Война за "Асгард" - Кирилл Бенедиктов

— Твой русский дружок хорошо соображает, крошка, — подмигнул один из журналюг. — Если он и под одеялом такой же изобретательный, тебе просто ужас как повезло.

Смысл его слов не сразу дошел до Ивана. Краем глаза Дана увидела, как медленно багровеет смешно оттопыренное ухо мальчика, и аккуратно нажала предплечьями ему на ключицы — спокойно, спокойно, я сама разберусь…

— Малыш, — сказала она журналюге, — самое большое мое везение — это то, что под моим одеялом никогда не будет тебя. А теперь прошу извинить, джентльмены, я украду у вас этого молодого человека.

Ивана она так и не отпустила — повела, обнимая и одновременно удерживая от неразумных поступков, через проход, туда, где за поднятой шторкой виднелись три свободных кресла. Мальчик бормотнул что-то себе под нос — наверное, выругался по-русски. Дана одобрительно усмехнулась — слов она не поняла, хотя русский когда-то знала неплохо.

— Расслабься, парень. — Она опустила шторку и указала Ивану на кресло. Тот неуверенно сел, опасливо поглядывая на Янечкову. Вот смеху-то, подумала Дана, а ведь он меня боится. — Эти козлы всюду одинаковы, мне приходится отбривать их тупые наезды по двадцать раз на дню. Правда, не бери в голову.

Иван молча кивнул. А он ничего, подумала Дана, скуластенький, белобрысый. Она вспомнила, как напряглись под ее рукой плечи Ивана, и едва заметно вздохнула. Эй, сказала она себе, ты что, дурочка, ему же еще шестнадцати не исполнилось. Ну и что, парировал насмешливый внутренний голос, Фробифишеру вот скоро семьдесят, и это не мешает ему развлекаться с пятнадцатилетней Тришей Мэллоун… Мысль о новой воспитаннице босса вернула Дану к реальности, и она приказала внутреннему голосу заткнуться.

— Сантьяго шлет тебе привет. — Дана улыбнулась мальчику. — Он надеется, что ты здесь не слишком скучаешь.

Лицо Ивана мгновенно посветлело.

— Да не скучаю я здесь, пусть господин Мондрагон не беспокоится. Тут интересно, техники всякой навалом, только успевай разбираться. Я чего с ребятами-то зацепился — у них компьютеры крутейшие, на таких работать — одно удовольствие, а они с ними толком даже и обращаться не умеют…

— Ну да, — усмехнулась Дана. — Ты же у нас компьютерный гений. Я читала в твоем досье — ты еще в России этим славился.

Иван пожал плечами.

— Да какой гений… Так, соображаю кое-что по мелочи. Знаете, госпожа Янечкова, что мне непонятно — здесь, ну, я имею в виду за границей, чего только не напридумано, а половина всех фишек просто так пропадает. Как будто придумывали одни люди, а пользуются совсем другие, глупые.

— Во-первых, — сказала Дана решительно, — забудь такое обращение — “госпожа Янечкова”. Я тебе такая же госпожа, как ты мне король Аравийский. Дана я, понял, русский мальчик Ваня, Дана! Во-вторых, как это ни печально, ты прав. Те, кто просто пользуется изобретениями, всегда глупее изобретателей. С другой стороны, зачем миру столько умников? Но ты все равно молодец. Ладно, я вот что хотела у тебя спросить: ты Фила Кар-пентера давно последний раз видел?

— Нет, полчаса назад примерно. Он заходил проверить, как у меня дела. Я ему уже сказал, а вам не успел… Спасибо вам большое, гос… Дана, вы так здорово придумали насчет того, чтобы мне техником сюда устроиться. И господин Карпентер тоже помог с документами и вообще…

— Так где он сейчас? — перебила его Дана. Иван растерянно поморгал.

— У себя, наверное. Я не видел, куда он потом пошел. Хотите, сбегаю по-быстрому?

— Ну, сбегай, — согласилась Янечкова. Продолжать поиски Фила самой ей совершенно не хотелось. — Только не встревай больше в споры о высоких технологиях, договорились?

— Хорошо, Дана! — Иван бодро вскочил с кресла. — Я мигом, Дана!

“А парню явно нравится звать меня по имени, — подумала Янечкова. — И еще он избегает смотреть мне прямо в глаза. Или я ничего не понимаю в маленьких мальчиках, или парнишка влюбился. В его возрасте это быстро. Тем более что духи “L'Aven-ture” безотказно действуют и на арабских монархов, и на русских крепостных…”

Она опустила шторку, откинулась на спинку кресла и позволила себе немного расслабиться Совсем чуть-чуть, пока не придет Карпентер. Скользкая сволочь, такая же мерзкая рептилия, как и серый чешуйчатый гад, свернувшийся вокруг ее запястья. Ну подожди, подумала Дана, я покажу тебе, кто из нас настоящая змея.

