Клятва Смерти (СИ) - Юлия Цезарь

простила то маленькое предательство. Хотя она сама виновата ‒ доверилась, несмотря на то, что её отговаривали. Он обещал никому не угрожать, а в итоге… Да, одежду шила, это было актом больше благодарности, да и свыклась она, что Зед стал их частью, но…

Потому даже сейчас в её голосе чувствовалась если не агрессия, то явное недовольство:

‒ Он еще слишком слаб для похода.

Но вот кто всё-таки пересмотрел свое отношение к Зеду ‒ Сазгаус. После того, как псих беспрекословно кинулся на помощь, сохранил жизнь девчонкам, поддержал в трудную для всех ситуации в горах… Саз не мог этого не оценить. И Кон уже давно стал замечать, что больно часто убийца встает на сторону убийцы. Как смешно, да только печально.

‒ Ну мы могли бы тут переждать еще пару дней, ‒ предложил он. ‒ А так как нам до следующего храма быстрее по воде добраться, Сайман все равно на корабле будет в покое. Так почему бы не воспользоваться этим? Он поднакопит сил, а дальше действительно долечим его в море.

Мара так и открыла рот, желая крикнуть свои возмущения, да только не могла сообразить, какое оскорбление выбросить первым. Но тут на помощь пришел Кон, качая головой.

‒ Раны Саймана опасны. Тут нужна специализированная помощь. Раны закрыты, заживают, но мы еще не знаем, какие могут быть осложнения после этого. Я бы хотел, чтобы лично Уру дала разрешение на уход Саймана в путь. Не раньше.

‒ Конечно, я разбираюсь в травах, но не лекарь. ‒ В этом споре Мира была на стороне Кона и Марвало, хотя на первого все ещё обижалась, но старалась скрыть это. ‒ Пусть лучше Уру с ним закончит, он в хороших руках.

Зед надулся, что его идею отмели, и откинулся на спинку стула, скрещивая руки. Ему не терпелось отправиться в путь к храму, но он смотрел на Миру и сразу вспоминал их разговор в первый день в Стоуне. Точнее с Сантой Муэрте. Она сказала, что он нужен группе, что без него они не преодолеют Щель Тали, а не верить жнецу у него не было причин.

‒ И все равно это слишком долго, ‒ буркнул он.

‒ Надо придумать, чем ещё мы можем заработать, ‒ вздохнула Мира, закрывая тему с Сайманом. ‒ С каждым днём ко мне все меньше людей приходит. А после концерта сегодня, боюсь, что станет только хуже.

‒ А что за концерт? Мара всё-таки станцевала стриптиз? Ай, Мира! Я пошутил!

‒ Это была я, ‒ фыркнула Марвало и еще раз стукнула Сазгауса под столом ногой, после чего рассказала ситуацию с мадам. Дословно, конечно, её не процитировала, но в общих картинах ясно дала понять, насколько она сумасшедшая. ‒ Сайман так переживал после её слов! ‒ ругалась Марвало, не замечая, как за разговором и аппетит разыгрался. ‒ Я, кстати, Мира, попросить тебя хотела. Можно ли, чтобы духи подтвердили её сумасшествие? Может, хоть тогда Сай перестанет загоняться?

‒ Да я тебе так сказать могу. Такой дар редкий и в каждой деревне встречаться не будет, ‒ махнула рукой Мира, но если Марвало будет так спокойнее, то она обязательно посмотрит. ‒ Хорошо, я поспрашиваю об этой Шарлотте. Но позже. Кое-кто хотел стриптиз, мне нужно заставить его станцевать.

Отложив приборы, Мира всем корпусом повернулась к Сазгаусу. Ее взгляд обещал ему расправу за мысли о том, как Мара танцует стриптиз. Всю ночь будет за это стараться.

‒ Вот и не нужно отказываться от Грот, ‒ сказал Зед, выслушав рассказ. Он открыл рот, чтобы завести свою песню про величие Грот, но вздохнул, потому что решил, что от этого никакого толку. Все равно он никого не переубедит.

‒ Просто тебе нужна эта Грот, ‒ огрызнулся на Зеда Кон. ‒ С ней и оставайся. А мы идем не служить. А освобождаться от её цепей, которые на нас надели незаконно.

И в подтверждение все остальные закивали головами. Ну, кроме Сазгауса. Он сначала недовольно, а потом хитрюще взглянул на Миру. Давно ему не удавалось ей напомнить о его старательности. А тут она еще и сама призывает к активным действиями. На что он и сказал:

‒ Ну, раз собралась стриптиз танцевать, то ешь побольше. Силы тебе сегодня очень понадобятся. ‒ Он подмигнул ей и воспользовался собственным советом, налегая на ужин. Чем больше, тем дольше продержится. Тем громче Мира будет петь под утро. Пусть вся таверна знает, что Сазгаус за дерзкие слова женщин требует хорошей расплаты.

‒ Эй, я же сказала, что это тебе придется танцевать, ‒ возмутилась Мира и, будто соревнуясь с ним наперегонки, накинулась на остатки своего ужина. Но на мгновение взяла паузу, чтобы посмотреть на Зеда. Он исподлобья косился на Кона, но молчал. Будто почувствовав на себе взгляд, он перевел глаза на Миру и улыбнулся. Странно было это видеть, ведь до этого он улыбался только Марвало. Честно, Мира немного перепугалась и сразу отвела взгляд.

‒ Grot no deja ir a nadie, ‒ шепнул Зед, но естественно, его никто не понял.

22. Жертва во имя предательства

Весь вечер Сайман пребывал в задумчивости и почти не разговаривал с Уру, а на вопросы о самочувствии отвечал с опозданием. Пирог немного поднял ему настроение после случившегося, потому что был в точности, как любила готовить его мама из свежих яблок с их деревьев в саду. Ностальгия по дому немного отвлекла его от грустных мыслей, но ненадолго. Вскоре он снова погрузился в свои думы и замолчал. Уру удалось его отвлечь только перевязкой.

‒ Ну, как у меня дела? ‒ спросил Сайман, осторожно опуская глаза вниз. Он старался особо не разглядывать свои раны. Потом, когда заживёт, а он наберётся смелости, взглянет на себя в зеркало.

‒ Ну, физически все идет хорошо, ‒ ответила Уру с таким же опозданием. Когда работа была ювелирной, она была сосредоточена только лишь на деле. Обмазав края раны мазью, наложив новые повязки, она осторожно надела халат на его плечо и помогла улечься в кровать. Еще не хватало подоткнуть одеяло, хотя на каком-то рефлексе у ног все-таки так и сделала. ‒ Вот только мне не нравится твоя задумчивость. Что-то случилось?

Она обеспокоенно присела на край кровати и убрала отросшие уже волосы в лица Саймана так заботливо и едва касаясь самой кожи. Все её касания к этому мужчине были такими. Он