Фонтаны на горизонте - Анатолий Вахов

«Ошибка, ошибка, — думал гарпунер. — Эти олухи Трайдер и Лунден перетрусили и начали бить китов». Грауль выругал гарпунеров и тут же вспомнил, что и сам-то убил двух китов — столько, сколько они оба вместе.

«Не бить! Стоять у пушки и не бить! Мазать!» — приказывал себе Грауль. Вытерев лицо одеколоном, он вышел из каюты на палубу. «Шторм», передав базе своих китов, отправлялся в море. Грауль против своего желания покорно поплелся к пушке. Ему так и не удалось переговорить с Лунденом и Трайдером. А те, увидев добычу Грауля, окончательно решили, что единственная возможность не допустить русских к пушке — это самим бить китов.

Грауль понял, что для русских теперь не имеет особого значения, сколько он убьет китов: им нужны свои гарпунеры, на его место они решили поставить Курилова. «Не пущу! — решил Грауль и тут же растерянно подумал — Но ведь не могу же я торчать у пушки днем и ночью!»

Выход был найден совсем неожиданно. Грауль стоял на площадке, окидывая взглядом пустынное море. Китов не было видно. Гарпунер быстро оглянулся назад. На судне никто за ним не наблюдал. Тогда он незаметно, воровскими движениями вынул из затвора пушки маленькую, размером с мизинец, шпильку и, опустив ее в карман кожаной куртки, сбежал с площадки на палубу.

Спустя несколько минут Можура вызвал Курилова:

Пушка свободна. Становись!

Есть! — радостно улыбаясь, ответил Курилов.

Бить тебе, не перебить! — пожелал товарищу Слива.

2

На базе было шумно. На разделку поступило сразу четыре китовых туши. Рабочие весело переговаривались, работали быстро и с удовлетворением, которое всегда бывает у людей, соскучившихся по труду.

На кормовой площадке бригада Ли Ти-сяна ловко снимала с кита сорокасантиметровый слой жира. Маленькая живая фигура китайца мелькала всюду. Вот Ли Ти-сян остановился около молодого парня и, проследив с минуту за его работой, покачал головой:

Пухо, шибко пухо!

Почему?—парень, сдвинув на затылок фуражку, вытер рукавом мокрый лоб. Лицо у него было красное от натуги. Работал он добросовестно, но неумело, всей силой налегал на флейшерный нож, и тот, рассекая слой жира, застревал в мясе.

Думай надо!

А чего тут думать? — обиделся парень.

Твоя смотри здеся! — Ли Ти-сян ловко, несколькими ударами ножа рассек толстый слой жира до самого мяса.

Здорово! — восхищенно воскликнул парень. — Ну-ка, пусти, я сам попробую!

Но у него не получалось. Рабочий сконфуженно посмотрел на Ли Ти-сяна. Тот мягко, ободряюще улыбнулся и, взяв парня за руки, стал учить его с таким терпением и внимательностью, что ему позавидовала бы любая учительница, показывающая малышу, как вывести первую букву.

Толково! — признался парень, когда наконец он без особых усилий отсек ленту жира.

Ли Ти-сян похлопал парня по плечу и, блестя глазами, побежал дальше, но его окликнули.

К бригадиру подошли Северов, Горева и Ольга. Ли Ти-сян с тревогой подумал, что они заметили что-нибудь неладное. Но Северов сказал:

Ну, Ли Ти-сян, тебе дается новое поручение: будешь ассистентом у Горевой...

Шима? — Ли Ти-сян, впервые услышав слово «ассистент», недоумевающе посмотрел на Гореву.

Он гордился, когда русские китобои обращались к нему с просьбами, которые он всегда старался хорошо выполнить. Вот и сейчас он был готов сделать для Горевой все, что она потребует.

Девушка разъяснила Ли Ти-сяну, что его бригада должна по ее указанию вырезать из китовых туш те части, которые потребуются для исследования.

Моя понимай! — заулыбался Ли Ти-сян.

Лучшего помощника не найти, — сказал Северов. — Ну, желаю вам успеха.

Капитан-директор ушел, а Горева с Ольгой отправились к туше кита. У них были блокноты, альбомы и карандаши. Ольга держала в руках рулетку.

Чего, мадама, покупай хочу? — шутя спрашивал Ли Ти-сян. — Наша товар шибко шанго.

—-• Сердце надо, легкие надо, почки надо! — задорно отвечала Ольга тоном хозяйки, покупающей на базаре мясо.

Сичаза, — пообещал Ли Ти-сян, однако выполнить просьбу Ольги было не так просто.

Разделка внутренностей кита — дело сложное и трудное. Сперва Ли Ти-сян и его помощники вырезали сердце кита и при помощи лебедки оттащили его в сторону. Ольга и Горева зарисовали форму сердца в альбомы, измерили его. Оказалось, что длиной оно около ста десяти сантиметров, а весит шестьсот шесть килограммов.

Когда они перешли к легким, Горева пояснила:

Судя по размерам легких, кит должен вдыхать сразу тысяч десять литров воздуха!

Просто сказка о великанах! — проговорила Ольга и, наклонясь к Горевой, добавила: — Я тебе завидую, Нина... Вот будешь ты научным работником, много будешь знать про китов и... — она неожиданно смолкла, словно устыдившись высказанной вслух зависти.

Горева тыльной стороной руки поправила выбившийся из-под берета локон и прямо взглянула на Ольгу.

А ты бы хотела учиться?

Не знаю, — откровенно призналась Ольга, взмахнув густыми ресницами. — Я не знаю, но своей работой недовольна.

Ее большие глаза стали чуть грустными.

А ну-ка, профессора, взгляните сюда! — послышался голос Степанова.

Помполит нес металлический стержень толщиной с руку и длиною около метра. На одном конце стержня расходились три лапы, как у гарпуна, а на противоположном была круглая пятка с выбитой на ней надписью: «Китобойная база «Приморье», 1934 г. Берингово море». Такая же надпись была и на самом стержне.

Очень хорошо! — одобрила Горева. — Теперь эти гарпуны надо скорее использовать.

Есть, товарищ профессор, — с шутливой серьезностью сказал Степанов. — Скоро начнем.

Помполит ушел.

Ты понимаешь, — заговорила Горева, посмотрев ему вслед, —- я как-то сказала Степанову, что хотела бы узнать, где и когда киты путешествуют. Вот, например, молодого финвала мы встретили в этом году. Для добычи он будет годен через несколько лет. Где он за это время успеет побывать? Ну Михаил Михайлович и говорит: «Давай метить их, как птиц кольцуют». И вот придумал этот гарпун. Если кто-нибудь добудет финвала с нашей меткой-гарпунчиком в другом море, то нам сообщат, а это знаешь, как важно! Будем мы знать все дороги китов, и промысел можно будет вести лучше!

Увлекшись, Горева стала вслух мечтать о том, как человек станет хозяином китов, начнет выводить те породы, которые выгодны ему, и предотвратит вымирание этих гигантских животных...

Вдруг Оленька закусила губу, побледнела.

Плохо тебе? — участливо спросила Горева.

Сейчас пройдет.

Лица у подруг стали торжественными. Горева, обняв Ольгу, сказала: