Счастье — это теплый звездолет - Джеймс Типтри-младший

Кливер. — Так чего вы хотите?

— Предложить свое скромное содействие.

— Предлагайте.

Инопланетянин оглянулся и пересчитал присутствующих:

— Хотелось бы еще хоть одного… для представительности… — Он робко умолк.

— Он хочет собрать типа комиссии, — объяснил Уилан. — Чтобы мы решили, не выйдет ли это все боком.

— Ну и кто вам еще нужен? Ральф Нейдер? «Сьерра клаб»? Билли Грэм? Белла Абцуг?[94]

— Ему нужен хороший человек от вас! — сказал Марти.

Пришелец кивнул:

— Не могли бы вы посоветовать кого-то, кто хорошо разбирается, скажем так, в этических вопросах и последствиях? Только, пожалуйста, неофициальное лицо. Кого-то, кому вы решились бы доверить секрет величайшей важности.

— Ого! — сказала Мэрион.

— В этических вопросах? — медленно покачал головой Кливер, не спуская глаз с пришельца. — Посоветовать можно. Если, конечно, все это не чушь собачья, а у меня есть такие подозрения. Минуту. Ну вот, например, судья Болл — экзамены у меня принимал. Во всех вопросах разбирается. И доверять этой старой кочерыжке, пожалуй, можно. Представляю, какое лицо у него… — Кливер, яростно орудовавший в ящике стола, вдруг запнулся. — Слушайте, если тут какой-то розыгрыш, в порошок сотру, ясно?

Инопланетянин втянул голову в плечи:

— Да что вы!..

— В общем, я предупредил. — Кливер потянулся было к телефону. — Черт! Забыл совсем. Он же в Денвере. Давайте на следующей неделе?

— Ох, надо бы поскорее. Честно говоря, сегодня. Мои друзья ждать не будут.

— Совсем у меня голова не работает, — ухмыльнулся Кливер пришельцу. — Может, вам еще куда-нибудь поехать мир спасать?

— Стой! — воскликнула Мэрион. — А профессор Лукас? Как думаешь? Я ходила к нему на занятия, я ему доверяю. Он еще уволился из Национальных институтов здоровья… ну ты помнишь почему. Я тебе говорила.

— Лукас? Он ведь какой-то научной хренью занимается? Консультирует что-то там?

— Он в университете работает. В Пайк-Ривер, отсюда всего сорок миль.

— Позвони.

— Ты что?! — замахала руками она.

Но когда Кливер дозвонился до секретарши Лукаса, Мэрион очень толково и убедительно рассказала, что она бывшая студентка, а теперь случилось событие колоссальной научной важности и не мог бы Лукас уделить им десять минут? В конце концов секретарша сдалась, Кливер повесил на дверь табличку «Ушел на охоту», и вся компания бегом рванула к машине, где и разместилась среди рыболовных снастей и прочего.

— Почему ты думаешь, что Лукасу можно доверять? — спросил Кливер.

Универсал мчался по федеральной трассе сто один. Погода стояла отличная, какая бывает в этих северных краях. Пришелец выставил руку в окно и расспрашивал Марти, как что называется:

— Не знаю, — улыбнулась Мэрион. — Он из тех, кто морщится.

— Морщится?

— Ну когда начитаешься газет, насмотришься телевизора — ужасаться сил уже не хватает, но человек морщится. Где-то от голода умирают двадцать миллионов младенцев — ой! В вонючем доме престарелых издеваются над стариками — ой, ой! На супербомбы выделено восемьдесят миллиардов — ой, ой, ой! Кливер, ты тоже морщишься. Я все вижу.

— Оджибве не морщатся! — гаркнул Кливер и вдруг прибавил: — Мать твою.

Позади них оглушительно завопила сирена.

— Только его не хватало.

Они съехали на обочину и остановились. Раздались тяжелые шаги, и водительское окно полностью перекрыл песочного цвета мешок с камнями. На мешке были значки и ремни.

— Здорово, ребята.

— Здравствуйте, шериф, — бесцветным голосом сказал Уилан.

— Слушай, парень, разговор есть. Ты что натворил с Чарли Орром, черт тебя дери? Простите, мисс.