Ждать ей пришлось недолго. Сначала она услышала шаги — тяжелые, уверенные, сразу напомнившие ей о том, каким здоровым и сильным оказался прикидывавшийся рекламным мальчиком Карпентер, когда дело дошло до рукопашной схватки Шаги остановились напротив ее кресла, кто-то осторожно поскреб пальцем опущенную шторку Дана непроизвольно затаила дыхание.

Шторка с мягким шорохом скользнула вверх, и Фил заглянул к ней в кабинку. Такой же прилизанный и аккуратный, как всегда, — идеально выглаженный воротничок стальной, под цвет глаз, сорочки, элегантный песочный галстук, широкий ремень из воловьей кожи, свободные клубные брюки, дорогие мокасины. Дана, не торопясь, подтянула под себя ноги, освобождая ему проход. Карпентер протиснулся — почти грациозно, несмотря на то, что пространство между рядами кресел не оставляло свободы для маневра.

— Рад тебя видеть, — сказал он тоном, подразумевавшим, что Дана оторвала его от чрезвычайно важных и срочных дел. — Что у вас наверху?

— Роберт просил меня кое-что тебе передать. Кое-что конфиденциальное.

— Выйди, — не оборачиваясь, приказал Фил. Иван, топтавшийся у него за спиной, тотчас же сделал шаг назад. — И присмотри, чтобы рядом никто не околачивался.

— Большой Хэллоуин состоится на сутки раньше, — сообщила Дана. — Тридцатого октября Информация пока закрыта, но, если хочешь, можешь поделиться ею с кем-нибудь из журналистов. Утечка санкционирована боссом.

Карпентер посмотрел на нее странным взглядом. Дане показалось, что если он и удивлен, то не ее словами, а чем-то другим. Только вот чем?

— Забавно, — произнес наконец Фил. — И когда же об этом стало известно?

“Он знал, — подумала Янечкова. — Он узнал о переносе намного раньше. Не от своих ли настоящих хозяев? ”

— Спроси чего полегче. Мне сказали часа два назад, но я думаю, что иерархи приняли решение сразу после нашего отлета.

Карпентер мрачно кивнул.

— Что-нибудь еще?

Дана расшифровала эту фразу как “если тебе больше нечего мне сказать, проваливай обратно наверх, и поскорее”. Ну нет, дорогуша, подумала она, я тебе еще сюрприз припасла…

— Да, — напряженным голосом произнесла она. — Вот это Не торопясь, расстегнула замочек на запястье и хорошо рассчитанным движением швырнула браслет в собеседника. Серая змейка мелькнула в свете лампы и пропала в дернувшейся ладони Карпентера.

— Как прикажешь тебя понимать? — медленно спросил он, в упор разглядывая ее своими холодноватыми, невыразительными глазами. Янечкову передернуло, как от прикосновения лягушачьей лапки.

— А ты еще не догадался? Я отказываюсь.

Она продумала тактику разговора еще наверху, в темноте и тишине медблока. Зная Фила не один год, Дана предполагала, что он потребует объяснений, попробует разговорить ее, заставит выплеснуть все накопившиеся страхи и сомнения — иными словами, расписаться в собственной слабости. А когда это произойдет, выложит на стол два-три припрятанных в рукаве туза и быстро докажет ей, кто здесь хозяин положения Он наверняка предусмотрел такую возможность и тоже подготовился к ней заранее. Поэтому единственной верной тактикой было сломать его игру с самого начала.

Фил молча ждал продолжения Дана так же молча смотрела на него, демонстративно давая понять, что следующий ход — за ним. Поединок взглядов продолжался минуты полторы, потом Карпентер сдался.

— Нервишки не выдержали? — поинтересовался он. — Как-то не верится, извини. Неужели гуляш по-будапештски готовить легче?

Дана презрительно усмехнулась. Специально меня злит, подумала она. Пусть старается, пусть думает, что может вывести меня из равновесия После того, что я сегодня выдержала, это вряд ли кому-то удастся.

— Ну так ты соизволишь объяснить, в чем, собственно, дело? — не выдержал наконец Фил. — Или будешь корчить из себя непорочную деву?

Мы уже богохульствуем, отметила про себя Янечкова. Один — ноль в мою пользу. Что ж, гаденыш, это только начало.

— Мог бы и сам догадаться, — равнодушно обронила она. — Кое-что изменилось, не так ли?

Карпентер сморщился, как если бы у него вдруг заныл зуб.

— Так ты из-за этого… Из-за того, что Большой Хэллоуин будет завтра?

Дана посмотрела на него с брезгливой жалостью.

— Минус сутки, милый, — сказала она ровно. — Минус сутки. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Главное — не вдавайся в объяснения, шептал ей внутренний голос. Заканчивай каждую реплику вопросом, вынуждай его отвечать, а не спрашивать. Он уже поплыл, еще немного — и ты сможешь сделать с ним все, что тебе потребуется.