволяла ему как следует владеть и своими чувствами. Едва с уст пленника сорвались его слова, как индеец метнул томагавк с явным желанием убить бледнолицего. Если бы намерение было менее смертоносным, то опасность могла быть большей. Попрыгунчик целился плохо; оружие мелькнуло возле щеки пленника и лишь слегка задело его за плечо. То был первый случай, когда бросавший старался убить пленника, а не просто напугать его или показать свое искусство. Попрыгунчика немедленно удалили с арены и его горячо упрекли за неуместную торопливость, которая едва не помешала потехе всего племени.

После этого раздражительного юноши выступили еще несколько молодых воинов, бросавших не только томагавки, но и ножи, что считалось гораздо более опасным. Однако все гуроны были настолько искусны, что не причинили пленнику никакого вреда. Зверобой получил несколько царапин, но ни одну из них нельзя было назвать настоящей раной. Непоколебимая твердость, с какой он глядел в лицо своим мучителям, внушала всем глубокое уважение. И когда вожди объявили, что пленник хорошо выдержал испытание ножом и томагавком, ни один из индейцев не проникся к нему враждебным чувством, за исключением разве Сумахи и Попрыгунчика. Эти двое, правда, продолжали подстрекать друг друга, но злоба их пока не встречала отклика. Однако все же оставалась опасность, что рано или поздно и другие придут в состояние бесноватости, как это обычно бывает во время подобных зрелищ у краснокожих.

Расщепленный Дуб объявил народу, что пленник показал себя настоящим мужчиной; правда, он жил с делаварами, но не стал бабой. Вождь спросил, желают ли гуроны продолжать испытания. Однако даже самым кротким женщинам жестокое зрелище доставляло такое удовольствие, что все в один голос просили продолжать. Хитрый вождь, которому хотелось заполучить славного охотника в свое племя, как иному европейскому министру хочется найти новые источники для обложения податями населения, старался под всевозможными предлогами вовремя прекратить жестокую забаву. Он хорошо знал, что если дать разгореться диким страстям, то остановить расходившихся индейцев будет не легче, чем запрудить воды Великих Озер в его родной стране. Итак, он призвал к себе человек пять лучших стрелков и велел подвергнуть пленника испытанию ружьем, указав в то же время, что они должны поддержать свою добрую славу и не осрамиться, показывая свое искусство.

1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 152
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер бесплатно.
Похожие на Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер книги

Оставить комментарий