Широкая физиономия шерифа опустилась к окну, чтобы определить обладательницу ног. Определив, улыбаться он перестал, что было и к лучшему.

— У Орра в фургоне было обнаружено восемь единиц оленьих туш или их частей, — ответил Уилан.

— Он сказал, ты его на скорости под сто шестьдесят пытался с дороги скинуть.

— А он не останавливался. Хотя я с сиреной шел. Пришлось пристроиться сзади и подтолкнуть маленько.

— Это опасное вождение. Ты своим долбаным рыдваном убьешь кого-нибудь.

Шериф по-прежнему стоял, склонившись к окну, и разглядывал салон круглыми голубыми глазами.

— Ты в курсе, Уилан, что на эти штуки разрешение надо? Полицию из себя строишь? Вот оформлю протокол…

Уилан промолчал.

— Ба, целое сборище, — продолжал шериф. — А ты, малец, Брамбакера сын? Отец знает, с кем ты тут разъезжаешь?

— Мы ему сказали, — ответил Марти.

— Да? Я, пожалуй, тоже скажу. Ты… — Шериф ткнул подбородком в инопланетянина. — Неместный, что ли?

— Да-да, сэр! Истинно так! — затрепетал пришелец. — Всего лишь проездом.

— Ну так и проезжай. Это твой адвокат?

— Боже упаси, нет! Я… — Но тут Кливер пихнул его в бок, и он осекся.

— Ясно, одна шайка, — проворчал шериф и убрал физиономию из окна. — Так, Уилан, чтобы завтра с утра был у меня, ясно? И машину свою, представляющую опасность на дороге, пригони.

— Но обвинение с Орра я не снимаю.

— Само собой, — усмехнулся шериф и хлопнул по крыше машины.

В этот момент инопланетянин издал какой-то звук, будто чихнул. В машине и на улице полыхнуло сиреневым светом.

Морда шерифа вновь вдвинулась в окно.

— Фейерверки везем?

— Какие фейерверки?! Нет! — закричали все, кроме Кливера.

Шериф снова хлопнул по крыше. Сильно.

— Ясно, все на выход.

Он рывком распахнул дверь рядом с Мэрион.

— А ордер? — запротестовал Кливер.

Шериф пожевал губами и выплюнул жвачку.

— Как окружной шериф, я требую оказать содействие сотруднику полиции при исполнении обязанностей. А именно — при проверке на предмет перевозки запрещенной пиротехники. На выход!

Он схватил Мэрион за руку.

Кливер стал распрямляться:

— Клод, не трогай ее!

— Смотрите! — вскричал инопланетянин и показал вперед.

В их сторону по дороге неслась машина с открытым верхом, напоминающая гигантскую мыльницу на здоровенных, толстых колесах. Ветер трепал длинные волосы водителя и пассажиров.

— Э-э-э! — заорал шериф и отпустил Мэрион.

Странная машина уже почти поравнялась с ними. Тут ее занесло, задние колеса сорвались на обочину, чуть не зацепив патрульный автомобиль, шрапнелью сыпанул гравий, завизжала резина. Дзынь!

Шериф с ревом бросился к своей машине, однако шалопаи тем временем вывернули на асфальт, ударили по газам и понеслись прочь. На задней двери у них красовалась надпись большими буквами. Полицейский автомобиль резко развернулся (опять полетел гравий) и рванул за ними.

Уилан завел мотор и поспешил уехать.

— В первый раз таких вижу, — сказал он. — Что это у них? Переделанный «фольксваген»?

— А сзади написано: «Любовь», — хихикнула Мэрион, — фиолетовыми буквами. Ну и разозлился же он! Только бы не догнал.

— Ничего подобного! — возмутился Марти. — Там было написано: «Клод — соплежуй».

— Да нет, я видела. Любовь.

— На самом деле там было сказано: «Бледнолицые — пошли вон», — произнес Кливер. — И никакой это не «фольксваген», а зеленый «понтиак» шестьдесят седьмого года.

— Простите, — сказал пришелец, — тяжело, когда столько людей. Смазывается.

— А?